Швед, смирившийся уже со всем, вздохнул и покорно поднялся.
— Юра, твой выход, — проворчал Завулон.
Зам по оперативной работе беззвучно опустил стакан на столик и тоже встал. Завулону он задал всего один вопрос:
— «Йокодзуне» учить?
— Учи, — кивнул Завулон. — Потянет. В конце концов, у него второй уровень.
— Входи, — сказал Завулон, хотя в дверь никто не стучал.
Вошел Юрий.
Завулон снял очки, отложил в сторону увесистую инкунабулу, которую пролистывал последние полчаса, и с интересом воззрился на заместителя.
Юрий молча прошел к бару, пошарил в холодильнике, свернул крышку с бутылки «Миллера» и залпом ее опустошил.
— Выглядишь взмыленным, — проворчал Завулон, встал и тоже подошел к бару.
Только поставив пустую бутылку на столик, Юрий сподобился на что-то вроде ответа:
— Будешь тут взмыленным…
— Давай-ка по существу, — предложил Завулон. — Схватил?
— Не то чтобы на лету, — сообщил Юрий задумчиво, — но схватил. По-моему, он медленно обучается, но если уж чему-нибудь научился и постоянно этим пользуется — можно на соревнования посылать, порвет всех. Когда «йокодзуну» освоил — радовался, как ребенок.
— Сильно бьет?
— Прилично. На третий уровень точно, а если не будет валять дурака и попрактикуется, то и на второй, думаю.
— А что у него за амулет на шее болтался? Разобрал?
— Да обычный триггер, «броня» или «сталактит». По-моему, еще Лайка работа.
— И до сих пор не использовал? Сонно они там живут, на Украине!
Юрий опустился в кресло и с легким сарказмом заметил:
— Очень своевременное замечание! Как раз когда в Киеве чужаки орудуют.
— Если повезет, чужака и «сталактитом» достать можно, — сказал Завулон задумчиво.
— Это если очень повезет.
— А Швед у нас как раз везучий без меры, — хмыкнул Завулон.
— Везунчики обычно обламываются в самый ответственный момент, — проворчал Юрий. — Тебе ли не знать, шеф? Нет уж, лучше «йокодзуна», чем «сталактит».
Завулон налил себе мескаля и вернулся за стол.
— Ладно, вернемся к нашим баранам. Ты по-прежнему не веришь, что он сдюжит?
— До сих пор никто не сдюжил, — пожал плечами Юрий. — А Швед не выглядит лучше предшественников. Да, ему везет. Но, повторяю, я на везение не люблю полагаться, потому что рано или поздно оно обязательно закончится.
— Везение… Ты уверен, что Швед продержался на чистом везении? — с сомнением протянул Завулон. — Нет, дружище, тут не в одной прухе дело. У него либо мозги светлые, либо чутье феноменальное, либо и то, и другое вместе. Заметь, в ключевые моменты он принимает если не идеальное решение, то достаточно близкое к идеальному. Когда нужно — действует, когда нужно — выжидает.
— Если тебе удачно пророчат, можно и без чутья верные решения принимать. Что он такого сделал вообще? Я имею в виду — самостоятельно. Расследованием занялся с подсказки. В логово чужаков полез с подсказки. Из Киева убрался с подсказки. По-моему, ты его переоцениваешь, шеф.
— Не скажи. — Завулон многозначительно качнул головой. — Ему пророчит ребенок, которому еще и трех лет не исполнилось! Много ты из такого пророчества поймешь? А Швед — гляди-ка, понял. По крайней мере действовал вполне адекватно.
— Устами младенца обычно глаголет истина, — хохотнул Юрий. — В том смысле, что возраст пророка в общем-то не так уж и важен, главное, чтобы пророк умел разговаривать. А ребенок он или старик — какая разница? Пророк — всего лишь транслятор, орудие. Имеет значение само пророчество, а не личность пророка. Странно, что ты вообще заговорил о возрасте этой киевской девчушки. И кстати, надо бы на нее взглянуть, не находишь?
— Взглянем, обязательно взглянем. Я думаю, она не только пророчить, но и перекидываться умеет. Папаня-то у нее дуал, маг-оборотень.
— Это здоровый такой? Дима, по-моему? Фамилию не помню.
— Рублев, — подсказал Завулон.
— Точно! — Юрий всплеснул руками, чуть не перевернул пустую бутылку из-под пива, придержал ее, чтоб не упала, сквозь зубы ругнулся и продолжил: — Он же в Питере тогда тоже мелькал, да?
— Мелькал, конечно, — подтвердил Завулон. — Лайку особо выбирать было не из кого, сам понимаешь, а тут боевой маг-оборотень!
— Тогда чего? — вопросительно протянул Юрий. — Ждем, пока чужаки не попытаются спеленать Шведа?
— Ну да, как и планировали. Он где сейчас?
— Внизу. Тоже пиво небось хлебает.
— Как отдышится, надо его на поезд отправить. Скажешь Шагрону, пусть отвезет.
— Хорошо, скажу. И чтоб выспался, тоже скажу, организуют.
Завулон одобрительно кивнул.
— С этим все, — сказал он через несколько секунд. — Теперь о веселом. Совиная Голова опять летит к нам, через полчаса будет в Шереметьево.
Юрий на какое-то время задумался.
— Раз летит, а не порталом, — предположил он, — значит, вряд ли что-то архиважное. Скорее затеял очередную акцию и будет набирать исполнителей.
Завулон подумал-подумал и вызвал дежурного по внутренней связи:
— Дежурный!
— Да, шеф? — тотчас откликнулся кто-то молодой и рьяный.
— Узнайте там, не едут ли Светлые в Шереметьево-два кого-нибудь встречать?
— Момент, шеф!
— Доложишь сразу!
— Да, шеф!
Завулон отпустил кнопку селектора и недовольно проворчал:
— Вот же ж дуболомы жизнерадостные… Придушить их иногда хочется.
— Это возрастное, шеф, — ухмыльнулся Юрий.
— Ты-то хоть не попугайничай, — попросил Завулон с плохо скрываемым отвращением. — Но вообще задолбало меня все, разберемся с Киевом — на отдых махну. Сил моих больше нет! Куда-нибудь в Полинезию, на острова. Чтоб бунгало, пляж, море и никакой цивилизации! Или хотя бы с Колей на его Ахтубу!
Домечтать Завулону не дали. Тренькнул вызов внутренней связи, и все тот же жизнерадостный дуболом жизнерадостно доложил:
— Шеф! Гесер на своей «Волге» проезжает Химки, едет по Ленинградке из города в область. С ним Ольга и Семен.
— Понятно, — ответил Завулон и мрачно поглядел на заместителя.
— Таки встречают, — протянул тот. — Я тогда пошел.
— Иди, — вздохнул Завулон. — И Шведа отправьте там!
— Отправим, не переживай. Все, ушел.
Юрий встал и стремительно покинул кабинет.
Глава десятая
Вечером Шведа, выжатого как лимон и несколько одуревшего от занятий, Шагрон отвез на вокзал и погрузил в «тройку». Швед настолько устал, что свалился на полку и уснул еще до того, как поезд тронулся. Его не тревожил никто: ни проводница (тихонько взяла со стола билет и ушла, прикрыв двери), ни пограничники (российские просто забрали миграционную карту, опять же со стола, а украинские даже не входили в купе). Только за пять минут до прибытия проводница рискнула легонько потрясти Шведа за плечо.
Швед тотчас вскинулся.
— А?
— Киев, — усмехнулась проводница. — Минут пять осталось. Туалеты открыты.
Последнее было очень кстати, чем Швед не замедлил воспользоваться, благо в вагонах СВ туалеты редко бывают заняты — людей-то немного. Заодно Швед умылся и почистил зубы.
В купе Швед не вернулся — все равно там ничего принадлежащего ему не осталось.
Поезд уже минуты две-три как прибыл. Едва Швед вывалился на перрон, сразу увидел Ефима и шофера Витю.
«Тройка» пришла на первый путь, поэтому Ефим с Витей стояли между стеной вокзала и поездом, практически напротив входа в центральный зал.
— Здорово, шеф, — поприветствовал Шведа Ефим. — С днем рождения!
Швед озадаченно сдвинул брови.
— А что, уже пятое? — удивился он.
— Ну да! — подтвердил Ефим. — Я первый, что ли, поздравляю? Неужели никто еще не звонил?
Швед озадаченно полез за мобильником.
«Непринятых звонков: 8», — прочел он.
«Ах да!» — вспомнил Швед.
После изнурительного обучения у Юрия Швед отключил у мобильника звонок и вибрацию.
— Мои поздравления, шеф, — протянул руку Витя. — Может, уже поедем?
— И правда, — вздохнул Швед, поручкавшись. — Поедемте.
Прошли сквозь вокзал. Витя особенного ничего не изобретал, припарковался прямо около «Дров». Загрузились, тронулись.
Уже через несколько минут Швед забеспокоился:
— А куда это мы? Не на площадь Победы разве?
— Нет, — с досадой ответил Ефим. — На площади сейчас не больно-то поживешь после вчерашнего. Еще один ремонт на мою голову, чтоб его!
Швед насторожился:
— Что-то было?
Слова Завулона он помнил, но не ожидал, что все так серьезно.
— Было, — подтвердил Ефим.
— Что?
— Погром. По всем квартирам шарахнуло. Короче, некоторое время жить там нельзя, хотя Ром-Паныч сказал — ничего фатального, все восстановимо.
Швед обернулся и глянул на сидящего позади Ефима:
— То есть и я, и вы уехали не зря?
— Очень не зря, — подтвердил Ефим. — Нас с Симоновым, кстати, Рублев наутро выгнал. Тоже правильно сделал, если разобраться…
— И куда мы сейчас?
— Увидишь. — Лицо Ефима сразу стало по-еврейски хитрым. — Но вообще — на Русановку.
Вскоре выскочили на мост Патона. Витя покружил немного по развязкам и вырулил на Русановскую набережную. Справа мелькнула громада гостиницы «Славутич» — в ней Швед когда-то жил, впервые приехав в Киев уже не человеком, а Иным.
У пересечения с Русановским бульваром Витя припарковался.
— Прошу! — весело пригласил он выходить.
Выгрузились, перешли через дорогу. У воды раскинулся симпатичный скверик-бульварчик — клумбы, цветы, дорожки, плиткой вымощенные, памятники Гоголю и «Твиттеру», чуть левее в стороне — кабак какой-то на воде, чуть правее — пришвартованный у берега дебаркадер, явно не новый, но отлично отреставрированный, как игрушка прямо. Швед даже залюбовался.
— Идем, идем, — поторопил его Ефим.
Они пошли в сторону дебаркадера. Странное дело, ближе к нему людей на бульварчике резко поубавилось, словно на подступах к мостику начиналась некая зона отчуждения. Швед заподозрил магию и взглянул через Сумрак — так и есть, кто-то навел дежурные заклинания отвода глаз и классически безупречную «сферу невнимания».