Так завершается роман «Ивушка неплакучая».
Война, война…
Прошли десятилетия с того дня, как отгремел последний выстрел на фронтах Великой Отечественной войны, а война все еще живет в памяти, в сознании, в сердцах людей. Не отгорела она еще и в литературе. Только с каждым годом все более усложняется задача познания, изучения и исследования зла, стоящего на грани кошмара, которое принес миру фашизм. Все более необходимым становится и проникновение в те могуче нравственные силы советского человека, которые помогли ему выстоять в этой суровой, беспощадной борьбе.
В повести Василя Быкова «Сотников» рассказывается о том, как верность Родине проверяется в ту критическую минуту, когда человек обречен на гибель и все существо его протестует против насильственной смерти.
Если попробовать пересказать содержание повести, то оно уляжется всего в несколько строк. Двое наших партизан — в прошлом один из них командир батареи, а другой — старшина, попавшие в окружение, идут в ближайшую деревню за продовольствием для своего отряда и попадают в лапы полицаев. Один из них — Сотников, комбат — до конца выстаивает перед врагом и гибнет на виселице; второй — Рыбак — становится предателем.
Таково содержание. Но тут надо отдать должное таланту Быкова. Что для другого писателя могло бы стать заурядным рассказом, то для Быкова становится произведением большой психологической силы и высокого гражданского пафоса.
Я не буду говорить подробно о той достоверности, с какой написана повесть. Там настолько все жизненно и правдиво, что не только сближаешься с героями — несчастными людьми, попавшими в беду, — но словно бы сам входишь в их жуткую жизнь, когда становится страшно от мысли, что спасения им нет и ждать его неоткуда.
Рыбак — интересная натура. Это мужественный, опытный солдат, верный товарищ, не покидающий своего командира в опасной обстановке, жизнедеятельный человек. Он ненавидит врага. Он способен на героический подвиг. Казалось бы, здесь заложены все данные для стопроцентного положительного героя. Однако он оказывается предателем. Рыбак идет вроде бы на измену не из корыстных целей. Нет, поначалу он и не думает предавать Родину. Он просто ищет способ для побега, чтобы впоследствии отомстить врагу.
«А Рыбак, может, еще и вывернется и тогда уж наверняка рассчитается с этими сволочами за его жизнь (за жизнь Сотникова. — С. В.) и за свои страхи тоже. Он вовсе не собирался выдавать им партизанских секретов, ни тем более поступать в полицию, хотя и понимал, что уклониться от нее, видно, будет не просто».
Из этого отрывка ясно, что Рыбак хотел обмануть полицаев: «...Ведь кому не известно, что в игре, которая называется жизнью, куда с большим выигрышем оказывается тот, кто больше хитрит. Да и как иначе? Действительно, фашизм — машина, подмявшая под свои колеса полмира, разве можно бежать ей навстречу и размахивать голыми руками? Может, куда разумнее будет попытаться со стороны сунуть ей меж колес какую-нибудь ротагину. Пусть напорется да забуксует, дав тем возможность потихоньку смыться к своим».
Так думает позднее Рыбак, не оставляя надежды не только избавиться от полицаев, но еще и побороться с ними. И вот он уже «схитрил» — он жив. Он идет в конвое, сопровождающем Сотникова и других на виселицу. Но и тут его еще не оставляют мысли, как будто подтверждающие правильность его поступка.
«Рыбак хотя и чувствовал, будто виноват в чем-то, но старался себя убедить, что большой вины за ним нет. Виноват тот, кто делает что-то по своей злой воле или ради выгоды, а у него какая же выгода? Просто он имел больше возможностей и схитрил, чтобы выжить. Но он не изменник. Во всяком случае, становиться немецким прислужником не собирался. Он все ждал, чтобы улучить удобный момент — может, сейчас, а может, чуть позже, и только они его увидят...»
И вот казнь. И происходит самое страшное для Рыбака. Он с ужасом понимает, что теперь, когда он присутствовал при казни своих товарищей, ему уже нет возврата к своим, что никакой тут «хитростью» ничего не объяснить. Он предатель!
Страшна судьба Рыбака... И нет ему оправдания. Когда идет речь о преданности Родине, о высоком чувстве патриотизма, то эти понятия должны быть настолько чисты и благородны, что их не должна касаться даже малейшая тень, что может осквернить их, — иначе человек, как бы автоматически, переходит из одной нравственной категории в другую.
Такое произошло с Рыбаком.
«Безусловно, от страха или ненависти люди способны на любое предательство, — думает Сотников, идя к месту казни, — но Рыбак, кажется, не был предателем, как не был и трусом. Сколько ему предоставлялось возможностей перебежать в полицию, да и струсить было предостаточно случаев, однако он держался достойно, по крайней мере, не хуже других. Здесь же, наверно, чего-то не хватило ему — выдержки или принципиальности».
Принципиальность! Это уже нечто новое для определения патриотизма. Любовь к Родине — «одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями» (Ленин). Но принципиальность — это уже то, что в большой степени присуще именно советскому обществу.
И в этой связи произведение Быкова — не только повествование о войне, о временах прошедших, но и обращение в наше сегодня, когда, не затухая, идет борьба двух идеологий.
Повесть названа «Сотников». Названа по имени настоящего героя, дух которого не могли сломить ни пытки, ни страх смерти. Жизнь! Она одна у человека. Терять ее страшно. Но Василь Быков убедительно показывает, как благородна смерть во имя жизни и как низменна и страшна судьба предателя.
В этом глубокий гуманистический смысл повести.
Иван Стаднюк особенно стал известен своими романами «Люди не ангелы» и дилогией «Война». Роман «Война» — это прежде всего произведение масштабное. В нем много таких исторических фактов и ситуаций, которые были еще неведомы широкому читателю. Поэтому вполне естествен интерес к тому, как автор работал над созданием нового романа.
Жажду такого рода познания несколько позволяет утолить вышедшая приложением к журналу «Советский воин» книжка «Любовь моя, боль моя...». В ней семь не очень больших по объему материалов, хотя и живущих своей самостоятельной жизнью, но в то же время дополняющих друг друга.
Каждый писатель сам определяет круг своих тем, но случается и так, когда тема «принудительно» избирает писателя. Об этом в одной из статей сборника и говорит Стаднюк:
«То обстоятельство, что я родился и вырос в украинском селе, а затем долгие годы, включая и пребывание на фронте, служил в рядах Советской Армии, определило мои отношения к крестьянам и военным как к людям наиболее близким и понятным и сгруппировало в моем сознании увиденный жизненный материал таким образом, что он не мог не лечь в основу моих книг и фильмов».
Вот они те истоки, которые питали и питают творчество Стаднюка.
Но если роман «Люди не ангелы» мог быть написан под впечатлением детства, отрочества и юности, то совершенно иной подготовленности автора потребовал роман «Война». Тут даже мало быть только участником самой войны, — а Стаднюк прошел весь ее долгий путь от первого и до последнего дня, — тут нужны были еще и такие знания, которые бы помогли масштабно, в историческом плане, с социальных позиций осмыслить ход этой всемирно-исторической битвы. К тому же надо было учесть и то, что уже немало появилось книг о войне, среди которых были и широко известные. Значит, предстояло не повторить открытое и сказанное предшественниками.
«Мне хотелось, — пишет автор, — не вступая в прямую полемику, поспорить с теми литераторами, военными историками и мемуаристами, которые в своих трудах весьма односторонне рассматривали события, предшествовавшие нападению гитлеровской Германии на СССР, а также события начального периода Отечественной войны...»
Предстоящий труд заставляет писателя выполнить целую программу подготовительного периода в создании романа; изучить истории войн и военного искусства, оперативного искусства, рассказать о встречах с крупнейшими военачальниками и людьми, причастными к руководству страной в ту грозную пору, анализировать мемуарные и архивные материалы.
Каждый, кто прочитал обе книги романа, имеет возможность как бы войти в творческую лабораторию автора. Мне лично всегда интересно узнать историю создания книги, хотя отлично понимаю, что ни один писатель не сможет объяснить процесс и сущность творческого вдохновения.
И все же...
«Я прочел первую книгу вашего романа «Война», Ваш Федор Ксенофонтович очень похож на нашего командира 13-го мехкорпуса генерал-лейтенанта Ахлюстина Петра Николаевича, погибшего при выходе из окружения...» — пишет в своем письме Стаднюку читатель С. З. Времнев.
«Мой генерал-майор Чумаков Федор Ксенофонтович — лицо вымышленное, однако, работая над его образом, особенно над чертами его характера как военачальника, я непрерывно обращался мыслями и к командиру 13-го мехкорпуса Ахлюстину...», — пишет в своей статье «Размышления над письмами» Стаднюк.
Не правда ли, очень интересный факт, и он не единственный в романе «Война», где множество действующих лиц, и вполне возможно, что многие читатели, особенно старшего поколения, узнают в них тех, кто бок о бок с ними сражался на фронтах войны.
Интересна приложением к «Советскому воину» и статья «Кузнецы высокого духа» — о политработниках Советской Армии, она захватывает раздумьями о верности Родине, о чувствах, ведущих к самопожертвованию во имя нее, о книге видного, ныне покойного политработника, генерал-полковника М. Х. Калашникова «Испытание огнем»... Но тут я отсылаю читателя непосредственно к сборнику «Любовь моя, боль моя...».
Уже десятилетия отделяют нас от грозных и торжественных событий, разыгравшихся в сибирской степи. Широко, неторопливо рассказывает нам Дмитрий Зорин о том, чему сам был свидетелем в те давние годы, рассказывает, вглядываясь сегодняшним оком через дымку лет, полный раздумий и благородных забот о земле русской, о русском народе — зачинателе великого преобразования мира всего человечества.