ой с плантаций айхевая Каид-Маград был убит.
Прошли годы, его сын вырос и теперь служит убийце своих родителей и даже собирается жениться на его дочери. Он не знает, как на самом деле погибли его отец и мать, ему с детства внушали, что на Каида напали разбойники, а Массиолея умерла при родах. Если тебе не удастся покончить с императором Камаэлем, ты должен успеть сказать Сафиру-Маграду правду. — При этих словах Даршак вздрогнул. — Ты меня понял? — спросил Унгкер, пристально глядя на герцога. — Этот юноша должен узнать, кто велел убить его родителей. — Повисла пауза. Бог ждал ответа.
— Я понял тебя, — проговорил Даршак, — и все исполню в точности. Если сумею.
— Хорошо. — Унгкер кивнул, щелкнул пальцами, и видение дворца исчезло вместе с его обитателями. — Не забудь. И помни: я действительно приходил к тебе этой ночью, твое видение — не пустой сон.
После этого бог войны стал таять в воздухе и вскоре исчез, а Даршак услышал, как гремят оружием и переговариваются воины. Он открыл глаза и увидел, что большая часть матросов уже перебралась обратно на «Алый рассвет», а телохранители седлают лошадей.
— Почему вы меня не разбудили? — спросил Даршак у одного из них.
— Как можно, господин? — ответил коренастый воин в кольчуге и латах. На голове у него был простой кожаный шлем, укрепленный изнутри стальными пластинами. Его звали Тармон, он был капитаном телохранителей.
— Сколько я проспал? — герцог огляделся, прищурился на солнце: что-то высоковато поднялось.
— Часов девять, господин. Мы начали собираться, чтобы потом не тратить время. Пожалуйте к завтраку, — Тармон указал на костерок, рядом с которым сидел другой телохранитель, Мартер, и жарил мясо. — Мы еще не ели, ждали вас.
— Все уже собрались? — спросил Даршак.
— Нет, господин, но вашего Рааммата мы оседлали.
— Я соберу вещи, и позавтракаем все вместе, — решил Даршак, начиная складывать в седельный мешок всякую мелочь, которой он пользовался вечером.
— Как скажете, — Тармон поклонился и отошел к костру.
Через несколько минут к Даршаку подошел капитан и сказал, что «Алый рассвет» готов к отплытию.
— Будьте осторожны, — ответил Даршак. — Шиамары могут устроить засаду.
— Откуда им знать, что мы вернемся так скоро? — ухмыльнулся капитан. — Да и не станут же они сидеть на своих парусниках и ждать, когда мы поплывем.
— Не знаю, не знаю, — ответил Даршак. — Может, и так, но поостерегитесь.
— Слушаюсь, лорд, — капитан поклонился. — Пусть боги хранят вас.
— И тебя, мой друг, — герцог похлопал моряка по плечу. — Ступай на корабль, незачем вам больше задерживаться.
Когда капитан поднялся по трапу, герцог присоединился к своим телохранителям и они позавтракали мясом, хлебом и козьим сыром.
— Пора в путь, — сказал Даршак, поднимаясь. — Скоро полдень, а мы все еще здесь.
Воины сели на коней и поехали в глубь разоренной страны. Вайтандар до сих пор лежал в руинах, и на территории некогда обширного и могущественного государства обосновались волки и лихие люди. По этой причине Даршак и его телохранители не спешили — берегли коней. Путь предстоял долгий, и ни к чему суетиться почти в самом его начале. Корабль довез их до Вайтандара, но дальше придется полагаться только на себя, так что растрачивать силы попусту не следовало.
Повсюду, где они ехали, царило запустение: обуглившиеся леса, выжженная трава, остовы домов, разоренные деревни, на улицах которых виднелись пожелтевшие человеческие скелеты. Но в лесах и на полях щебетали птицы, по ветвям прыгали белки, а один раз дорогу перебежал заяц. Увидев всадников, он на секунду замер от неожиданности, а потом припустил в кусты. Жизнь давно пробудилась в Вайтандаре, только люди до сих пор не решались поселиться на вымерших несколько лет назад землях. Конечно, все знали, что немногочисленные отряды так называемых «вольных» (преимущественно грабителей) устраивают здесь свои стоянки и даже лагеря, но селиться на останках некогда могущественного государства, пахать землю и разводить скот никто не спешил.
По дороге герцог думал о том, как выполнить задание Унгкера. Пробраться в Урдисабан труда не составит, но приблизиться к императору настолько, чтобы его можно было убить, выглядело задачей посложнее. Тем более что при этом хотелось остаться в живых.
Через пять дней пути, ближе к полудню, отряд Даршака заметил впереди, немного западнее ряда пологих холмов, нескольких всадников, неподвижно стоявших в балке.
— Господин, это, наверное, те самые «вольные», о которых нас предупреждали, — сказал Тармон, поравнявшись с лошадью Даршака. — Если они нападут, мы без труда справимся с ними. Говорят, в их отрядах не бывает больше тридцати человек.
— Но нас всего девять, — подзадорил телохранителя герцог.
— Тем интереснее будет бой, — невозмутимо ответил Тармон.
— Что ж, посмотрим, что они предпримут, — решил Даршак. — Провоцировать их не будем, но если нападут, — он покачал головой, — никакой пощады. Мы не имеем права рисковать. Еще не пройдено и половины пути, а впереди нас ждет куда больше опасностей и препятствий.
— Пленных не брать! — бросил Тармон остальным телохранителям.
Те едва заметно кивнули, показывая, что все поняли. Они не хватались за мечи и не бросали в сторону загадочных всадников гневные взгляды. Казалось, они даже не заметили возможного неприятеля. Даршак улыбнулся, в очередной раз отдавая должное подготовке своих воинов. Если бы все были такими, как эти, оркам не удалось бы захватить почти весь Ольтодун. Он тяжело вздохнул, вспомнив зрелище разрушенных крепостей и уничтоженных деревень, выгребные ямы, заполненные скелетами и полуразложившимися трупами женщин, детей, стариков, собак. Орки убивали всех без разбора. Их словно гнала в бой ненависть к человеческому роду. Впрочем, так, скорее всего, и было, ведь именно люди согнали их с земель, на которых поселились сами.
— Они приближаются, — заметил Тармон, давая телохранителям едва заметный знак приготовиться.
— У них арбалеты, — заметил Даршак.
— Четыре, — кивнул Тармон. — И все заряжены.
— Плохо. А сколько всего у нас гостей?
— Десять. Ерунда. Могло быть гораздо хуже.
— Остановите лошадей.
— Слушаюсь, — Тармон обернулся к воинам и приказал спешиться.
Те повиновались молниеносно и, взяв коней под уздцы, заставили их лечь в высокую траву.
— Зарядить арбалеты! — распорядился Тармон, доставая из седельной сумки свой.
Они с Даршаком тоже залегли в ожидании всадников, которые, видя такие приготовления, остановились. До них было примерно двести ярдов — как раз для хорошего выстрела.
— Посмотрим, что они предпримут, — сказал Даршак, наводя на одного из всадников свой арбалет. — Уверен, попытаются заговорить или просто сбегут.
— Главное, чтобы не отправились за подмогой, — рассудительно заметил Тармон.
Первый всадник поднял руку в латной перчатке и громко крикнул что-то неразборчивое.
— Всем молчать, — велел Даршак тихо. — Заставим их поволноваться.
— Кто вы такие?! — крикнул еще раз всадник, и его голос оказался высоким и пронзительным.
— Мальчишка? — проговорил Тармон недоверчиво.
— Женщина! — догадался Даршак. — Что она здесь забыла? Интересно, остальные тоже…
— Отвечайте! — громко потребовала всадница.
— Прикончить ее? — предложил Тармон, красноречиво постучав пальцем по своему арбалету.
— Зачем? Пусть говорит. Или убирается.
— Встаньте и бросьте оружие. Вам не причинят вреда!
— Как же, так мы и купились! — процедил Тармон и презрительно сплюнул.
— Нас много. Если вы не подчинитесь, мы окружим вас и перебьем, — пригрозила всадница.
— Это уже наглость, — заметил Тармон.
— Снимите троих ее спутников, — распорядился Даршак. — Но саму не трогайте. Посмотрим, действительно ли их здесь так много, как говорит она.
Капитан кивнул и передал приказ телохранителям. Через пару секунд свистнули болты арбалетов, и трое всадников, взмахнув руками, упали с лошадей.
Предводительница пригнулась во время выстрела — очевидно, у нее реакция была лучше, чем у других, — оглянулась и, увидев убитых товарищей, резко обернулась и выкрикнула:
— Вы заплатите за это! — С этими словами она подала остальным знак, трупы подобрали и положили поперек лошадей, а затем отряд развернулся и поехал прочь — все это на глазах у неприятеля. Можно было подумать, что выстрелов больше не опасались.
— Редкая самоуверенность, — заметил Даршак.
— Может, стоило прикончить всех? — проговорил Тармон, провожая взглядом удалявшихся всадников. — Как бы наша доброта не вышла нам боком.
— Не беспокойся. Если они вернутся, мы сумеем дать им отпор. Разве нет? — герцог взглянул на капитана.
— Само собой, господин, — ответил тот.
— Тогда собираемся и едем дальше, — распорядился Даршак, — но будьте настороже. Они действительно могут вернуться. Нам неизвестно, кто они, и это делает их опасными.
Телохранители сели верхом и двинулись дальше, держа арбалеты наготове и зорко погладывая по сторонам. Даршак думал о том, правильно ли он поступил: возможно, следовало убить всех свидетелей их присутствия на землях Вайтандара? Что, если эти всадники приведут других? Он не имел права рисковать собой, ведь клятва, данная Унгкеру, еще не выполнена. Но он отправился в путь не для того, чтобы усеять его трупами, а ради одного-единственного человека — императора Камаэля Марад-Изтаэрда.
До вечера отряд двигался без помех. Расположившись на ночлег, воины выставили удвоенную стражу и развели костры по периметру стоянки, чтобы видеть приближение неприятеля. Даршак опасался, что разбойники выследят их и вернутся с подкреплением, поэтому все телохранители были наготове и часто поглядывали в темноту, прислушиваясь к шорохам.
Справа от стоянки виднелся лес, спускавшийся по склонам пологих холмов. Слева темнело небольшое озеро, на берегу которого паслись под присмотром телохранителей кони. В спокойной воде отражались желтоватая луна и мелкие звезды. По небу медленно плыли редкие облака, похожие в темноте на призраков.