гут передвигаться только по песку.
— Почему? — спросил Ирвин.
— Слишком большое тело быстро нагревается, и кровь сворачивается, — пояснил анкхель, — а когда хэрд зарывается в песок, то нагревается не так сильно.
— А как же трение? Ведь он движется с огромной скоростью.
— Все равно это лучше, чем жариться на солнце. Некоторые мелкие змеи передвигаются почти так же, держа над песком только голову. Но у хэрдов нет глаз, так что им это не нужно. Как я уже сказал, эти создания находят жертву по вибрации, создаваемой ее шагами. Кроме того, у них есть свои убежища — норы в глубине песка, где он холодней, а порой даже хранит остатки влаги.
— И как охотники собираются ловить хэрда? — спросил Ирвин, с сомнением глядя на крошечные человеческие фигурки, засевшие на камне.
— Сейчас увидишь, — пообещал Самаил. — Манои искуснейшие из охотников! — он рассмеялся и стал похож на взрослого, рассказывающею о проказах детей.
— А зачем им хэрды? Неужели они их едят? Столько мяса… его же не унести.
— Нет, что ты! Конечно, манои не едят хэрдов. Для этого им пришлось бы сначала убить змея, а это не под силу не то что людям, но даже… — Самаил махнул рукой. — Словом, охотники приходят не за мясом. Их интересует чешуя хэрдов, вернее чешуйки. Среди населяющих пустыню племен доспехи и щиты, сделанные из них, ценятся чрезвычайно высоко, поскольку изделия отличаются исключительной по здешним меркам прочностью. За одну чешуйку охотник получит пять свиней, трех баранов или двух коров.
— Разве это такая уж высокая плата? — спросил Ирвин с сомнением.
— Для пустыни — да. Особенно ценны коровы, так как их здесь почти нет. Сам понимаешь, пастись они могут только далеко отсюда, в высокогорных оазисах. Свиньи ценятся меньше, поэтому охотники и принесли с собой поросенка. Эта их жертва окупится, если им повезет оторвать у хэрда хоть одну из чешуек.
— Неужели это возможно?
— Конечно, хотя требуется большое мастерство и опыт.
— Мне трудно поверить, что у них хватит на это сил.
— Не беспокойся, — анкхель улыбнулся. — Хоть сами чешуйки прочны, держатся они слабо, ведь в песке не встречается ни острых углов, ни других твердых препятствий — хэрду нечего бояться, что он потеряет часть своего панциря.
— А змей не погибает, если лишится чешуйки?
— Нет, это не страшно. Смотри, хэрд уже близко.
— Я вижу.
Песчаная волна стремительно приближалась. Поросенок заметался и завизжал — он словно чувствовал присутствие хищника. Хэрд преодолевал последние футы. Вдруг из песка поднялась тупая голова, разверзлась, подобно развалившемуся на четыре дольки апельсину, и накрыла поросенка сверху, мгновенно заглотив. Охотники вскочили на ноги, и Ирвин увидел у них в руках привязанные к канатам металлические крючья.
— Почему хэрд не уходит?! — спросил он взволнованно.
— Впереди камень, — пояснил Самаил. — Змей должен развернуться.
В это время охотники раскрутили над головами крючья и запустили их в ту часть хэрда, которая обнажилась, когда змей заглатывал свою жертву, и теперь выступала подобно золотистому холму.
Крючья зацепились за чешуйку. Нужно было обладать поистине редкостным мастерством, чтобы так точно направить свое «оружие». Охотники потянули за тросы одновременно, и чешуйка оторвалась от туловища змея, обнажив участок бледной плоти. Хэрд, судя по всему, ничего не почувствовал. Полежав еще несколько секунд неподвижно, он медленно начал разворачиваться вправо, при этом его тело полностью скрылось под песком — словно ушла под воду спина исполинского кита. Удивительное создание развернулось и направилось прочь от камня, на котором остались ликующие охотники, старший из которых приподнял трофей за один край и удовлетворенно покивал головой. Его товарищи издали радостные возгласы, а потом принялись обвязывать добычу веревками, чтобы было удобнее нести.
— Как видишь, сбежать почти невозможно, — заметил Самаил, взглянув на Ирвина. — Даже если выберешься из замка, наверняка угодишь в пасть хэрда. Или пустыня убьет. — Анкхель помолчал. — А теперь я должен тебя покинуть. Надеюсь, ты разберешься с остальным сам и найдешь себе друзей. Кажется, вы, люди, так это называете.
— Благодарю, — сказал Ирвин, поклонившись, — я постараюсь никого не обременять.
— Прощай.
— Прощай.
Самаил коротко кивнул и пошел из галереи. Проводив его взглядом, Ирвин еще раз посмотрел вниз, где удачливые охотники волокли свою добычу прочь. Хэрд быстро удалялся, извиваясь среди дюн.
Ирвин повернулся и направился в комнату, которую Самаил называл хранилищем и где ему предстояло отныне жить. Кажется, анкхель говорил что-то про мебель. Ирвин подумал, что надо будет узнать об этом подробней и обставить огромный зал поуютней. По крайней мере, чтобы можно было пересесть с одного стула на другой. Ирвин усмехнулся от этой мысли: неужели это единственное развлечение, на которое он обречен? Право, хозяин поступил с ним несправедливо. Конечно, он разгневался, но кара оказалась слишком жестокой. Более того, Ирвин подозревал, что со временем она будет казаться все тяжелее и, кто знает, возможно, в конце концов пребывание в Черной Башне сведет его с ума. Ирвин с надеждой подумал о том, что хозяин может сжалиться над ним, забрать из этой тюрьмы, но вспомнил, что тот не отличается мягкосердечием и едва ли передумает.
Ирвин вдруг почувствовал голод и вспомнил, что давно не ел. Вернее, он даже не знал, когда в последний раз принимал пищу. Так что он решил спуститься в тот зал, где видел обедавших людей, и присоединиться к ним. Найти нужную комнату не составило особенного труда, и через четверть часа Ирвин уже неуверенно направлялся к длинной стойке, за которой хозяйничал человек в белом фартуке.
За столиками сидели люди, правда, их было меньше, чем когда Ирвин заглядывал сюда с Самаилом. Вероятно, остальные отправились по своим делам. Может быть, разошлись по хранилищам, которых, судя по всему, в Черной Башне великое множество.
— Новенький? — спросил человек за стойкой, с интересом разглядывая Ирвина. — Меня зовут Нармут. Хочешь перекусить?
— Да, не отказался бы, — кивнул приободренный Ирвин.
— Выбирай! — Нармут указал рукой на висевший на стене список.
— Что это? — спросил Ирвин.
— Перечень блюд, — пояснил Нармут. — Говоришь мне, что тебе приглянулось, и через несколько минут получаешь. Проще простого. Кстати, как тебя зовут?
— Ирвин.
— Откуда ты?
— Из Малдонии.
— Где это? Что-то я не слышал о такой стране.
— В Синешанне, радом с Кадрадскими горами.
— Издалека к нам, значит, — Нармут покачал головой. — Ну что, выбрал?
— Да. Я буду черепаший суп, жареную свинину с овощами и пинту эля. Откуда здесь все это? — не выдержал Ирвин, распираемый любопытством.
— Понятия не имею, — признался Нармут. — Продукты доставляют анкхели, а мое дело стоять здесь и принимать заказы. Подожди за столиком, пока я схожу на кухню и скажу повару, что тебе приготовить.
— Благодарю, — Ирвин кивнул и отправился к ближайшему пустому столику.
Он оглядел остальных людей. Все они ели не торопясь и сосредоточенно, время от времени поглядывая на него, но только один человек проявлял к Ирвину особый интерес. Он был высок и худощав, коротко подстриженные волосы стояли торчком, а на лбу явственно выделялись две глубокие морщины. Встретившись с Ирвином взглядом, он опустил глаза, нетерпеливо побарабанил по столу пальцами, затем взял кружку с пивом, встал из-за стола и направился к Ирвину.
— Доброго дня, — сказал он, останавливаясь возле свободного стула. — Можно?
— Конечно, — Ирвин вежливо приподнялся. — Доброго дня.
— Ты здесь недавно? — поинтересовался человек, усаживаясь.
— Кажется, да.
— Как так?
— Я не знаю, долго ли здесь нахожусь, потому что пришел в себя только сегодня, — объяснил Ирвин.
— Понятно, — человек коротко кивнул. — Меня зовут Зимария, и я здесь уже семь лет.
— Я Ирвин.
Они пожали друг другу руки.
— Как ты попал в Маор-Агтон? — спросил Зимария.
— Не знаю. Думаю, меня сюда переправил мой бывший хозяин. Мы с ним… повздорили.
— Хозяин?
— Ну да. Я был у него слугой.
— А, понятно. Значит, говоришь, переправил. — Зимария потер пальцами виски, потом взглянул на Ирвина исподлобья. — В голове не укладывается. Как это «переправил»? Привез, что ли? Но до башни не дойти, здесь повсюду стражи. Одни хэрды чего стоят. Ты их уже видел?
— Да, одного. Но хозяин меня не привозил. Он просто перебросил меня сюда с помощью колдовства. Так я думаю. Собственно, самого перемещения я не помню.
— Значит, ты не сам сюда нанялся? — подвел итог Зимария.
Ирвин отрицательно покачал головой.
— Я и не знал о существовании Маор-Агтона, пока не попал сюда, — признался он.
— Твой хозяин очень жесток, — заметил Зимария, — потому что человеку трудно находиться здесь долго. А мы обречены оставаться в Черной Башне до конца жизни.
— Да, мне сказали. А как ты попал сюда?
— Нанялся, — Зимария невесело усмехнулся. — Глупец! — Он сокрушенно покачал головой. — Решил, что это лучше, чем прыгать со скалы в море.
— Как это?
— Я хотел уйти из этого мира, после того как… ну, не важно. Словом, я решил убить себя. Но встретил одного из анкхелей. Как тогда мне показалось, случайно. Теперь же я думаю, что они следили за мной и ждали подходящего случая. Короче говоря, один из них остановил меня на краю утеса, с которого я собирался прыгнуть в море, и предложил отправиться с ним туда, где я смогу обрести вечный покой. И я, дурак, согласился. Теперь я здесь и проклинаю тот миг, когда поддался уговорам. Но самое обидное не это, — Зимария помолчал пару секунд, — а то, что я уже не могу убить себя. Мне больше не хватает решимости. Время упущено. Иногда я выхожу на одну из галерей Маор-Агтона и смотрю вниз, на песок и камни. Стоит перегнуться через перила, и все будет кончено. Однако при мысли об этом мне делается дурно, и я поспешно отхожу подальше от края Так-то вот. — Зимария помолчал. — Тебя на каком ярусе поселили?