— Вы не одобряете этих забав? — поинтересовался Дьяк.
— Мне все равно, — Нармин пожал плечами. — Это развлечения для черни, мы здесь только присутствуем. Думаете, император Камаэль любит подобные зрелища?
— Вам виднее.
— Уверен, повелитель с удовольствием пропустил бы эти кровавые состязания. Но простолюдинам нравится смотреть, как здесь умирают им подобные.
— Политика никогда не бывает простой, — заметил Дьяк.
— К сожалению, — обронил Нармин, нахмурившись.
— Вы вспомнили что-то неприятное? — спросил посол. Он поднял руку и погладил своего ленивца, который слегка приоткрыл правый глаз и сонно моргнул. Его вертикальный зрачок едва заметно пульсировал, словно повторяя биение сердца.
— Ничего особенного, милорд, — ответил Нармин.
— Не беспокойтесь об этом, — произнес Дьяк вкрадчиво. — Все можно решить.
— Вы уверены? — голос Нармина прозвучал на удивление серьезно, Сафиру даже показалось — с надеждой.
— Разумеется, — посол улыбнулся. — Мы с вами поговорим об этом позже, если вы не возражаете.
Нармин несколько мгновений внимательно смотрел на казантарца, словно обдумывая его предложение.
— Конечно, милорд, — проговорил он наконец.
— Скажите, кто этот человек? — Дьяк перевел взгляд на Сафира и указал вниз, где на песок вышел воин в черных доспехах с тяжелой секирой. На рогатом шлеме колыхался белый плюмаж, а грудь и спину украшали изображения серебряной змеи. — Надо полагать, он вольный. Или рабам тоже достаются подобные доспехи?
— Не знаю, — признался Сафир, — раньше я его не видел.
— Интересно, кого против него выставят, — проговорил посол, почесывая ленивца между ушами. — Он выглядит довольно внушительно.
Словно в ответ на слова Дьяка на арену выбежали четверо гладиаторов с катанами. Двое держали еще длинные хлысты, которые начали медленно раскручивать.
— Это братья Кад-Ицумы, — сказал Сафир. — Они свободные, живут в Тальбоне года два.
— С востока?
— Да, милорд.
— Значит, с катанами обращаться умеют?
— И очень неплохо, — подтвердил Сафир.
— Поглядим.
Воин в черном с заметной легкостью поигрывал с секирой и поджидал круживших вокруг него противников. Те, однако, нападать не торопились, а расхаживали, словно примериваясь. Прошло несколько секунд, и зрители начали проявлять недовольство. Наконец братья Кад-Ицумы бросились на черного воина сразу с четырех сторон. Гладиатор крутанул секиру, одновременно уходя в сторону, и отбил два клинка. Остальные промазали. Восточные воины взмахнули кнутами, стараясь захлестнуть ноги противника, но тот молниеносным движением обрубил оба хлыста. Кад-Ицумы отшвырнули их и снова атаковали противника мечами. И опять потерпели неудачу: двое были отброшены, а один лишился катаны — ее переломил тяжелый полумесяц секиры. Братья сошлись вместе, что-то обсуждая. Черный воин расправил плечи и направился к ним, держа топор наперевес. Кад-Ицумы заметили это и встретили его яростными ударами. Гладиатор отбил один клинок, уклонился от другого, рубанул поперек груди самого рослого из братьев, подсек ему ногу и, развернувшись, оказался лицом к лицу против оставшихся троих, изрядно растерявшихся.
— А он хорош! — тихо заметил Нармин. — Похож на профессионального воина.
— Возможно, пленный, — предположил Сафир.
— Я бы поставил на него, — проговорил Дьяк, прищурившись.
— Кад-Ицумы никогда не проигрывают, — возразил Сафир, — они еще не показали своей знаменитой сцепки.
— Что это?
— Слаженные действия, когда все прикрывают и помогают друг другу.
— Я видел такое на востоке, в Янакато, — кивнул посол. — Называется «хо-икун». Но теперь их только трое, а они наверняка тренировались в расчете на четверых.
Тем временем черный воин вступил в схватку с оставшимися противниками. Дважды кривые мечи прошлись по доспехам, не причинив им вреда, а затем секира снесла голову одному из братьев. Голова полетела в песок, разбрызгивая кровь. С яростными воплями его сородичи бросились на одинокого гладиатора, полные решимости отомстить. Замелькала сталь. Никто не мог разобрать, понес ли урон черный воин, однако он отбивался и сумел ранить одного из Кад-Ицумов в ногу. Братья попятились от него и, перекинувшись несколькими фразами, возобновили атаку. В этот раз они действовали слаженно, используя друг друга для сложных поддержек, оказываясь то выше своего противника, то обманывая его ложными выпадами и движениями.
— Вот оно! — сказал Сафир. — Сцепка! Удивительно.
— Занятное зрелище, — согласился Дьяк, — но это не самые лучшие воины на востоке.
— Вы все еще уверены, что новичок победит? — поинтересовался Нармин.
— Разумеется, — Сафиру показалось, что в голосе казантарца прозвучало самодовольство.
Кад-Ицумы обрушивали на противника частые удары, но тот отбивал их без особого труда, затем воспользовался короткой заминкой, произошедшей в одном из приемов сцепки, и разрубил сначала одного, а затем другого — от плеча до середины груди, с вытягиванием лезвия секиры на себя.
— Браво! — воскликнул Дьяк, рассмеявшись. — Изящная победа.
— Не правда ли? — обратился к нему император, услышавший реплику посла. — Если он победит, надо будет предложить ему вступить в мою армию.
— Ваше Величество не прогадает, — отозвался Дьяк с поклоном.
И снова что-то в его тоне показалось Сафиру странным.
Трупы Кад-Ицумов быстро убрали, и на арену вышел полуобнаженный человек с круглым щитом, копьем и полуторным мечом.
— Это Гразх из Ольсмейла, — сказал Сафир. — Он раб. Часто побеждает, но до сих пор не получил свободу, так как пытался сбежать. Его наказали плетьми, и теперь он должен выиграть пять раз. Тогда его отпустят.
— Я думал, беглых рабов казнят, — заметил Дьяк.
— Совершенно верно, милорд, но для гладиатора каждый день может стать последним, так зачем лишать людей зрелища?
Гразх наступал на черного воина медленно, явно не торопясь нападать. Может, был просто осторожен, а возможно, видел предыдущий бой и по достоинству оценил противника. Мощная рука сжимала тяжелое копье, стальной наконечник медленно покачивался из стороны в сторону. Гладиатор поднял щит, сделал два быстрых шага, одновременно занося оружие, затем последовали длинный прыжок и резкий бросок. Смертоносное жало взвилось в воздух и, описав дугу, замерло в кулаке черного воина. Трибуны ахнули — никто еще не видел, чтобы копье, брошенное с такой силой и со столь малого расстояния, было поймано на лету. Зрители наградили ловкого гладиатора аплодисментами, и даже император Камаэль ударил несколько раз в ладони и одобрительно кивнул головой.
— Этот воин наверняка победит, — проговорил Нармин, обращаясь к Дьяку, — видно, что он много лет имеет дело с оружием. Похоже, вы были правы.
— Бой еще не выигран, — отозвался посол с легкой улыбкой, — но я бы поставил на этого парня.
— Хотите пари? — предложил Нармин.
— Мне казалось, вы не любите подобных забав.
— Ради вас, милорд, я сделаю исключение.
— Какова же ставка? — поинтересовался Дьяк.
— Назовите вы, милорд, — Нармин любезно поклонился.
— С удовольствием. — Посол вынул из-за пазухи голубой прозрачный камень, сверкнувший на солнце. — Это астомарин, треть унции. Согласны?
— Боюсь, ставка для меня слишком высока, милорд, — с запинкой ответил Нармин, уставившись на самоцвет.
— Ничего, я приму из расчета двадцати золотых.
— Но это чрезвычайно низкая цена! — запротестовал Нармин.
— Доставьте мне удовольствие.
— Но мы могли бы поставить поровну.
— У меня нет с собой денег, — покачал головой посол, — а я не люблю одалживаться. Итак?
— Хорошо, — Нармин отсчитал из кошеля двадцать золотых и передал Дьяку, который, в свою очередь, обратился к Сафиру: — Будьте добры, лорд Маград, примите наши ставки.
— С удовольствием, милорд. — Сафир взял деньги и камень и убрал в карман.
Тем временем бой продолжался. Черный гладиатор перехватил пойманное копье острием вперед и бросил в противника. Тот прикрылся щитом, одновременно подавшись в сторону, и наконечник только царапнул железную обшивку. Гразх выхватил из ножен меч и побежал навстречу закованному в броню воину. Тот встал в оборонительную позицию, держа секиру наперевес.
— Могли бы вы, лорд Армаок, поймать на лету копье? — поинтересовался Дьяк.
— Не думаю, милорд. Нужно обладать поистине нечеловеческими силой и ловкостью.
— Удар такой мощности пробил бы другого насквозь, — заметил Дьяк.
— Вот-вот, — кивнул Нармин, — а он даже не покачнулся!
— А возможно ли, что это не человек?
— Как? — удавился лорд Армаок. — Нет, милорд, в поединках участвуют только люди. Ну, или звери. Никаких троллей и тому подобного, По крайней мере, так было раньше. — Он вопросительно посмотрел на Сафира.
— Только люди, — подтвердил тот.
— Но мы ведь не видим его лица, — возразил посол, — его скрывает шлем. Кто знает, вдруг под забралом уродливая рожа какого-нибудь монстра?
— Если он победит, ему придется снять шлем, — пояснил Нармин. — Такова традиция.
— Победителя нужно знать в лицо? — усмехнулся Дьяк.
— Именно. Кроме того, не станет же император смотреть на забрало, когда сойдет на арену, чтобы наградить гладиатора свободой.
— Да, вы правы, — согласился посол.
Черный гладиатор отбил полуторный меч, пригнувшись, уклонился от пущенного Гразхом в ход щита, толкнул противника плечом в грудь и, выпрямляясь, древком секиры ударил противника в челюсть снизу.
— Ого! — воскликнул Сафир. — Похоже, выигрыш будет ваш, господин посол.
— Очень надеюсь, — улыбнулся Дьяк. — Скажите, лорд Маград, — обратился он к Сафиру, — вы не хотите присоединиться к нам?
— Сделать ставку, милорд? — уточнил Сафир.
— Именно.
— Нет, благодарю. Я не поклонник игр.
— В ваши годы большинство молодых людей любят азарт.
— Но не я.
— Весьма похвально. Что ж, как угодно. Но на кого бы вы поставили? Просто сделайте предположение.