Я видел худые старческие лодыжки и колени, обтянутые плотными колготками, видел пряжки на туфлях. При этом тело оставалось еще там, в темноте каморки, и я не понимал, как такое возможно? Под каким диким акробатическим углом должен выгнуться человек — а ведь это была пожилая женщина, которая и ходила-то с трудом и постоянно говорила, как страдает от артрита! — чтобы принять такую неестественную позу?
Ответ я получил уже в следующий миг, когда из мрака показалась жуткая, искривленная фигура. Тело Лилии Ивановны было отклонено назад, шея свернута на бок. Лицо — бледное, в синюшных пятнах, со слепыми глазами, затянутыми белой пеленой, было перекошено, рот широко раззявлен. Седые пряди, прежде забранные в жидкий пучок на затылке, неопрятными лохмами свисали на плечи и были похожи на паутину. Да и сама она напоминала огромную паучиху и передвигалась, по-паучьи перебирая ногами, покачиваясь все корпусом.
Выбравшись из тьмы, кошмарное существо, что прежде было Лилией Ивановной, остановилось всего в нескольких метрах от меня. На нем было темное платье, застегнутое спереди на пуговицы, которое мешком болталось на вывернутом, вытянутом, костлявом теле.
Я тяжело сглотнул — горло словно было выстлано наждачной бумагой. Хотел бежать, но вместо этого застыл на месте: меня словно приковали к полу. Смотрел перед собой — и не видел. Отказывался видеть. Ведь такого же не бывает, верно? Милые старушки не превращаются по ночам в монстров, не караулят в подъезде припозднившихся жильцов!
— Мне нужно взглянуть на ваши документы, юноша, — проскрипело существо и протянуло ко мне руки.
Тут, наконец, нервный паралич отпустил меня, и я обрел способность двигаться. Страх придал сил, и больше я не стал терять времени, уговаривая себя, что попросту сплю или мне все чудится от усталости. Рванул к лифту, в два прыжка очутившись возле него и проклиная себя за то, что не сел в кабину сразу, не уехал.
Нажав на кнопку вызова, я, не в силах сдержаться, принялся давить на нее, снова и снова. При мысли о том, что кто-то другой мог вызвать лифт, и сейчас он где-то на верхних этажах, меня прошиб холодный пот.
Все заняло не больше нескольких секунд, но мне показалось, что время растянулось, будто резиновое. Я обернулся и смотрел, как «паучиха» приближается ко мне, утробно бормоча, содрогаясь уродливым, омерзительным телом. Слепые глаза ворочались в глазницах.
За спиной раздалось мелодичное звяканье, и двери лифта медленно поползли в стороны. Я ввалился в кабину и нажал на кнопку. Прижавшись к зеркальной стене, молился о том, чтобы жуткая старуха не успела добраться до меня.
Она была уже в паре шагов, но двери сомкнулись перед нею: я был спасен! Существо разочарованно взвыло, понимая, что добыча ускользнула, длинные (кажется, слишком длинные) руки заскользили по двери, пытаясь остановить кабину, но лифт — хвала богам! — понес меня в поднебесье.
Я дышал, как загнанная скаковая лошадь, все еще вжимаясь в стену.
«Что это было?» — билось в голове, но ответа я не находил.
Лифт полз наверх. Только в этот момент я сообразил, что чемодан остался внизу. Да и черт с ним, с чемоданом, только вот…
Ключи от квартиры вместе с бумажником я положил в боковой кармашек!
В сердцах ударив кулаком по стене, я тут же сообразил, что ключи, к счастью, при мне: зайдя в магазин, я достал кошелек, чтобы расплатиться, а вместе с ним, заодно, вынул и ключи, положил в карман куртки.
Облегчение было таким сильным, что я едва не разрыдался, как ребенок. Пакет с продуктами и бумажником тоже был при мне: сам того не замечая, я судорожно сжимал его в руке все это время.
Я потихоньку начал успокаиваться, но тут же понял: что-то не так. Кабина лифта едет слишком долго. Когда каждый день поднимаешься на лифте на свой этаж и спускаешься вниз, постепенно учишься правильно определять время, которое нужно для подъема или спуска.
И вот сейчас, снова леденея от ужаса, я понял, что кабина едет слишком долго! Видимо, я проехал свой этаж и поднимаюсь все выше!
— Господи, да что происходит! — сквозь стиснутые зубы простонал я, беспомощно озираясь по сторонам.
В голову полезли старые, услышанные еще в детстве истории о том, как неисправные лифты увозили запертых на крошечном пятачке людей на верхние этажи, а потом еще дальше, под самую крышу. А после электричество внезапно отключалось, лифт ломался окончательно, и несчастные пассажиры в полной темноте летели с огромной высоты в шахту, навстречу смерти. Скорость все увеличивалась, люди кричали, падали на пол, еще чуть-чуть — и от лифта останется груда искореженного металла, а от них самих — кровавая каша и…
И тут кабина остановилась.
Я настолько ярко представил себе неминуемую гибель, что в первый момент не поверил. Только это была правда: двери открылись, передо мной была площадка, на которую выходили двери квартир.
На негнущихся ногах я вышел из лифта и поглядел по сторонам, пытаясь понять, на каком этаже оказался. На выкрашенной бежевой краской стене виднелась цифра 10.
«Спокойно, спокойно, — сказал я себе. — Ничего особенного не произошло. Нужно просто спуститься на свой шестой этаж и все».
Возвращаться в лифт было страшновато, и я решил пойти по лестнице. Пересек площадку и открыл дверь, которая туда вела.
Хотел было сделать шаг, но тут услышал далеко внизу знакомые звуки: хруст, что-то похожее на щелканье.
Лилия Ивановна — вернее, то, кем она стала — поднималась по лестнице. Прикусив до крови губу, чтобы не заорать в голос, я слушал, как она шустро карабкается по ступенькам, как пощелкивают при этом ее вывернутые суставы и стучат по полу каблуки туфель.
«Шестого? Очень хорошо!» — вспомнился мне вибрирующий от предвкушения голос.
Оно знает, где я живу! Оно идет за мной!
«Что делать? Что мне теперь, на хрен, делать?»
Сначала я хотел попробовать постучаться в двери квартир, что расположены на десятом этаже, попросить впустить меня, помочь. Но вовремя вспомнил, что никого здесь не знаю, а незнакомые люди вряд ли пустят ночью в свой дом чужого человека. Да и потом, дом наш заселен еще не полностью, треть квартир пустует — жилье тут дорогое, квартиры раскупаются не так быстро. В памяти всплыли темные окна, на которые я смотрел, когда шел по двору.
Я проклял час, когда купил квартиру в престижном новом районе. Лучше бы выбрал обычную «двушку»-ленинградку, как и собирался: и денег бы меньше ушло, и всего этого кошмара бы не было! Вот чем обернулась вечная гонка, выпендреж и понты!
Ладно, «помощь зала» отпадает.
Звонить в полицию бесполезно. Пока все объясню, пока они приедут, я уже… Что со мной будет? Что делает эта тварь со своей добычей? Да дело даже не в этом, а том, что мне никто не поверит. Услышав, что за мной гонится чудовище из преисподней, мне посоветуют проспаться.
Тихонько, придерживая дверь, я вышел на лестничную клетку и осторожно глянул вниз. Существо поднималось, преодолевая этаж за этажом. Мне пришло в голову, что можно тихонько спуститься вниз, пока оно будет караулить возле моей двери, и выбежать из дому.
Но и эту мысль пришлось отбросить. Выход на лестничную клетку на ночь иногда запирали. Если она окажется запертой и сейчас, если «Лилия Ивановна» замкнула ее специально, чтобы отрезать мне все пути к отступлению, то я могу оказаться в ловушке.
Нет, мне нужно попасть в свою квартиру: там двойная железная дверь и крепкие замки, а это существо, судя по всему, не умеет ходить сквозь стены. Забаррикадируюсь внутри и буду решать, что делать дальше.
Оставался один выход: заманить старуху наверх, сюда, а самому спуститься в лифте на свой этаж, надеясь, что на этот раз он не станет чудить и доставит меня правильно.
Приняв решение, я выждал, чтобы существо поднялось повыше и громко шарахнул дверью. Шаги сначала замерли, а потом я услышал, как «паучиха» продолжила подъем.
Мне нужно было подпустить ее поближе и убедиться, что она идет за мной, поэтому я стоял и смотрел, как она взбирается все выше. Выгнувшись на «мостик», тварь шустро, как отвратительное насекомое, перебирала выломанными из суставов руками и ногами, вертела головой, точно принюхиваясь, отыскивая по запаху свою жертву. Думаю, существо заметило меня, оно знало о моем присутствии и потому старалось двигаться быстрее.
Меня мутило от ужаса, смотреть на это кошмарное передвижение было невыносимо. Старуха добралась уже до девятого этажа, когда я выскочил обратно на площадку перед лифтом, пересек ее и нажал кнопку вызова.
Счет шел на минуты. Двери кабины открылись, я забежал внутрь. В тот момент, когда двери лифта стали смыкаться, на площадке показалась старуха. Она увидела, что снова упустила меня, и из глотки вырвался рев.
— Молодой человек! — Это прозвучало жуткой пародией на вежливое, немного чопорное обращение Лилии Ивановны.
Лифт поехал вниз. Мне оставалось лишь молиться о том, чтобы он остановился на шестом этаже, и я успел добраться до своей квартиры раньше старухи.
На этот раз мне повезло. Вскоре раздалось привычное звяканье, и я увидел перед собой знакомую площадку, в углу которой стояла кадка с каким-то вечнозеленым растением.
Держа связку наготове, я, осмотревшись по сторонам, вышел из лифта. Площадка выглядела совершенно обычно и была пуста. Где старуха? Наверное, поднимается сюда — проверять желания не было. Я бросился к двери квартиры, которая находилась справа от лифта.
В кинофильмах герои, оказываясь в подобных ситуациях, непременно роняют ключи, не могут попасть в скважину, а замок, который до этого работал исправно, начинает заедать.
Но это был не фильм, а я не был настолько туп, чтобы позволить сожрать себя в двух шагах от спасения. Моя квартира запиралась на два замка, и я открыл их один за другим, попутно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг.
Шаги приближались — теперь я слышал их совершенно отчетливо. Проклятая ведьма была уже совсем рядом!
«А если в квартире тоже кто-то есть?» — мелькнула абсурдная мысль, но оформиться не успела. Я открыл дверь, ввалился в прихожую и захлопнул ее, отрезав себя от чудовищного создания.