— Какая? — вздохнул Дима.
— Завтра пойдем и купим точно такой же телефон. Я куплю: я ведь разбил.
— Издеваешься? В каком, интересно, магазине такие динозавры продаются?
— На блошином рынке, возле автовокзала, — спокойно проговорил Леха. — Он по выходным работает. Люди там всяким хламом трясут. Завтра как раз воскресенье.
Дима с уважением посмотрел на друга. Что и говорить, идея отличная. Как он сам не додумался?
Сказано — сделано. Утром ребята отправились на барахолку.
День был ясный, морозный. Народу в парке у автовокзала оказалось полно: продавцы, разложив нехитрый товар кто на складном столике, а кто и попросту на земле, на листах картона, пританцовывали на месте, стараясь согреться. Одни прихлебывали чай из термоса, другие — что-то покрепче из фляжки. Продавали книги, картины в потрескавшихся рамах, одежду, вышедшую из моды задолго до рождения Димы и Лехи, сувениры, посуду, инструменты.
Друзья бродили по бесконечным рядам, отыскивая то, что было им нужно, и Диме стало немного грустно. Все эти вещи, верой и правдой служившие людям, напоминали ему старых актеров, вышедших в тираж. Они хорохорились, молодились, улыбались приклеенными улыбками, старались понравиться бредущим мимо людям, но все равно было ясно, что время их ушло безвозвратно. Сорванные с привычных мест, выставленные на потеху публике, они выглядели жалко и неуместно посреди зимнего парка.
— Тетку бы твою сюда, — усмехнулся Леха. — С ума бы сошла от счастья.
Дима хотел ответить, но тут повернул голову влево и наткнулся взглядом на предмет, при виде которого сердце радостно кувыркнулось в груди.
— Вот он! — выдохнул Дима и направился к столику, на котором красовался ярко-алый телефонный аппарат. Точь-в-точь такой же, как тот, который вчера расколотил Леха.
Продавец запросил за телефон на удивление мало. Даже с учетом того, что все вещи на барахолке стоили не таких уж больших денег, мужчина явно дешевил: этот телефонный аппарат можно было продать куда дороже.
— Всего-то? — удивился Дима. — Почти даром!
— Хочешь — прибавлю, — пробурчал продавец, неприветливого вида худой мужик, заросший серой щетиной. — Берете или нет?
— Берем, — заторопился Леха, обрадованный, что так дешево отделался.
— А он хоть работает? — спохватился Дима.
Мужик зыркнул на него из-под кустистых бровей.
— Не сомневайся, — ответил он, принимая у Лехи деньги.
Диме показалось, что он проговорил это каким-то странным тоном, но в чем именно была странность, так и не понял.
Забрав свою покупку, друзья пошли прочь.
Пройдя несколько метров, Дима обернулся. На том месте, где только что стоял мужик, никого не было. Столик тоже исчез. Вот это скорость, подумалось Диме. А с другой стороны, чего ему тут торчать, если он продал свой товар? Только тут Диме пришло в голову, что ничего другого тот человек не продавал. Перед ним не было пестрых куч вещей, как перед другими продавцами. Он принес на барахолку лишь красный телефон.
Вечером того же дня Дима сидел на кухне и ужинал купленными в соседней пекарне булочками, запивая их сладким чаем с молоком. Жизнь снова наладилась: оставалось сдать два зачета (причем по одному у него «автомат», а второй — проще пареной репы) — и зачетная сессия закроется. Родственники вернутся еще через пять дней, можно будет…
Что будет можно, Дима додумать не успел, потому что зазвонил телефон. Продавец не обманул: аппарат оказался рабочий. Дима подключил его к сети и тут же услышал ровный долгий гудок. А теперь вот он трезвонил на всю квартиру.
Можно было ответить с другого телефона, который стоял рядом, на кухне, но Дима решил проверить качество звонка и пошел в большую комнату. Сняв трубку, он поднес ее к уху и услышал детский голос:
— Мама, — сказал мальчик.
— Нет, — ответил Дима. — Твоей мамы здесь нет. Ты ошибся номером.
Он уже хотел положить трубку, но малыш проговорил:
— А вы не могли бы ее позвать? — В голосе слышались умоляющие нотки.
— Я не знаю твою маму. Наверное, она скоро придет. Просто подожди, хорошо?
— Хорошо, — послушно сказал ребенок, и это прозвучало так горестно, что у Димы сжалось сердце.
Сидит, наверное, там совсем один — тихий и умненький, привыкший во всем слушаться старших. Одинокий и слишком маленький, чтобы оставаться наедине со своими страхами.
— Сколько тебе лет? — неожиданно для себя спросил Дима.
— Уже шесть, — с гордостью произнес мальчик.
— Скоро в школу пойдешь, — выдал Дима дежурную фразу. — А зовут тебя как?
— Валерик.
— Слушай, Валерик, мама твоя придет совсем скоро, точно тебе говорю. Ты сейчас повесь трубку и займись чем-нибудь. Порисуй там, или в машинки поиграй. Есть же у тебя машинки?
В ухо полились короткие гудки. Наверное, его мать пришла, решил Дима. Кладя трубку на рычаг, он испытывал необычное чувство — облегчение, смешанное с тоской, как будто грусть мальчика передалась и ему.
Перед тем, как лечь спать, Дима пошел в душ и, уже встав под тугие горячие струи, услышал телефонный звонок. Вылезать не хотелось, и он решил не брать трубку. Телефонная трель вскоре смолкла.
Утром Дима ушел в университет, получил свой законный «автомат», а после они с Лехой отправились погулять по городу. Вернулся домой он вечером, когда уже стемнело, и едва успел раздеться, как услышал звонок телефона.
Дима забежал в кухню, снял трубку с зарядного устройства, нажал на кнопку, принимая вызов:
— Да!
Никто не ответил.
— Алло! Кто это?
Дима еще договаривал последнее слово, но уже понимал: этот телефон не звонил. Зато красный, стоящий в большой комнате, заходился истеричным звоном.
«Наверное, разрядился. Или сигнал не прошел», — подумал Дима. Быстро прошел в комнату и снял трубку.
— Позовите мою маму, — произнес детский голос на том конце провода.
— Валерик?
— Да.
— Ты почему именно на этот номер звонишь? Откуда его знаешь?
«Может, тетя Зоя знакома с его матерью? Номер записан у нее где-то, вот мальчишка и набирает его!»
— Я не знаю, — ответил Валерик, разбивая в пух и прах Димину теорию, — случайно набрал. Просто я один дома, мне страшно. Найдите, пожалуйста, мою маму.
Дима присел на подлокотник стоящего рядом дивана. Мальчика было жалко, но эти звонки потихоньку начали раздражать. Он-то тут причем?
— Я уже сказал тебе, что не знаю твою маму! Не могу я ее найти, позвать. Ее тут нет!
Трубку положили. Диме стало немного совестно за свою резкость. Мог бы и подольше поговорить с бедным ребенком, успокоить его. Он же не от хорошей жизни названивает незнакомым людям.
Случай пообщаться с Валериком представился очень скоро. Когда Дима уже собирался ложиться спать, красный телефон зазвонил снова. Услышав дребезжащую трель, Дима почти не сомневался, что это снова тот мальчик.
Поговорив с ним в прошлый раз, он проверил аппарат, что стоял на кухне, и убедился, что тот исправен. Дима даже позвонил на него с мобильного, и вызов прошел. Но когда звонил Валерик, этот телефон молчал.
Звонки от мальчика поступали лишь на красный старомодный аппарат.
Дима не испугался, просто озадачился, и подумал было, что не стоит брать трубку, но все же решил ответить.
— Валерик, это ты? — спросил он.
— Да, Дима. Мама все еще не пришла. Я один. Ты поговоришь со мной? Мне страшно. И есть хочется.
— Поговорю. — Диму смутило что-то в словах мальчика, но он не мог сообразить, что. — А куда она ушла? На работу?
— К своему другу. У мамы нет работы. Была, но она ее потеряла. Бывает же, что люди теряют разные вещи?
— Бывает, — ответил Дима, чувствуя, как в нем закипает злость на беспутную мамашу. Работу потеряла, ушла к другу, оставив шестилетнего сына одного. Ясно, алкоголичка какая-то. Зачем такие детей рожают?
— Давно она ушла?
— Я не очень хорошо помню. Кажется, давно.
— Валерик, ты не бойся, она скоро придет.
— Честно? Ты обещаешь? — в голосе мальчика прозвучала настойчивость. — Ты мне не врешь?
От его слов Диме стало не по себе. Он ведь это просто так сказал, чтобы утешить беднягу. Откуда ему знать, придет ли дура-мамаша? Дима ответил, что обещает, а в глубине души вдруг что-то кольнуло его: не надо было обещать. Вообще не надо было говорить с мальчиком.
Но тревожное чувство пришло и ушло, тем более что Валерик, как обычно, не попрощавшись, положил трубку.
Дима лег спать, но долго не мог заснуть. Несчастный ребенок не шел из головы. Каково это, быть нелюбимым, брошенным, никому не нужным? Он уже засыпал, когда на ум пришло то, что показалось ему неправильным в самом начале разговора.
Валерик назвал его по имени! Но Дима точно помнил, что не говорил, как его зовут! Так откуда мальчик узнал? А то, что он несколько раз подряд «случайно» набирал этот номер — как такое могло быть?
Спать расхотелось. Было во всем этом нечто неправильное. Еще и звонил только красный телефон! Вспомнился мужик, что продавал его, то, как он ответил: не сомневайся, мол, работает…
Резкий звонок расщепил ночную тьму на атомы. Дима почувствовал, что покрылся ледяным потом.
«Не буду брать!»
Но тут, прислушавшись, понял, что звонит и тот аппарат, который на кухне. Надо ответить. Он выскочил из кровати, босиком прошлепал к телефону, по пути всюду включая свет.
— Димочка? Это тетя Зоя. Прости, что поздно, я насчет разницы во времени не сообразила! Мы из театра пришли, дай, думаю, наберу. Как дела у тебя? Все в порядке? — тараторила тетка, и Дима почувствовал, что его отпускает.
Что он, в самом деле, как девчонка? Чего перепугался? Напридумывал всякого, а все очень просто объясняется: имя он мальчишке сказал, просто забыл; на телефоне у Валерика, скорее всего, автонабор, он нажимает кнопку, и Димин номер автоматически набирается. А что звонки не всегда проходят на трубку, так замыкает где-то, вот и все.
Дима поговорил с теткой, подробно рассказал о том, как хозяйничает, уверил, что все в порядке. Распрощались они, довольные друг другом. Дима пошел в свою комнату, тут же заснул и спокойно проспал всю ночь.