Само собой.
— А потом вас обоих уволили.
— Нет, он сказал, что я должен извиниться, иначе меня уволят. Я сказал, что Ад замерзнет раньше, прежде чем я извинюсь, и ушел сам.
Глаза Энджел были размером с тарелки.
— Ты сказал своему боссу плохое слово?
— А с тобой что? — спросила я Талли. — Конечно, он не мог уволить тебя за отказ целоваться и за поведение Джэйса. Это было бы сексуальное домогательство, иск и огромная компенсация на блюдечке.
— Джэйсу нужно было приложить лед к руке... — сказала она.
— И?
Теперь уже Джэйс пытался подавить улыбку.
— Он сказал, что если она пойдет за мной, это будет считаться за заявление об уходе.
— И она все равно пошла за тобой?
— Джэйсу нужен был лед, — повторила она.
— Прости, Тал, но Джэйс прав. Вы оба ушли. — Я ткнула пальцем в Энджел. — И это все, о чем должны узнать наши родители, поняла?
— Талли и Джэйс уволились, потому что их босс плохо себя вел. Поняла.
Конечно, она рассказала родителям совсем не это, и Талли пришлось выслушать от мамы лекцию о том, что нельзя позволять мужчинам собой пользоваться, но хотя бы ту часть, где Джэйс бьет начальника по лицу, она пропустила, и на том спасибо. Но про ругательства она заявила с порога. Джэйс и Талли к концу недели нашли новую работу. Джэйса нанял местный лагерь, чтобы в течение недели вести четыре занятия по баскетболу в день, где он понял, что быть тренером ему нравится; а Талли устроилась в местную забегаловку, где ей пришлось раз в неделю разговаривать с матерью, так что все обошлось. К следующему полнолунию, миссис Мэттьюс умоляла дочь вернуться, но Талли решила остаться со своей стаей.
Вскоре, я поняла, что жду полнолуния. Я знала, что это безумие. Знала, что буду разочарована. Знала, что он не настоящий, но все равно ждала, что встречу серого волка. Я готова была поклясться, что несколько раз во время прогулок в лесу чуяла его запах.
Что интересно, перспектива встретить несуществующего волка была не единственной причиной моего нетерпения. Я возненавидела то, что мои чувства со временем притупились, хоть и не исчезли полностью. Я всегда знала, что происходит в доме, и чуяла по запаху, кто моется в душе. У усиленных волчьих чувств свои нюансы.
— Боже мной, неужели я останусь такой же горячей? — сказала я, встав прямо под кондиционер в комнате Джэйса. Я только что вылезла из ледяного душа, не надела ничего, кроме спортивного белья, и установила кондиционер в доме на максимально низкую температуру. И все равно чувствовала, что горю.
— Нет, однажды у тебя появятся морщины, сиськи обвиснут, а волосы станут тонкими. Но я все равно буду тебя любить.
Я зыркнула на брата.
— Я не это имела в виду.
— Я думал, ты хотела, чтобы я сбил твою ненормально высокую самооценку.
— Я хотела, чтобы ты сказал мне, что я не вспыхну пламенем. — Я оттянула топ, чтобы холодный воздух циркулировал под ним. — Как ты справляешься с этим каждый месяц?
Я знала, что Чарли поднимается по лестнице. Знала, когда он заехал на нашу улицу пять минут назад, но все равно подпрыгнула, стоило ему войти. Я была не готова иметь дело с Чарли.
— Я не думал, что на этом собрании одежда не обязательна, — сказал он, едва бросив взгляд на меня, а затем повалился на кровать Джэйса. — Серьезно, Скаут, ты не умрешь, если что-нибудь на себя наденешь, — сказал он потолку.
— Может и умру. Я просто плавлюсь. — То, что я все покраснела, тоже не особо помогало.
— Это просто лихорадка. У всех бывает перед полнолунием. Привыкнешь.
«Просто лихорадку» я ощущала последние 30 дней. Это было что-то похуже, но я ничего не сказала, потому что Чарли бы подумал, что я ною и требую внимания.
— Пойду найду Талли. — И одежду.
Конечно, именно в этот момент, Талли вышла из ванной, соединяющей наши комнаты.
— Сейчас приду. Я искала ручку.
— Я прине...
— Ничего, уже нашла.
Ладно посижу здесь в стыде и неглиже.
— Я готова вести протокол,— сказала она, держа ручку и бумагу.
— У собраний стаи есть протокол? — Я не помню, чтобы на последней встрече было что-то подобное. Хотя, я была слишком занята, будучи изгоняемой.
— Должен быть, — сказала моя супер организованная подруга. — Ты в порядке? Ты вся... красная?
— Я просто очень горячая.
— А то. Я бы убила за твои ноги. И талию. И сиськи. — Она посмотрела на свою грудь, которая не была плоской, скорее не очень выпуклой. — Может, пластический хирург Эшли сделает мне твои сиськи. Пойдешь со мной в его офис, чтобы он знал, что и как я хочу?
Она слишком много времени проводит с Джэйсом.
— Смешно. Я имела в виду, то у меня температура под шестьдесят.
Я не полная дура, но иногда упускаю очевидное. К счастью, Талли эксперт в этой области.
— Думаю, наше среднеамериканское лето и впрямь слишком жаркое для полярных животных.
Джэйс скривил лицо в попытках думать.
— Думаешь, это потому что она превращается в одного из этих снежных волков?
Ну, хотя бы не только я до всего долго дохожу.
— Койоты обитают в Кентукки. Полярные волки — нет. — Она нахмурилась. У кого-нибудь другого это вышло бы снисходительно. — Бедная Скаут. Принести тебе льда?
— Обойдусь.
— Ты собираешься объявлять встречу открытой?
— А должна?
Талли с энтузиазмом кивнула. Я поискала что-то похожее на молоток, и остановилась на одной из баскетбольных наград Джэйса.
— Объявляю собрание Стаи Донован-Хэйган-Мэттьюс открытым, — сказала я, стукнув кубком об пол. — Так сойдет?
— Думаю, нам нужно более короткое название.
Вот поэтому мы в шестом классе бросили совместные школьные проекты.
— Название остается. Если хотите, можете сокращать. — Я глубоко вздохнула, дав ей время на то, чтобы объявить, что нам нужен логотип и талисман. Она промолчала, и я продолжила: — Завтра будет наша первая охота в качестве стаи. — И мое второе превращение. — Мы будем упражняться, чтобы понять, сможем ли работать вместе как команда.
— В смысле, не переходить за невидимые границы?
— Это работа Талли. Она специально изучала карты, чтобы держать нас в рамках нашей территории. Да, Тал?
— Думаю да. — Ее слова прозвучали не столь уверенно, как бы мне этого хотелось, но я доверилась ей.
— Еще она должна будет привести нас в одну точку. Мы начнем в разных местах.
Я раздала всем распечатанные карты.
— Джэйс, ты идешь к северной границе участка, Чарли — на южную, а я буду превращаться у восточной границы. Как только Талли убедится, что мы превратились, она вытащит из шапки местоположение четвертой точки и поведет нас туда.
— И это все? — Джэйс не был впечатлен. — Мы будем гонятся друг за другом? Это наше упражнение?
— Нет, это только проверка связи. А дальше начнется тренировка.
— И она заключается...?
В моих воспоминаниях вокруг парня, чью любовь к охоте я начала разделять, кружили снежинки.
— Мы завалим оленя.
Глава 13
Я лежу на земле, а моя одежда спрятана в рюкзаке неподалеку. Конечно, оказаться голой посреди леса — не очень круто, но покупать новую одежду каждый месяц мне тоже не улыбается.
У меня не получится.
Они говорят, что во второй раз будет гораздо проще, не так больно. Когда я вылезала из грузовика Чарли, он подал мне руку, и это был наш первый контакт (помимо тренировок) за целую вечность.
— Расслабься, у тебя все получится. Попробуй начать превращение сама. Не жди, пока оно само начнется. Так будет гораздо легче.
Я пыталась. Правда, пыталась. Я легла на землю, думая о том, как мои мышцы растягиваются и преображаются, а кости меняют расположение. Думала о тысячах волосков, пробивающихся сквозь кожу. А еще я думала, как это все больно, поэтому ничего не получалось. Я знала: в этот раз превращение точно убьет меня.
Первая судорога пробежала по моему телу в тот момент, когда солнце полностью скрылось за горизонтом. Было так же больно, как я и ожидала, хотя меня вырвало всего раз. Как только превращение завершилось, я направилась к бургерам, которые прихватила с собой. Это была идея Талли. По ее мнению, если животное не успокоить, восстановив сожженные во время превращения калории, она не сможет связаться с человеческим разумом, и большое количество еды, съеденной сразу после превращения, даст нам большое преимущество. Так как я не хотела снова есть зайца, я решила дать этой идее шанс. Конечно, Волк-Скаут была не согласна. Она съела бургеры, потому что была голодна, но ей хотелось свежего мяса. Она скучала по охоте.
— Ты как? — спросил голос в моей голове. Я пыталась узнать в этом голосе Талли, но не смогла. Это был глубокий, насыщенный голос роковой женщины, а в жизни Талли разговаривала как Ханна Монтана[11].
— Я не упала в обморок.
— Прогресс.
— Как скажешь. Мальчики готовы?
— Джэйс почти превратился. Чарли нужна еще пара минут.
Что-то щелкнуло у меня в голове, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы удержать мысль.
— Ты говорила, Джэйс превращается очень быстро.
— Так и есть. Ты уложилась в пятнадцать минут. — А по ощущениям прошло 15 лет. — У тебя природный талант.
— Ты понимаешь, что в таком виде я не очень хорошо воспринимаю иронию?
В моей голове раздался смех.
— Я даже не заметила, что сказала. У тебя прекрасная логика.
— Так как мне скоротать время? Решать кроссворд?
— Что ты хочешь сделать?
Я подумала об этом. Мои мышцы дергались, но не так, как когда я превращалась в монстра. Я жаждала действия.
— Я хочу побегать.
— Так я и думала. Определись сама и беги на запад. Чтобы забежать за границу, тебе придется пройти через город или пересечь трассу, так что все будет нормально.
Меня не пришлось долго убеждать. Никогда не любила бегать, и моя жизненная философия заключалась в простом «не беги, если за тобой не гонятся». Волк-Скаут была с этим не согласна.