От последней мысли меня аж передернуло, и, как бы сильно мне ни хотелось выбраться отсюда, я заставила себя идти осторожно.
Я едва не пропустила этот самый ливневый сток, и если бы не сквозняк, что был в этом месте особенно сильным, так бы и произошло. Только подняв свой кристалл над головой, я смогла разглядеть дыру в потолке. Без особых надежд вытянула обе руки вверх и подпрыгнула.
— Да, — тяжело вздохнула я, — при всем желании не достану.
Радовало то, что дыра была не по центру свода канализации, а сбоку, поэтому я вылезла из стока на узкий порожек. Снова потянулась вверх. Мои руки едва доставали до проема в потолке.
Еще раз, тяжело вздохнув, достала свою сумку, выудила из нее котелок и одеяло. Сперва я сняла свой комбинезон, сложила его стопочкой, сверху уложила одеяло, следом котелок. Конструкция получилась занимательной и весьма неустойчивой, но ничего более подходящего в моих запасах не оказалось. Убрав кристалл в карман куртки, забралась на котелок. Все, на что я надеялась, — что у меня хватит сил удержать равновесие и не упасть прямо в сток, но теперь я легко доставала до дыры в потолке и даже немного больше, что позволило мне нащупать железную ступень в виде забитого в стену гнутого прута. Котелок подозрительно ерзал под моими стопами, потому я решительно ухватилась за покрытый илом и слизью прут и стала подтягиваться вверх, в то время как моя походная кастрюлька плюхнулась в воду. Назад пути не было. Теперь либо я подтяну себя вверх, либо упаду вниз. Падать совсем не хотелось, потому я изо всех сил потянулась, чтобы найти следующую ступеньку. Как только моя рука коснулась еще одного скользкого и ледяного железного прута, я тут же уцепилась за него и теперь уже подняла ноги. Даже не знаю, каким чудом мои руки не соскользнули с этих давно никем не чищенных ступеней, но я была рада, что этого не произошло, и теперь уже резво карабкалась вверх. Должно быть, я была так воодушевлена собственным успехом, что замечталась о том, как скоро смогу выбраться отсюда, потому неожиданно моя нога соскользнула, а следом сорвались и руки. И все же мне удалось вцепиться в ступень ниже. Руки горели огнем, а сердце стучало так громко, что я прикрыла глаза и просто позволила себе прийти в себя и отдышаться, прежде чем уже медленно и осторожно дальше поползти вверх.
Когда мои пальцы наконец-то сомкнулись на стоковой решетке, я некоторое время вслушивалась в то, что происходит вокруг. Судя по тому, что я могла разглядеть в прорезях решетки, на улице царила ночь. Трудно сказать, было это время перед рассветом или поздний вечер, так как ни звезд, ни луны я не видела. Тем не менее я постаралась прислушаться к тому, что происходит снаружи. Даже дар подключила к этому, поскольку, прежде чем выбираться наружу, я должна была быть уверена, что там меня никто не ждет.
Все то время, что я пыталась сосредоточиться на окружающем пространстве, я чувствовала себя, как если бы среди льдов Амарио готовилась бы прыгнуть в воду. Мне было страшно. Я знала, что один неверный шаг — и все может обернуться так, что я с этим просто не справлюсь. Чего уж там, несколько раз я посматривала вниз всего лишь с одной мыслью — свалить из этого проклятого места, сделать вид, что я ничего не знаю, и пусть все идет как идет. Но кого я обманывала? Я никогда бы не смогла оставить все это просто так. Киран шел до конца, несмотря ни на что. Он понимал и принимал свою ответственность за то, что начали мы. Я видела многое в этой жизни и очень хорошо знала, что могут сделать с людьми жадность и желание обладать огромной силой путем относительно небольших затрат. С исчезновением Эйлирии и той магии, что заставляла не-людей считаться с людьми, именно люди стали чуть дороже грязи и самым дешевым ресурсом. То, на что замахнулся Дриэлл, — это главная святыня для меня — жизнь. Не важно чья и чем все это обернется лично для меня, я пойду на это.
— Я смогу, — тяжело сглотнула ком в горле и тут же поправилась: — Мы сможем, — обратилась я к силе, что так давно выбрала меня той, кто мог ее сохранить.
С точки зрения живых организмов на ближайшую сотню метров никого не было. Это если не считать грызунов, котов, птиц, насекомых и прочих мелких гадов. Обычно я старалась закрываться от царящего вокруг многообразия проявлений жизни: это несколько дезориентировало. Но сейчас был другой случай. От этого зависел дальнейший успех моего продвижения в осином улье. Некоторое время я потратила на то, чтобы перенаправить свой дар: хотела ощущать приближение живых существ крупнее собаки, — и уже после, как следует упершись коленями в стену, со всех сил стала выталкивать решетку вверх. После недолгого сопротивления решетка подалась — и я смогла отодвинуть ее вбок и вылезти на поверхность.
С удовольствием вдохнула терпкий и пряный ночной воздух, позволяя себе вновь чувствовать запахи. Правда, от меня и от той дыры, рядом с которой я продолжала сидеть, несло знатно. Ну, так ничего не поделаешь. Собравшись с силами, я вытащила ноги наружу и постаралась как можно тише поставить решетку на место.
Что ж, я оказалась сидящей на какой-то дороге, мощенной булыжником, и дорога эта вела к высокому зданию, чем-то напоминающему институт, в котором мне довелось поработать, будучи преподавателем в Аланис. Ко входу, к белоснежным колоннам, что держали на себе крышу, вело великое множество ступеней. Сооружение казалось величественным и очень в духе аланитов. Мощенная булыжником дорога уходила вниз с холма, на котором расположилось это сооружение. Вот именно внизу, за зарослями кустарника, и сидела я, глупо таращась на этот монумент величия по-аланитски.
Скорее всего, здание было предназначено для научной деятельности. Именно в таком стиле воздвигались подобные сооружения. Для личной резиденции здесь было слишком мало народу, даже для такого времени суток. И если посмотреть на здание магическим зрением, то становилось видно, какая многослойная защита на нем стоит. Кажется, что его никто не охраняет, но это вовсе не означает, что так оно и есть. За аланитов это делает родовая магия Дома Дриэлл, которая не пропустит никого и ничего, что не имеет дозволения оказаться внутри.
— Ну хоть это радует, — прошептала я, поднимаясь на ноги.
Мне это несколько облегчало задачу, ведь к магии у любого из первородных был иммунитет. Она нас не видела и не чувствовала. Как я уже говорила, не одно столетие назад мы замерли где-то посередине. Не живые и не мертвые — полагаю, для нас не было подходящего определения ни тогда, ни сейчас. Мы просто энергия, заточенная в плоть.
Стараясь держаться в тени от посаженных вдоль дороги кустарников, я направилась в сторону здания. Надо было все же узнать, куда меня вынесла выбранная мной тропинка. Я чувствовала, что поблизости никого не было, но тем не менее не решилась выходить на открытое пространство, а в очередной раз обратилась к собственному дару — сейчас я хотела изменить и усилить зрение, чтобы иметь возможность прочитать надпись на блестящей металлической табличке на стене здания. Это оказалось не так-то просто сделать в темноте.
— Исс-ле-до-ва-тель-ский, — кое-как по слогам прочитала я. — Точно «исследовательский», — далее я могла увидеть только словосочетание «Дома Дриэлл», так что ясно мне стало только то, что здесь что-то исследуют. Быть может, это было именно то, что мне нужно?
Закусив губу, я смотрела на здание перед собой. Боже, я чувствовала себя как муха, летящая прямиком в паутину. Но… может быть, стоило попробовать?
Не знаю, каким бы в итоге было мое решение, если бы я не почувствовала приближение трех аланитов, которые вот-вот должны были подняться по дороге, по которой пришла и я. Потому я как можно тише постаралась отступить в заросли кустарника у себя за спиной и притвориться, что меня тут нет.
Сначала я не слышала ничего, кроме шагов, эхом отражающихся от брусчатки. Но совсем скоро до меня стали доноситься слова.
— Скорее бы уже это все закончилось, — мужской голос казался утомленным, — из-за такого количества гостей никакого покоя уже вторые сутки.
— Ну, — отозвался один из его собеседников, — по крайне мере, мы не на границе сейчас. Раймон сказал, что не сегодня-завтра они прорвут защиту, и к тому времени ритуал должен быть завершен.
— Да, что может пойти не так, — в разговор вступил еще один мужчина, а я наконец смогла увидеть три фигуры мужчин, облаченные в форму воинов Дома Дриэлл, которая была родовых цветов Дома: желтый плащ и синяя туника под кожаным нагрудником. — Эти, — кивнул он в сторону здания, на которое я с таким вожделением смотрела все это время, — под надежной охраной, время ритуала установлено, одобрение Совета и Императора есть, дело осталось за малым. Как только господин исполнит ритуал, а жертва будет принесена, эчари вновь будут защищать нас — и еще лучше, чем прежде!
Эхо их шагов успело раствориться в густой тишине ночи, а я стояла и глупо смотрела перед собой. Кажется, я забыла, как дышать, потому как лишь тогда, когда перед глазами поплыли черные круги, а мои легкие стало жечь огнем, я сделала глубокий вдох и едва сдержала рвущийся наружу кашель.
Уже завтра, а точнее сказать — уже сегодня утром или в обед, а может быть, к ужину они сделают то, после чего уже нельзя будет повернуть время вспять! Они перешагнут черту! От этой мысли у меня мороз пополз по коже. И еще, теперь я знала кое-что еще… моя паутина ждет меня, и, должно быть, я совсем глупая муха, но я полечу в нее.
Разумеется, мне хватило ума, чтобы не пытаться войти через главный вход. У меня ушла уйма времени, чтобы обойти это место по кругу и хотя бы приблизительно понять, что и как тут устроено.
Мое внимание привлек задний двор строения, до которого я добиралась маленькими перебежками по кустам, самой себе при этом напоминая крошечного хорька, который старательно пытается быть неприметным для кружащих вокруг хищников. Тут находилась невзрачная на первый взгляд пристройка. Она стояла в тени огромного ветвистого дерева. Сперва я подумала, что, возможно, это какое-то служебное помещение для слуг или трапезная для них же, но, подобравшись ближе, смогла разглядеть табличку на нем, которая гласила: «Мертвецкая». И еще одна висела уже на двери: «Закрыто. Ремонт».