Внутри все было под стать семейству. Шикарно, стильно, богато. Что называется, со вкусом, но не вычурно, без намека на «сверх». Как я ни высматривала, я не увидела хрустальных люстр, золотых пилястр или мраморной отделки.
Пока Дейзи показывала дом, Вирджиния давала распоряжения кухарке, которую вызывали только по случаю какого-то торжества. В остальное время мама Дейзи готовила сама. Это поразило меня не меньше, чем столовая, посреди которой царствовал дубовый стол с бордовой скатертью, украшенный свежесрезанными розами с участка. Шелковые обои с дамасским узором, как будто украденные из дома восточного падишаха. Мягкие стулья того же бордового оттенка, что и скатерть, так и зазывали присесть и вкусить пищи, аромат которой уже витал в доме.
За ужином из двух горячих блюд, овощного гарнира, трех видов закусок и легкого десерта из шоколадного мусса мы говорили обо всем. Было приятно, что Гамильтонам было интересно послушать о моей семье и жизни в Модесто. И делали они это не по правилам хорошего тона, а из душевной заинтересованности. Мистер Гамильтон лестно отзывался о честном труде моих родителей, об их желании сохранить семейный бизнес, пусть тот и не был столь прибыльным, как бизнес самого мистера Гамильтона.
– Я всегда уважал людей, которые исправно трудятся и полностью выкладываются ради того, что любят.
И пусть это несколько шло вразрез с тем, что Ричард не строил свою компанию с нуля, а получил и бизнес, и баснословные богатства в наследство от родителей супруги, он вызывал уважение, потому что не дал всему этому скатиться в никуда. Он сам трудился в поте лица, чтобы дело процветало, чтобы покойные теща и тесть могли им гордиться.
Я чувствовала себя превосходно, и не потому, что ела утиную грудку в брусничном соусе или пила тосканское вино. Даже не потому, что меня уговорили остаться в гостевой спальне на ангельской перине и наволочках из итальянского жаккарда. И даже не потому, что перед сном я умывалась розовой водой и натягивала халат из воздушного хлопка. Ко мне относились, как к части семьи, хотя я была знакома с Дейзи всего ничего. Гамильтоны приняли меня, потому что меня принимала их любимая дочь. И это делало им честь.
– Ты, наверное, решила, что мы противные богачи, – скорбно сказала Дейзи, забираясь на мою кровать после ужина. – Все эти фарфоровые сервизы, ужин из трех блюд…
– Дейзи, – мягко сказала я, усаживаясь рядом, – я никогда не считала тебя противной богачкой. Может, только богачкой, но никак не противной.
Дейзи легко пихнула меня в плечо, улыбнувшись моей подколке.
– А если серьезно, то твоя семья просто замечательная. Вы не кичитесь своим богатством, как другие. С вами просто, с вами можно быть самой собой.
Мои слова успокоили подругу. Она опустила глаза и как-то серьезно сказала:
– Знаешь, у меня ведь никогда не было настоящих подруг.
– Да быть не может! А как же Мелони и Фиона, о которых ты мне рассказывала?
– Наша дружба крутилась вокруг денег и только. Мы зависали на вечеринках или ходили по магазинам, но я никогда не делилась с ними секретами и не говорила о наболевшем. Они тут же сделали бы это достоянием общественности. А если бы моя семья, не дай бог, обанкротилась, их бы и след простыл. Они даже не звонили мне с тех пор, как я рассталась с Райли. Посчитали меня идиоткой, что я расторгла помолвку из-за какой-то измены. Но у нас ведь все по-другому, правда, Холли?
Какой же маленькой девочкой она сейчас была. Ранимой и уязвимой, как мишень для игры в дартс. Я боялась, что наши разные происхождения и статусы проложат между нами непреодолимую пропасть. Но именно они стали тем узлом, что связали нас вместе.
– Правда, Дейз. Ты можешь всегда на меня положиться. Такое ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. И мне это очень нравится.
Время было поздним, но мы не спешили ложиться. Валялись на гладком покрывале и болтали, как на девичнике, который у нас с Руби так и не получился. Дейзи сбегала вниз и притащила бутылочку шабли из погреба с таким смешком, будто нам по пятнадцать и нас отругают за распитие спиртного. Мы положили коробку конфет, которых я в жизни не ела, между собой на покрывале и болтали ногами, как две школьницы, оставшиеся одни дома.
Мне этого не хватало. Последнюю неделю я ушла с головой в работу, а Дейзи – в новые отношения. Днем она пропадала в офисе, а вечером, едва успев переодеть платье, бежала на свидание к мистеру Икс, о котором я до сих пор не знала. Не в манере Дейзи было скрывать что-то более двадцати четырех часов кряду. Если Мелони и Фионе она не могла доверить свои секреты, то мне выпаливала их со скоростью пушки. Но когда я начинала расспрашивать ее о новом бойфренде, она заговаривала мне зубы и сбегала.
– Потом все расскажу, – бросала она перед тем, как скрыться за дверью.
Однажды я все же подсмотрела за ней с балкона, когда она, надушившись одним из ароматов Шакиры и десять минут вырисовывая идеальные губы помадой, так же подозрительно умчалась к своему ненаглядному. Я вышла на балкончик и одним глазком заметила, как Дейзи радостная выбегает из подъезда и садится в черный «Мерседес».
Меня беспокоила такая скрытность подруги. Первым делом я решила, что Дейзи вернулась к Райли, просто не хочет позориться передо мной за то, что поддалась слабости. После разрыва всегда наступает период, когда вернуться к бывшему кажется не такой уж плохой идеей, как бы больно он тебе ни сделал. Поверьте, я знаю, ведь сама до сих пор захожу на страницу Нила. Мучаю себя, просматриваю его фотографии со студенческих вечеринок, где он выглядит старше и веселее всех. Читаю посты и комментарии, и все еще испытываю сердечную боль, когда вижу, как девушки шлют ему подмигивающие смайлики. Нил Гарднер сбежал от меня в Сиэтл, но, казалось, он сбежал от самого себя, пытался казаться крутым и успешным. На мгновение я позволяла себе помечтать, что он делает это из-за меня, что каждая его радостная фотография – это повод показать, как ему хорошо живется без меня. Так ведь делают все бывшие?
Но Райли Эллингтон водил «Лексус». Я прекрасно помню, как он усаживал свою брюнетку на пассажирское сидение после того, как я ополоснула их душем из кофе.
Дейзи полторы недели с кем-то встречалась, но и словом не обмолвилась о том, кто это. Когда мы заговорили об отношениях, я ухватилась за шанс все разузнать. Дейзи была слегка пьяна и полностью расслаблена, а в такие моменты любой потеряет бдительность. Ей не отвертеться, поэтому я напрямик спросила:
– Дейз, когда ты наконец расскажешь мне о своем загадочном мужчине?
– Мы встречаемся всего полторы недели. Пока что нечего рассказывать.
– Но ты ведь всегда все рассказываешь. Особенно о парнях.
– Там ничего такого.
– Давай же, колись.
Мне уже не терпелось узнать тайну Дейзи. Подруга попыталась заткнуть себе рот шоколадной конфетой, но под моим пристальным взглядом все же сдалась. Забралась с ногами на кровать и заявила:
– Ну ладно, мисс Марпл. Ты кого угодно достанешь. Мы познакомились на сайте знакомств.
Этого я и боялась.
– О, нет, Дейзи! – простонала я. – Ты же знаешь, что это худшее место для поиска хорошего парня.
И я говорила не просто так. После того, как Дейзи уговорила меня создать профиль в этих идиотских приложениях, телефон то и дело пищал, оповещая, что «меня смахнули вправо». Мне писали какие-то неотесанные мужланы, явные бабники и нескладные чудики с преувеличенным самомнением. Сначала я вежливо отвечала, что не заинтересована, потом и вовсе забила на вежливость и включила игнор. У меня были дела поважнее – встречи с клиентами, организация свиданий, вранье родителям о новой работе.
Но как-то раз, когда Дейзи оставила меня в одиночестве, а сама ушла на романтическое рандеву, я заскучала и по собственной воле зашла в приложение. Я этим не горжусь, но я пролистала штук пятьдесят парней, которых сразу же занесла в черный список. Попадались и те, чья приятная внешность притянула мою женскую натуру, но как только я заглянула в описание под фото, список категоричных «нет» пополнился новыми кандидатами. Все они пытались выдать себя за кого-то другого. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы во фразе «люблю романтические прогулки и комедии с Кэмерон Диас» не увидеть лживый подтекст. Правда, один профиль все же затесался в мои закладки. Люк Деверс. Парень, который не кривил душой и писал о себе все как есть. По крайней мере мне так показалось.
Но связываться с ним я не собиралась. А Дейзи по глупости и по наивности своей души с распростертыми объятиями кинулась к незнакомцу из сети, о котором ничего не знала.
– В общем, – протянула Дейзи, отводя глаза. За что ей было передо мной стыдно? – Как я уже сказала, я нашла его в Tinder. Я смахнула его, он ответил тем же.
Я покачала головой. Куда делась настоящая романтика в двадцать первом веке, если мы не замечаем свою половинку в переполненной комнате, а смахиваем ее на экране телефона?
– В день твоей вечеринки на работе он предложил встретиться, – продолжала Дейзи. – Я подумала, почему нет? Все равно мне нечем было себя занять, а когда я бездельничаю, то постоянно думаю… ну, о Райли. Мы выпили кофе, ничего такого вроде тех ошеломительных свиданий, что придумываешь ты. Он оказался очень милым, всерьез интересовался мной, галантно придерживал дверь. Мне было с ним так интересно и спокойно, будто мы успели друг друга узнать еще в прошлой жизни. Потом мы часами гуляли по ночному городу. Он не потащил меня в бар или клуб, как обычно бывает. Не хотел меня споить или обмануть. Мы просто… разговаривали.
– Звучит очень мило. Похоже, этот парень и правда ничего.
– Да, он замечательный. А еще красив и умен. Три в одном.
– Так почему ты скрыла его от меня?
Рука Дейзи потянулась за конфеткой, но коробка оказалась пуста. Когда Дейзи волнуется или чувствует себя виноватой, она ест сладкое. Почему же она волновалась или чувствовала вину сейчас?
– Просто он… чуточку старше.
Я прищурилась.