– К тому же ни о каком переезде и речи не было. Я просто для удобства захватила кое-что из дома, и все.
Но Дейзи скептически пожимала плечами, видя в наших отношениях что-то большее, нежели я сама.
Мне нравилось бывать у Хэма. Здесь я чувствовала себя как дома, хоть все и кричало о том, что сюда давно не ступала нога женщины. Это мне даже льстило. Раз Хэммонд Блумдейл впустил меня в свою холостяцкую берлогу, значит, он относится ко мне серьезно.
Правда, порой становилось одиноко, и я, расправившись с делами по работе, слонялась по комнатам, изучая Хэма по его вещам. Любопытствуя, я узнала, что Хэм любит читать триллеры и детективы про адвокатов, хотя не понимала, когда он находит на них время. Полки в домашнем кабинете были уставлены романами Джона Гришэма и Майкла Коннелли. Когда становилось совсем скучно, я заимствовала что-нибудь из его библиотеки и устраивалась в гостиной с кружкой кофе. У Хэма был самый вкусный кофе из тех, что мне доводилось пить в гостях. Я изрядно подчистила его запасы кофейных зерен, а когда начинала переживать, что он будет недоволен, в кухне как по волшебству появлялась новая упаковка.
Наши безумные и неповторимые свидания превратились в тихие домашние вечера. Пусть мне немного не хватало того ощущения приключений, что мы пережили за первые две недели, я понимала, что Хэм не сможет удивлять меня вечно. К тому же все свободное время, которого было не так уж много, он проводил со мной. Это лучший подарок из всех.
В офисе я так и не появилась, но никто из «Времени любви» меня не хватился. Лишь Джессика настойчиво напоминала мне о том, что я бы давно уже должна была выслать ей записи о свиданиях, которые были запланированы на неделю. Пришлось подчиниться.
Это не могло быть совпадением. Но как только я переслала ей документ на почту, сразу же все пошло наперекосяк. В преддверии важного решения Лидии на меня свалился ворох проблем.
В среду позвонил Джейкоб Хаммер, мой первый клиент, с которым уже успели установиться дружеские отношения. Он сообщил, что в ресторан, где я организовала им с Сабриной тринадцатое по счету свидание, нагрянула команда дезинфекции, и менеджеру пришлось закрыть заведение. Я позвонила девушке, с которой договаривалась о брони столика для Джейкоба, но она не смогла мне толком объяснить, что произошло.
– В службу дезинфекции поступил тревожный звонок о том, что у нас на кухне видели тараканов, – сообщила сотрудница. – Не могу понять, как такое возможно, ведь мы соблюдаем все нормы гигиены. Специалисты не нашли никаких признаков присутствия тараканов, уверяю вас. Но пришлось закрыть ресторан, чтобы провести профилактическую чистку.
Она еще несколько раз извинилась, прежде чем повесить трубку.
Всякое случается. Я спасла свидание Джейкоба и Сабрины, подсказав им классное местечко «Шервуд» всего в двух шагах от тараканьего ресторана.
На следующий день было назначено сразу три встречи. И две из них были под угрозой срыва.
Правило номер шесть из устава компании гласило, что date-менеджер обязан быть на связи 24 часа в сутки, поэтому недовольные клиенты сразу звонили мне. В пять пятьдесят раздался звонок от Харрисона Белвью, который – к моей глубокой радости – встречался с одной и той же девушкой уже в седьмой раз. Впервые за все время он пожелал чего-то более оригинального, нежели типичное поедание блюд и пикантное продолжение банкета в одних из его апартаментов.
Мою идею поиграть в гольф мистер Белвью встретил с многозначительным ликованием. Он любил гольф, но не часто выбирался с приятелями – старыми ловеласами – на корт, а тут представилась возможность порисоваться перед молоденькой моделью, лицом бьюти-компании «Лореаль», и заодно полюбоваться на ее ноги в коротенькой юбчонке. В шесть они прибыли в гольф-клуб «Хардинг Парк», но все корты оказались заняты. Харрисон устроил скандал сотрудникам клуба, грозясь налоговой, судебным разбирательством и самим дьяволом, и только после этого додумался позвонить мне.
– Успокойтесь, мистер Белвью, вышло какое-то недоразумение. Пять минут, и я все улажу.
– Уж надеюсь. Я плачу такие деньги вашей шарашкиной конторе!
Я откинула «Клиента» Гришэма и кинулась к ноутбуку. Нашла телефон менеджера «Хардинг Парка», с которым общалась позавчера и узнала, что сегодня утром к ним заезжала женщина, представилась Холли Холлбрук – то есть мной! – и все отменила. Они вычеркнули Харрисона Белвью из списка и отдали корт другому клиенту.
– Так это были не вы? – изумился мужчина. И тут же бросился защищать свою честь и честь клуба. – Мы сделали, как вы и просили. Вчера звонила женщина, извинялась за неудобства и просила снять резерв корта. Мы не согласились, ведь вы ясно дали понять, что отмена будет произведена только при личной явке. Сегодня эта женщина явилась сама, вот мы и решили, что это вы. Мне очень жаль, мисс Холлбрук, но мы ничего не можем поделать.
Я вся покрылась иголками, как морской еж. Это выходило за всякие рамки! Шейла имела наглость вмешиваться в мою работу и даже не поленилась лично приехать в клуб. Вот же мерзкая, подлая фурия! Я была готова взорваться от негодования, но Харрисон и его профурсетка в коротенькой юбке ждали моего звонка, поэтому я не могла тратить ни минуты на злость.
Я обзвонила еще три клуба поблизости, но все было занято. Часики тикали, все жилки напряглись от паники. Тогда я позвонила человеку, который мог сдвинуть землю, если понадобится. А мне нужно было сместить ее с орбиты.
– Хэм, прости, что я отрываю тебя! Но мне срочно нужна твоя помощь.
Как оказалось, Хэммонд как раз проводил онлайн-совещание с советом директоров одного из филиалов компании в Нью-Йорке, но ради меня заставил семерых серьезных дяденек ждать десять минут, пока связывался с управляющим клуба «Олимпик». Блумдейлов там знали не понаслышке – трижды в месяц отец Хэммонда приглашал туда приятелей позабивать мячи в лунки и выкурить по кубинской сигаре.
Я уже звонила в «Олимпик», но мне вежливо отказали. А стоило Хэму сказать пару слов, и мне тут же перезвонили с вежливым приглашением господина Белвью с его компаньонкой на самый лучший корт. Если бы я попросила, чтобы десять ослепительно красивых азиаток обмахивали Харрисона гигантскими опахалами в нижнем белье, они бы с радостью предоставили и азиаток, и опахало.
Харрисон побурчал немного, но согласился проехать лишних три километра до клуба «Олимпик». Все прошло довольно хорошо, учитывая, как ужасно начиналось. «Время любви» получило свой гонорар, а я получила свой.
Ты спас мне жизнь! Я тебя обожаю!
В конце сообщения своему спасителю я наставила целый ряд поцелуйчиков и тут же пожалела, представив, как Хэм читает это слащаво-идиотское послание и улыбается, пока совет директоров ждет его одобрения на слияние с банком Нью-Йорка.
Как только я вздохнула с чувством нереального облегчения, Рита Хоппе прислала сообщение с текстом:
S.O.S.!!!!!
Под ребрами снова защекотало от тревоги. Я тут же перезвонила Рите и спросила, в чем дело.
– Холли, тут какая-то ошибка. – Ну хоть Рита оставалась тактичной и не стала бубнить на меня в трубку, как мистер Белвью. – Мы с Паркером на месте, но лодка выглядит совсем не так, как на снимке, что ты присылала.
Идея с прогулкой на яхте по тихоокеанскому побережью пользовалась популярностью у моих подопечных. Я бронировала яхту «Александрия» уже трижды, и ее капитан мистер Дрискол уже хорошо меня знал. Яхта была прекрасна. Белая парусная красавица с уютной каютой и местечком на корме для двоих влюбленных. Но жалкая посудина, фото которой мне сию же минуту выслала Рита, была явно не «Александрией». Ржавое корыто с порванным парусом, на котором отправляться разве что за смертью.
Как такое могло быть? Связавшись с капитаном «Александрии», я получила исчерпывающий ответ:
– Вы сами приходили сегодня утром, чтобы заменить «Александрию» на «Тайфун».
Видимо, это подобие яхты звалось «Тайфуном».
Шейла снова это сделала! Притворилась мной и попыталась испортить свидание Риты и ее страхового агента. Надо разобраться с ней раз и навсегда, но позже. Сейчас нужно реабилитировать Риту перед ее кавалером и самой реабилитироваться в ее глазах.
– Мистер Дрискол, как выглядела женщина, которая приходила сегодня?
– В смысле как? Разве это были не вы?
– Нет, мистер Дрискол. Меня подставили. Так как она выглядела?
– Ну, на каблуках, в большущих таких темных очках на пол-лица и платке на голове.
Черт. Шейла конспирировалась, так что даже свидетель не сможет указать на нее пальцем. Спрятала лицо за очками, а волосы за платком. Продумала каждый свой шаг, чтобы насолить мне.
– Ясно. – Я нервно потерла глаза. Мало того, что я каждый день разрывалась между текущими свиданиями и теми, что предстояло организовать, так теперь приходилось исправлять то, что натворила Шейла. – Мистер Дрискол, – взмолилась я. – Пожалуйста, скажите мне, что вы сейчас свободны! Вопрос жизни и смерти!
– Я только собирался закончить пораньше… Жена уже готовит ребрышки…
– Мистер Дрискол, умоляю вас! Если вы мне не поможете, то я потеряю работу. – Небольшое преувеличение не считается обманом, правда? – Не могли бы вы выйти в океан с одной прекрасной парой? Это всего на час.
– Ох, не знаю, я уже настроился на ребрышки…
Чертовы ребрышки.
– Я обещаю вам самые вкусные ребрышки в стейк-хаусе на 6-авеню. За мой счет.
– Ладно, мисс Холлбрук. Вы меня подкупили.
И так ребрышки спасли свидание Риты и Паркера. Придется, конечно, оплатить счет мистера Дрискола из своего кармана, но я понадеялась, что Лидия все возместит, как только узнает об аферах Шейлы.
В четверг черная полоса и не думала заканчиваться, превратившись в черный лист. Обед я коротала в квартире Хэма наедине с порцией сырного панини, который привез нерасторопный курьер. На фоне тихо наигрывал и напевал свои баллады Эд Ширан, но его прервал писк мобильника.
Курт Донаган, старший партнер адвокатской фирмы «Донаган и Флоу», как раз должен был выехать на ланч с женщиной, которая месяцами не соглашалась на отношения из-за плотного графика Курта. Лишь с моей умелой руки он сумел доказать Джоанне Уортон, что она для него значит больше, нежели клиенты и иски. Курт почти отошел от дел, выполняя лишь распорядит