Это беличье колесо никогда не остановится! Пока у меня только тринадцать активных клиентов – исключим Хэма из списка, – но что будет, когда их станет двадцать или больше? Я перестану есть и спать, улаживая вопросы чужих отношений. Останется ли время на свои собственные?
Единственный, кого я оставила без внимания, это Джейк. Я не знала, что ответить ему на извинения, потому что не знала, за что он извинялся. Буду вести себя так, будто ничего и не было.
Лишь к пяти я вздохнула свободно и съела еще две булочки. Осталось сделать кое-что очень важное, до чего никак не доходили руки. Я влезла в Intelius, сервис, который помог мне найти нужный адрес по номеру телефона. Вбив его в заметки на айфоне, я заглянула в супермаркет и вышла оттуда с корзиной, доверху набитой презентами. Сложно выбрать подарок, когда не знаешь человека достаточно хорошо. Поэтому я выбирала на свой вкус и цвет.
Ананас, связка бананов и несколько наливных яблок «Хани Крисп», бутылка белого вина «Шато Сент Мишель», коробочка шоколадных конфет «Рассел Стовер», три шоколадки «Милка» с разными начинками, баночка шоколадной пасты «Баунти» и пачка мармеладок «Голден Краун». Чтобы корзина смотрелась более солидно, положила еще три кругляша твердого сыра сортов бри, гауда и моцарелла, палочку салями, маленький багет с кунжутом и жестянку черного чая «Харни и Санс». Пора потратить гонорар на что-то стоящее.
Такси выбросило меня, навьюченную половиной магазина, на Шервуд Драйв, перед домом номер 48. Небольшой домишко в один этаж казался чем-то непривычным после квартир Дейзи и Хэма и особняка Гамильтонов. Что-то из прошлой жизни, когда я еще не купалась в сливках общества. Приятно вспомнить, кто ты.
Здесь жили не избалованные судьбой люди, но дом не выглядел истрепанным. За ним ухаживали, оберегали с заботой и любовью, как бабушка Дейзи оберегала китайский фарфор. Подстриженный газон и пучки желтоглазых лютиков навевали воспоминания о доме – на нашем заднем дворе росли точно такие же. Дверь выкрашена свежей краской, на перилах ни единой потертости. Не сомневаюсь, что внутри все так же сияет чистотой и уютом.
Такси отъехало, но мне понадобилось еще несколько минут, чтобы собраться с духом. Может, было невежливо являться вот так, без приглашения, еще и выведав адрес у интернета. Но мне так хотелось отплатить добром за добро, что я решила – была не была – и поднялась на крыльцо дома номер 48 по Шервуд Драйв.
На мой стук тут же кто-то заторопился. Дверь открыла невысокая женщина, поплатившаяся фигурой ради троих детей. Я даже знала каждого по имени – Энтони, Джеффри и Лилиан. Женщина пытливо осмотрела корзину, затем меня и любезно спросила:
– Чем могу помочь?
– Простите за мой нежданный визит. – Я выдавила виноватую улыбку, надеясь, что меня не развернут обратно. – Могу ли я увидеть мистера Демарио?
Что думает женщина, когда молодая девушка заглядывает в гости к ее мужу? Боюсь даже представить! Но Карла Демарио кое-что знала о воспитании. Она не стала вертеть носом, смыкать глаза в подозрительном прищуре или выпроваживать со своего порога. Она приоткрыла дверь пошире и махнула рукой, чтобы я проходила в дом.
– Заходите. – В голосе ни нотки неудовольствия. – Рей в кухне, сейчас я его позову.
– Спасибо. Я подожду здесь.
Карла скрылась в извивах коридора. Ее тихий голос запутался в мебели и не донес до меня ни единого внятного слова. Из кухни вышел Рей, такой, каким я привыкла видеть его за рулем такси. За исключением домашних тапочек, которые шлепали его по пяткам при каждом шаге. Растерявший краску в волосах, но сохранивший их густую молодость. Недосчитавшийся нескольких сантиметров роста, как и все, кто перемахнул через рубеж в шестьдесят лет. Мистер Демарио был удивлен, увидев меня в прихожей собственного дома.
– Здравствуйте, мистер Демарио.
– Мисс Холлбрук. Как вы нашли меня?
– Интернет в наши дни творит чудеса, – сглупила я и тут же добавила: – Я… извините, что доставляю вам неудобство. Я на минуточку, просто хотела передать вам это.
Я вручила хозяину корзину с гостинцами, которую тот взял, но с такой осторожностью, словно в ней тикала бомба.
– Что это?
– Это моя благодарность вам. Вы не представляете, сколько раз выручали меня. Я срывала – работу. Просила примчаться на другой конец города, и вы всегда мчались. Не знаю, как еще могла бы отплатить вам за доброту, поэтому примите хотя бы этот скромный подарок.
Рей бросил изумленный взгляд на корзину, и его складка между бровей тут же разгладилась.
– Ну все, не буду больше вам мешать.
Я развернулась, чувствуя себя неловко от того, что приехала без разрешения, но теплый голос Рея остановил меня.
– Мисс Холлбрук, а не хотите ли чашку чая? Боюсь, нам с Карлой понадобится помощь со всем этим. – Он кивнул на корзину и сердечно улыбнулся.
Уж не знаю, откуда в этих людях столько доброты, будто вселенная пропитала их своим светом. Они были как глоток свежего воздуха после душных, эгоцентричных богачей. Жили скромно, довольствовались малым, окружали свой дом и близких любовью. Будто они были единственными на планете, кто постиг смысл жизни. Они так напоминали моих родителей, разве что не пытались влезть в мою жизнь и направить ее куда считали нужным.
Даже забавно, что, переехав за сотню километров от мамы и папы, я нашла их двойников. Может, это был отголосок того, как сильно я по ним скучала, что даже в бесконечном потоке людей Сан-Франциско искала тех, кто сможет хоть на час их подменить.
Все сомнения по поводу того, что я зря приехала, развеялись, когда Рей провел меня в кухню, а Карла поставила чайник на плиту. Услышав цель моего визита и историю нашего с Реем знакомства, женщина будто расслабилась. Тут же стала на несколько фотонов ярче и несколько лет моложе. Похоже, ее не удивило, что супруг уже четырежды спасал какую-то незнакомку. Когда живешь с человеком сорок лет, знаешь его как облупленного. Все его слабости и все достоинства характера. Карла с теплотой посмотрела на мужа. Она знала, какое добро в нем живет.
– Не стоило, милая, покупать столько еды. – Карла поставила передо мной чашку с чаем, от которого исходили вкусные ароматы цитруса и чего-то ванильного, и похлопала меня по руке. Иногда так делала мама, когда хотела ласково пожурить за провинность. – Но очень мило с твоей стороны было вспомнить о Рее. Ну, что тебе предложить?
Она тут же принялась расставлять на столе продукты из корзины с просьбой угощаться, чем захочется. Было бы невежливо отказаться от столь гостеприимного жеста, и я взяла трюфель из коробочки. Никогда их не пробовала. Таких конфет в Модесто днем с огнем не сыщешь. Пока шоколад таял в распаренном от горячего чая рту, я подумала, что никогда не пила такой вкусный. Всегда причисляла себя к кофеманам, но с радостью пересмотрю этот пунктик, если выведаю марку, которую заваривала Карла.
Карла хлопотала у шкафчика, делая бутерброды из багета, салями и сыра, что я принесла с собой. Рей не притронулся ни к кружке, ни к сладостям, утыкаясь носом в газету, раскрытую на столе. Мой приход не сбил привычного уклада в этом доме – каждый продолжал заниматься своими делами, от чего я почувствовала себя частью семьи. Какой-нибудь далекой внучатой племянницей, приехавшей погостить к чете Демарио.
Но моя радость погасла, когда я заметила, что именно просматривает Рей.
– Вы ищете работу? – выпалила я, чуть не поперхнувшись чаем. Он обжог мне горло и пришлось откашляться, словно я пропахший сигаретным дымом сиплый курильщик.
Рей вздохнул и сложил газету. Отложил в сторону и включился в чаепитие, но ничего не сказал. Карла поставила тарелку с бутербродами, на которые никто не обратил внимания, и с огорчением пояснила:
– У Рея некоторые проблемы на работе. Вот он и просматривает варианты. Правда, дорогой? Вы кушайте, кушайте. Негоже продуктам пропадать.
Я автоматически взяла бутерброд в руку и принялась жевать, но не чувствовала вкуса превосходной гауды, в меру соленой колбасы и хрустящего багета.
– Начальник решил сократить штат. И я первый на очереди, – поделился Рей. – Они не хотят портить имидж компании стариками, да и машина моя выглядит старше меня самого. Дали мне две недели, а потом попрут из таксистов.
Не может быть! Так вот почему Рей дома средь бела дня понедельника. Не наматывает счетчик в своем такси. Как можно уволить такого доброго, внимательного к пассажирам человека только потому, что он покрылся морщинами? Я прекрасно помню, как осторожно и в то же время быстро он мчался по городу, зная все улочки наизусть без всяких навороченных гаджетов. А еще я прекрасно помню, каковы люди по своей натуре. Им подавай блестящие авто прямо из салона с такими же блестящими от молодости водителями.
– Мистер Демарио, мне очень жаль!
– Мне шестьдесят четыре года, мисс Холлбрук. Я знал, что однажды это случится, просто не был к тому готов.
– Удалось подыскать что-нибудь? – Я кивнула на объявления в газете. Не стала говорить, что это не самый эффективный способ поиска, он ведь старался как мог.
– Ничего стоящего. Всем нужны лишь специалисты по продажам, эти новомодные дизайнеры и финансисты. Будто старых добрых профессий больше не осталось. Но не будем о грустном.
Мы допивали чай за приятной беседой, но мои мысли витали вокруг Рея и его вынужденного ухода на пенсию. Они все еще выплачивали ссуду за дом, оплачивали учебу младшего сына и помогали старшему, потому что у его дочери были проблемы со здоровьем, а еще откладывали на будущее, чтобы было что оставить детям в завещании.
Перед уходом, Карла крепко обняла меня, как дочь, давно не навещающую своих стариков, а Рей поблагодарил за заботу. Моя корзинка с гостинцами казалось жалкой – она ничем не поможет супругам Демарио. Но возможно, я могла помочь другим способом.
– Мистер Демарио, не отчаивайтесь, – сказала я на прощание. – Я что-нибудь придумаю.
Рей с улыбкой кивнул, не веря ни одному моему слову. И я вернулась в квартиру к Хэму, чтобы «что-нибудь придумать». Остаток вечера я провела, организовывая свидания на следующую субботу и подыскивая вакансии в интернете. Еще два с лишним месяца назад я шерстила эти же сайты, чтобы найти работу себе. Но сейчас эта задача казалась мне куда как важнее.