В какой-то момент я настолько выдохлась и потеряла всякую надежду, что бездумно бродила вслед за Дейзи.
– Это последний вариант, – сказала она перед входом в «Элли Сааб». Я обрадовалась тому, что скоро все закончится, даже больше, чем огорчилась из-за того, что так и не отыскала наряд на праздник. – Но есть еще магазины на Линкольн-уэй. И на Сантьяго-стрит. Если там ничего не подберем, тогда отправимся в Иннер Сансет.
Я застонала и сказала, что на сегодня с меня хватит рюшечек, кружев и стразов. А потом мы вошли в магазин и увидели его!
Алое чудо из корсетного атласа с квадратным лифом – в меру сексуальным, в меру целомудренным – с небольшим вырезом спереди. Оно повторяло силуэт и расходилось свободной широкой юбкой к низу, еле-еле касаясь пола. Толстые бретели делали мои плечи грациозными и подчеркивали ключицы. Красный жесткий поясок очерчивал талию – будто она у меня была такой изящной, – а вырез на подоле оголял бедро каждый раз, как нога вышагивала вперед. Мне понадобилось десять минут, чтобы в него влезть, и всего одна секунда, чтобы влюбиться. Везет мне на алые платья! Никогда бы не подумала, что это мой цвет.
По изумленному лицу Дейзи стало понятно – мы нашли то, что нужно. Молчаливое восхищение моего «модного судьи» было красноречивее слов.
– Ты выглядишь божественно! – зачарованно произнесла она, когда обрела дар речи.
Признаться, я и чувствовала себя божественно. В таком платье никто не посмеет бросить на меня косой взгляд или сказать, что я не достойна быть на званом вечере Стивена Блумдейла.
– Ты уделаешь всех красоток! – провозгласила Дейзи. – Но надо к нему подобрать сумочку.
И я снова застонала.
Моя кредитка несколько часов кряду кричала на меня из кошелька, обвиняя в расточительстве. Но красивое алое платье от «Элли Сааб» в крафтовом пакете и бархатный клатч ему в тон, оккупировавшие столик в гостиной, кричали, что это достойная жертва. С моим новым заработком я могла позволить себе небольшое расточительство.
К восьми часам Дейзи все же решила наверстать пропущенные часы на работе и оставила меня наедине с тишиной и покупкой, которая так и манила примерить ее и больше не снимать. Я же не могла заставить себя вернуться в квартиру Хэма – воспоминания об утреннем ужасе с его отцом были слишком свежи в памяти. Я засела за ноутбук, наверстывать свои пропущенные часы, и подбирала развлечение для свидания Рафаэля Эскалеры, назначенное на пятницу, когда в дверь постучали.
– Ненадолго же тебя хватило! – усмехнулась я, думая, что за дверью Дейзи, забывшая ключи.
Но там стоял Джейк Руссо, мой не заклятый, а просто враг. Какой-то эффект дежавю.
– Джейк! Я думала, это Дейзи.
– Привет, Холли. Прости, что снова врываюсь без приглашения. Хотел поговорить с тобой.
Еще позавчера я бы развернула гостя и отправила на все четыре стороны, но после общего веселья в «Тедди Баре», думаю, что мы вернулись на путь к примирению. Поэтому я жестом пригласила Джейка внутрь и закрыла дверь.
Он быстро осмотрелся, чтобы я не заметила, что он приценивается к жилью, и развернулся ко мне.
– Ты не перезвонила мне и не ответила на сообщение, – сказал он с беспокойством, а не с укором. Все повторялось. Джейк второй раз стоял на моем пороге и тревожился, что я игнорирую его.
– Прости, на меня свалилась куча дел. – Платье из пакета тихонько посмеялось моей маленькой лжи.
– В общем, я здесь, чтобы убедиться, что между нами все в порядке. Что нет никаких недомолвок.
– Ну, с учетом того, что устраивает твоя наставница, пытаясь сорвать все мои свидания, можно сказать, что у нас все в порядке. Только если ты не помогаешь ей.
– Нет, я уже говорил тебе, что не имею к этому отношения. Я пытался поговорить с Шейлой, но она все отрицает.
– Еще бы! Ни одна женщина ни за что не признается, что она мстительная с… – Я осеклась и прибегла к цензуре. – Соперница.
Джейк слабо улыбнулся и вновь стал серьезным.
– Я не об этом пришел поговорить.
– А о чем?
Мы стояли в прихожей друг напротив друга, будто не понимая, как оказались в одной комнате. Джейк странно себя вел, словно нашкодивший кот, написавший в мои ботинки.
– О том вечере в баре.
– А. Ну, что бы там ни произошло, тебе не о чем волноваться, – пошутила я. – Я не помню ничего, что происходило после «Белого русского». Все как в тумане. Нужно было послушаться тебя и вовремя остановиться.
– Так ты не помнишь наш разговор? – Не знаю, что отразилось на лице Джейка: расстройство или облегчение. А может, все, вместе взятое.
– Прости, Джейк, но нет.
– Что ж, тогда и правда не стоит к нему возвращаться. Тогда я не буду отвлекать тебя от твоей кучи дел.
Он уже был в двух шагах к выходу, но мое Холлбруковское любопытство не позволяло ему так просто от меня отделаться.
– Джейк! А о чем мы тогда говорили?
Он замер, держась за ручку, и выждал несколько секунд, прежде чем вновь взглянуть мне в глаза.
– Я просто ляпнул, что…
Снова раздался стук. Что за день-то такой! День странных встреч, неловких разговоров и непрошенных гостей.
Я распахнула дверь и слегка удивилась. На сей раз на пороге стоял Хэм, который тут же нахмурился, увидев Джейка за моей спиной.
– Хэм! Ты как здесь оказался?
Он не спрашивал разрешения, чтобы войти, а как-то по-собственнически – или мне показалось? – поцеловал меня в губы и встал напротив Джейка. Эти двое выглядели так, будто встретились на ринге и собирались выяснить, кто кого. Я еще не видела Хэма в таком напряжении. Свое львиное самообладание он перенял от отца, если такое вообще передается генами. Но сейчас выглядел не как уверенный в себе лев, а скорее как растерянный койот, оскаливший клыки. Что на него нашло?
– Я вам не помешал? – с вежливыми нотками, но достаточно грозно спросил Хэм, переведя взгляд на меня.
– Я уже ухожу, – сказал Джейк и уже был в коридоре. – Увидимся, Холли.
Когда дверь во второй раз закрылась за гостем, наступило натянутое молчание. Забылось даже то, что Хэм был в моей квартире впервые. Но он вдруг сбросил всю спесь, как дерево сбрасывает желтые листья в октябре, и натянул очаровательную улыбку.
– Что сейчас произошло? – осмелилась спросить я. – Почему ты был так груб с Джейком?
– Прости, я не хотел. Просто вспомнил твои рассказы о том, как он досаждал тебе в работе, вот и разозлился.
– Как оказалось, за всем стоит Шейла, я же тебе говорила.
– И ты ему веришь?
Еще несколько дней назад сказала бы, что не особо, но почему-то Джейк больше не выглядел в моих глазах коварным монстром.
– Да. Я верю ему. И он не так плох, как кажется.
Скулы Хэма на мгновение плотно сжались, но затем он снова стал собой.
– А что ты здесь делаешь? – спросила я, обнимая его от радости, что все вернулось на круги своя.
– Пришел домой пораньше, чтобы провести вечер с тобой, но тебя там не оказалось. Я звонил, но ты не брала трубку.
Только во вселенной Хэма закончить работу пораньше означало в восемь часов. Я проверила мобильник, но он даже не поприветствовал меня ярким экраном.
– Блин, он сел, пока мы с Дейзи слонялись по магазинам. Кстати, я кое-что купила для субботнего вечера. – И внезапно испугалась. – Ты ведь все еще хочешь, чтобы я пошла? С учетом того, что произошло сегодня утром…
– Холли. – Хэм обхватил мое лицо мягкими руками и заглянул в глаза. – То, что случилось, просто неприятное… недоразумение. Забавное, смею заметить, но недоразумение. Отец и не вспомнит…
– Что первым, кто его встретил в твоей квартире, был мой зад?
Хэм засмеялся и чмокнул меня в нос.
– Самый прелестный зад на свете. Так ты покажешь мне то, что купила?
Его глаза уже стреляли по сторонам, ища мое вечернее платье, но я его остановила, когда он хотел было двинуться к пакету.
– Это оно? Покажи.
– Нет, это плохая примета видеть свою девушку в платье до мероприятия.
– Я думал, это касается только свадеб.
– Не только, если ты хочешь сразить своего мужчину наповал. Пускай это останется для тебя сюрпризом.
– Ладно, Холли Холлбрук. Ты меня заинтриговала, но я готов подождать до субботы. Собирайся.
– Куда?
– Ко мне домой. Ты же не думаешь, что я приехал сюда просто тебя навестить? – Он улыбнулся так, как умел только он. – Без тебя в квартире слишком тихо. Я уже привык, что ты всегда ждешь меня дома.
Как мило! И слегка пугающе, потому что я оставалась у Хэма без году неделю. Слишком короткий срок, чтобы так привыкнуть к моему присутствию в его квартире и так отчаянно нуждаться, чтобы я каждый день проводила у него. Не была ли права Дейзи, говоря, что мы слишком торопимся?
Брось, Холли! Самый шикарный мужчина хочет, чтобы ты была всегда рядом, а ты сомневаешься! Я собрала кое-какие вещи, предусмотрительно спрятав новое платье в шкаф, и собиралась исполнить еще одно маленькое желание Хэма. Но, уже сев в машину, я на секунду вспомнила Джейка и наш странный разговор. Там определенно что-то было нечисто. Но пьяный мозг отказывался делиться хоть каким-то намеком, что именно.
Этот день настал. День, который пугает всех женщин раз в году. И пусть до черной даты тридцатника было еще целых четыре года, мне исполнялось двадцать шесть, а я чувствовала себя на все тридцать. Звучит нелепо, но есть огромная разница. В тридцать лет предполагается, что ты чего-то добьешься в жизни, заведешь семью, детей и будешь полноценно состоявшимся членом общества.
Я же болталась на тонкой ниточке между мирами Холлбруков и Гамильтонов-Блумдейлов. Меня перетягивали, как канат, то в одну сторону, то в другую. И от этого я не чувствовала себя членом ни того общества, ни другого. У меня не было семьи, до детей было далеко, как до Луны, я жила на шее у подруги и добилась разве что усталости от недосыпа. Моя судьба во «Времени любви» была не предрешена, и в любой момент я могла лишиться еще и работы.