Все оставшиеся дни я проводила у Хэма, ведь он хотел, чтобы я всегда была рядом. Довольно эгоистично, учитывая, что его почти никогда рядом не было. С утра я находила записки с пожеланиями хорошего дня, в обед получала дежурный звонок, который занимал от силы минут семь, а вечером, утомленная клиентами и их личной жизнью, вспоминала, что она есть и у меня. Хэм возвращался, когда Сан-Франциско уже готовился отсыпаться перед очередным торопливым днем. Мы ужинали, болтали, смотрели какой-нибудь фильм, занимались сексом и засыпали. А утром меня ждала записка.
Наши чувства придерживались строгого расписания. Иногда начинало казаться, что Хэм вписывает их в свой ежедневник и ставит галочку, как у строчки «провести совещание» или «встретиться с инвестиционным агентом».
Ничего не изменилось и в мой двадцать шестой день рождения. Я не говорила о нем Хэму, вот и получила утром лишь пустую постель и записку рядом с кофемашиной.
Хорошего тебе дня. Целую, Хэм.
Хотя не в чем его винить, если я сама скрыла эту дату. Не хотелось ажиотажа по поводу своей персоны, поэтому меня ждал вполне себе обычный день. Но я бы не была девушкой, если бы втайне не мечтала о том, чтобы Хэм по волшебству выведал о моем празднике и устроил нечто такое, от чего дух захватило. Увез бы меня в гостиницу «Спринг Бэй» на берегу океана, где нам было так хорошо только вдвоем. Без моих клиентов и его работы.
Отношения с «девочками» из «Времени любви» начинали налаживаться. По крайней мере, я надеялась на это, так как периодически переписывалась с ними и оставляла подписи под их фотографиями в социальных сетях. И сегодня я собиралась осуществить вторую стадию своего плана по захвату всеобщей симпатии.
В двенадцать ноль-ноль, ровно по часам, я вошла в офис с двумя коробками пирожных из кондитерской «Бродвей». Четыре с половиной звезды на Google Maps и пять звезд в личном рейтинге Холли Холлбрук. Пенни обняла меня и пропела песенку, за что получила возможность первой выбрать пирожное на свой вкус. Она тут же схватила шоколадный бисквит с вишневым конфи, положила на салфетку на своей стойке и протянула мне маленькую коробочку, перевязанную бантиком.
– Пенни! Ты купила мне подарок? – Я была поражена, но мне стало так приятно от этого маленького жеста. – Не нужно было!
– Это безделушка. Просто хотелось сделать что-то для тебя после всего, что ты сделала для меня.
– Я ведь ничего такого не делала.
– Ты выслушала меня и поддержала, когда никто из этого офиса даже глазом не моргнул в мою сторону. Это очень много для меня значит. Открывай же!
В коробочке лежал чудесный кулон в форме крылышек. С бирки был содран ценник, зато на нем отчетливо виднелась проба. Серебряный! Пенни потратилась на подарок мне, и это растрогало мое сердце.
– Крылышки… Ведь ты добрый ангел в моей жизни.
– Да брось ты…
– Нет, правда. Я послушалась твоего совета.
– Ты нашла другую работу?
– Нет. Пока я не настолько осмелела. Я решила больше ценить себя. Позавчера Лидия заставила меня привезти ей отчет из офиса в полдесятого вечера, можешь представить? Но я дала ей отпор. Сказала, что мой рабочий день закончился три с половиной часа назад, хотя я и так ушла только в семь. И добавила, что имею право на личную жизнь.
– Вау, Пенни! Это здорово! Ты молодец! И как отреагировала Лидия?
– Пошипела немного, но отстала. Пожелала хорошего вечера и отключилась.
– Я рада, что ты не даешь ей собой помыкать. Ты офис-менеджер, а не личная рабыня.
– И я потратила свой законный вечер на свидание с парнем. Все благодаря тебе. – Пенни улыбнулась и кивнула на подарок. – Тебе нравится?
– Он замечательный! Спасибо, Пенни. Я буду носить его каждый день!
Я плюхнула коробищи на кухне и прошлась по кабинетам, чтобы позвать всех на кофе с десертами. Мне хотелось удивить всех, но так случилось, что все удивили меня. Я услышала о приближении женской ватаги еще до того, как они появились в дверях. Кто-то первым затянул песенку «С Днем рождения тебя», а потом голоса вразнобой подхватили известный мотив.
Меня застали врасплох, пока я доставала блюдца с полок, с вытянутой рукой и таким же вытянутым от удивления лицом. Кухня наполнилась людьми и голосами, улыбками и блестящими искренней радостью глазами. Джилл Санчез трубила в дуделку-язычок, смахивая на счастливого слона. Кэтрин Уайт почти утонула в охапке персиковых пионов так, что ее почти не было видно. Амелия Эшворт держала на блюде именинный торт с двадцатью шестью свечами, которые символично трепетали над розовым кремом. Возраст «девчонок» колебался от двадцати двух до сорока шести, но каждая из них нацепила праздничный колпак.
– Боже!
Я не могла поверить, что все это устроили ради меня. Принесли торт, зажгли свечи, купили эти смешные разноцветные колпачки и даже где-то достали пионы! Уже близился конец июля, и, как бывшая цветочница, я знала, что пионы давно отцвели. Если их и можно было где-то найти, то стоили они целое состояние.
Песенка закончилась. Восемь пар глаз смотрели на меня в возбужденном ожидании.
– С днем рождения, Холли!
– Поздравляем!
– Загадай желание!
– Девочки, это… – Я расчувствовалась еще больше, получив заветный сюрприз, о котором мечтала все утро. – Это так неожиданно! И так приятно! Вы сделали все это ради меня?
– Ну, ты ведь наш лучший стажер! – пошутила Синди, и все добродушно засмеялись.
– Бренда сама испекла торт! – подхватила Пенни, которая впервые оказалась в общей кутерьме.
– Не может быть! – ахнула я.
– Это несложно. Я успела за свою жизнь напечь кучу тортов, – небрежно отмахнулась Бренда, будто это был пустячок. У нее было трое детей, и вполне вероятно, для нее печь торты на дни рождения было в порядке вещей, но в этот раз ее самодельный торт достался не одному из отпрысков, а мне! Как же это трогательно.
– Я не знаю, что сказать.
Внезапно мне стало так стыдно за то, что я с таким предубеждением относилась к каждой из них. Я допустила ту же самую ошибку, что Лидия допустила со мной: составила неверное мнение о людях, даже не успев узнать их поближе. Но больше я не собиралась так ошибаться. Я замахала ладонями около лица, потому что на глаза навернулись слезы.
– Эй, ты что, вздумала плакать? – Кэтрин приобняла меня за плечи, остальные сгрудились вокруг, как стайка птичек, и принялись наперебой щебетать утешения.
– Просто это так мило, так трогательно… – залепетала я в ответ. – Я думала, вы меня недолюбливаете… Я не ожидала… Спасибо вам всем!
– Хватит канючить, – сказала как отрезала бойкая Джилл, хотя ее яркий макияж сам вот-вот был под угрозой слезливого потопа. – Задувай свечи, и давайте уже есть сладкое!
Меня поддержали аплодисментами, к самому носу подпихнули розово-кремовое чудо и замерли в ожидании. Я зажмурилась и стала перебирать в голове, чего бы такого загадать. Желаний сотни, а нужно отыскать самое главное. Я отправила запрос во вселенную и со всей мочи дунула на торт. Одна за одной свечи потухли. Никто не стал расспрашивать, что я загадала, ведь каждый знает: если рассказать о желании, оно не сбудется. А все искренне надеялись, что мое исполнится.
Кухня превратилась в муравейник. Все принялись хватать чашки и блюдца, растаскивать пирожные и резать торт. Только Джессика величаво подпирала стол и поедала свой кусок с видом полного безразличия. Она и слова мне не сказала, лишь одарила взглядом, от которого стало не по себе. Это была ее стратегия воспитания как наставницы? Сначала бросить на произвол судьбы, а затем вести себя, будто мы не знакомы? Воспитывала во мне силу и стойкость, о которых говорила? Если так, то она выбрала странные, спартанские методы, но если взглянуть на то, где я оказалась спустя два месяца стажировки, не поспоришь с тем, что они, похоже, работают.
Мы с Пенни с теплотой наблюдали за этой сценкой со стороны, словно два родителя, чьи дети собирались впасть в сахарную кому.
– Могу поспорить, что без тебя здесь не обошлось, – заметила я.
– Помогла немножко.
– Это ведь ты сказала им, что сегодня мой день рождения?
– Хотела, чтобы ты получила свою порцию внимания.
– Спасибо, Пенни. Я получила гораздо больше.
Однако в этой постановке не хватало действующих лиц. От меня не укрылось, что в общем веселье не участвуют Шейла и Джейк. Похоже, они сегодня даже не появлялись в офисе. Покинули поле боя, зная, что я буду праздновать день рождения? Их можно понять, но отсутствие Лидии немного обидело меня. Я думала, мы спелись, но она даже не пришла поздравить.
– Лидия не пришла, – тихо сказала я, чтобы слышала только Пенни. Как бы мы ни сблизились с остальными девочками, посекретничать я могла только с ней.
– У нее какая-то важная встреча, – закатила глаза Пенни.
– И Шейлы с Джейком нет. Хотя это и не удивительно…
– Так ты еще не знаешь?
Что-то екнуло внутри. Защекотало в животе, словно я неслась на американских горках вниз. Пенни наклонилась еще ближе, чтобы никто не расслышал наших сплетен.
– Шейлу уволили.
– Что?! – обомлела я. Лидия уверяла, что разберется с ней. Но я думала, что Шейла получит выговор и распоряжение не мешать моей работе. Но увольнение? Слишком строгая мера наказания.
– Во вторник Лидия позвала Шейлу к себе. Не знаю, о чем они разговаривали, но спустя десять минут Шейла вылетела из кабинета, как ошпаренная. Покидала вещи в коробку и наорала на меня перед уходом.
– Поверить не могу…
– Позже Лидия поручила мне оформить документы на ее увольнение. Не знаю, в чем Шейла так провинилась, но я давно не видела Лидию в таком ужасном настроении.
Зато я знала, в чем провинилась Шейла. И знала, из-за чего ее уволили.
Из-за меня.
От всего этого голова пошла кругом, и веселое настроение куда-то пропало. Его словно засосало в воронку и выплюнуло на другом конце планеты. Я не хотела, чтобы Шейлу увольняли. Я просто хотела спокойно работать и получить место во «Времени любви» честным трудом. Шейла Таусенд сошла с дистанции, но это меня отнюдь не радовало.