Так вот кем я была. Объектом. Не девушкой, которую боготворил Хэм, мысли которой он считывал с магической легкостью и которой он хотел показать, что помнит каждое ее слово. Я была всего лишь еще одним объектом в списке дел Хэммонда Блумдейла. Хотелось разреветься, вскочить и в очередной раз сбежать, но я должна была узнать все.
– Я хотел отказаться, Холли. Сама мысль, что ты встречаешься с… В общем, я попросил Шейлу забрать мистера Блумдейла себе, но она настояла, чтобы я занялся этим клиентом. Я встретился с ним и все, что Хэммонд Блумдейл смог мне рассказать, так это то, что хочет впечатлить тебя. Я стал расспрашивать о твоих увлечениях и ценностях, но он четко дал понять, что платит мне за то, чтобы я сам выяснил детали.
Как же тошно. Я почти ничего не съела на приеме и выпила всего бокал кислющего вина, и теперь эта кислота и обида разъедали все мое нутро.
– И ты позвал меня на кофе, чтобы разузнать об «объекте» получше. Блин, да я же делилась с тобой как с другом, а не как с date-менеджером. – Я вспомнила, что рассказала Джейку, каким вижу свое идеальное свидание – лошади, океан, уединение и покой, – о том, что никогда не была на сюрприз-вечеринке.
– Нет, я правда хотел узнать тебя получше… как друга. Поверь, Холли. Я не хотел тебя обманывать, а хотел, чтобы тебе было приятно почувствовать те эмоции, о которых ты мечтала. Пусть в этот момент ты будешь с другим парнем.
Это прозвучало как-то странно, будто имело скрытый подтекст, или мне показалось? С такой кашей в голове может причудиться, что передо мной стоит Том Харди, а не Джейк Руссо. Хэм и Джейк сделали мне больно, и мне хотелось ответить тем же.
– Ну, если бы ты так хорошо меня знал, то никогда бы не заказал именинный торт с лилиями и не купил в подарок от Хэма бриллиантовый браслет.
– Верно. Я этого и не делал.
– Что?
– Когда мы обсуждали с Хэммондом детали сюрприз-вечеринки, он упомянул про твой любимый торт «Кузнечик» и посмеялся, что в жизни не закажет ничего подобного. Ему нужно было что-то изысканное и дорогое, поэтому он сам занялся тортом. А подарок… Он отмел все подарки, которые, на мой взгляд, могли бы тебе понравиться и отправился в ювелирный. Но я знал, что ни белый бисквит с лилиями, ни золотая побрякушка не порадуют тебя так, как…
– «Кузнечик» и девчачий блокнот, – прошептала я. Подарки, которые купил мне Джейк. Эта заботливая мелочь слегка успокоила бурлящий котел моего негодования, но я не собиралась так просто прощать ни Хэма, ни Джейка. Больше всего на свете я ненавидела ложь, а меня пичкали этой ложью последние несколько недель.
– После твоего дня рождения я позвонил Хэммонду и сказал, что он больше не мой клиент.
Я взглянула на Джейка из-под пушистых ресниц, которыми наградила меня тушь от «Герлен», и снова почувствовала электрический импульс, пробежавший по всем конечностям. Словно вставила два пальца в розетку.
– Не хотел больше участвовать во всем этом, и надо мной больше не было Шейлы, которая бы отговорила меня.
– Это ничего не меняет, Джейк, – сухо сказала я, чувствуя усталость каждой черточкой души. Я поднялась, шурша атласным подолом, и пошла к выходу.
– Холли, прости меня. Я болван, что вообще согласился. Не имел права влезать в твою жизнь.
– Не ожидала от тебя такого, Джейк. Ты готов пойти на что угодно, лишь бы победить. А на меня тебя всегда было плевать.
Почему-то от моих слов Джейк напрягся, как проволока, и разозлился, хотя не имел на это никакого права.
– Ты сама из кожи вон лезешь ради победы! – ополчился он на меня. – Добилась увольнения Шейлы, пыталась переманить других date-менеджеров на свою сторону. Мне плевать на тебя? Да я… Не обвиняй меня в том, чего не знаешь.
Слишком часто я слышала извинения от Джейка. Слишком долго терпела неподобающее отношение к себе. И больше не собиралась. Я наградила его молчаливым осуждением и вышла за дверь. Золушка в очередной раз покинула здание.
Рей отвез меня в квартиру Дейзи. Было так здорово оказаться дома. Харви и Дейзи сидели в обнимку на диване, хвала небесам, не занимаясь ничем непристойным. Я словно сомнамбула прошлась по гостиной и плюхнулась между ними, растекшись по подушкам, как растаявшее мороженое. Они снова это сделали – обеспокоенно переглянулись – и принялись расспрашивать, как прошел вечер.
Я запустила руку в ведро с попкорном и запихнула целую горсть в рот. Первая еда за последние восемь часов! Сразу наступило такое облегчение, словно я заправилась веселящей таблеткой. Так вот почему Дейзи постоянно хомячила сладости, когда была расстроена. Люди ошибаются. Лечит совсем не время, а вкусная еда.
К десяти утра мой телефон стал рекордсменом по непринятым вызовам и сообщениям. И все они были от двоих мужчин, которых я меньше всего хотела видеть и слышать. Я перестала обращать внимание на мобильник, занимаясь привычными делами. Даже тяжелая болезнь не стала бы оправданием для Лидии Вэндалл, чтобы забросить клиентов и их свидания, а у меня была всего лишь хандра.
Дейзи осталась работать из дома, чтобы постоянно присматривать за мной одним глазком. Но она слишком увлеклась и следила за мной не одним, а всеми глазами, постоянно спрашивая, как я держусь и не сходить ли нам в кафе через дорогу. К полудню трели звонков вывели ее из себя. Она схватила мой телефон со столика и с воинственным видом протянула, словно гранату:
– Все, так больше не может продолжаться! Мы скоро сойдем с ума, если он не перестанет пищать. Или перезвони Хэму и Джейку, или выруби его к черту.
Дейзи бросила взгляд на экран и тут же из бравого воина превратилась в пушистого котенка.
– Холли, думаю, тебе стоит ответить.
– Я же говорила, что не хочу разговаривать с ними.
– Это Лидия.
Безразличие тут же как рукой смахнуло. Лидия Вэндалл никогда не звонила мне лично. Даже приглашения на офисные собрания рассылала по электронной почте. Значит, дело очень серьезное. Я схватила мобильник и, пытаясь сделать голос не таким взволнованным, ответила.
Едва бросив слова приветствия, Лидия перешла к сути:
– Холли, нужно, чтобы ты приехала в офис. Срочно. Жду тебя через час.
И никаких объяснений, ведь Лидия Вэндалл не привыкла ничего объяснять. Она лишь раздавала приказы, как лихой генерал.
Что такого срочного хотела обсудить Лидия? Я не делала ничего предосудительного и все еще хорошо справлялась с работой. Наверняка она хочет поговорить о моей жалобе на то, что кто-то снова пытается сорвать свидания моих клиентов. Всю неделю мне снова приходилось исправлять недочеты, отмены броней и внезапные инциденты, которые кто-то намеренно подстраивал, чтобы я прогорела. Я сообщила об этом Лидии в среду, накануне дня рождения. Наверняка Шейла умудряется мстить мне за увольнение даже за пределами офиса. Интересно, как она получает информацию, если больше не может войти в базу? Скорее всего, Лидия выяснила этот вопрос, вот и хотела встретиться.
Ровно через час – спасибо пунктуальности Холлбруков – я вошла в холл «Времени любви». Объяснение, которое я нашла звонку Лидии, не помогало расслабиться. Желудок скручивало от волнения. Увидев, как на меня зыркают девочки из своих стеклянных кабинетов, паника только усилилась. Куда делась всеобщая любовь к моей персоне? Нет, здесь явно что-то посерьезнее сорванных свиданий.
– Пенни, ты не знаешь, почему Лидия вызвала меня? – попыталась я разведать почву, прежде чем идти «на ковер».
– Без понятия, Холли, но она с самого утра не в духе.
Придется отдуваться неподготовленной. Я пересекла коридор, сгорая от огненных взглядов Амелии и Джилл. Что происходит? Почему все смотрят на меня, как на врага народа? Неужели Шейла в очередной раз что-то наплела им? Даже после увольнения она могла поддерживать отношения с бывшими коллегами.
Я пять раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Не получилось. Кто вообще придумал эту дыхательную гимнастику? Взяла себя в руки и постучала.
– Лидия, вы хотели меня видеть?
– Закрой дверь, – строго сказала она, давая понять, что разговора по душам не будет.
Она рукой махнула в сторону кресла, оторвалась от компьютера и встала передо мной, всем своим видом показывая, что она королева на шахматной доске, а я жалкая пешка.
– Что случилось, Лидия? Что за срочность?
– Хотела тебя лично уведомить, что вопрос о твоем увольнении вынесен на общее голосование. Оно состоится сегодня в шесть вечера.
– Что? – задохнулась я. – Увольнение? Но почему?
Дайте мне кислородную маску, потому что я не могу дышать! Но Лидию вопросы моего дыхания мало волновали. Она источала арктический холод, но взгляд ее был горячим, как огонь. Она злилась, но мастерски скрывала это за одной из своих непроницаемых масок.
– Ты нарушила сразу два пункта устава «Времени любви». Это неподобающее поведение для любого date-менеджера, тем более для стажера.
Нарушение устава? Два пункта? Это какая-то ошибка! Как бы меня ни веселили идиотские правила компании, я относилась к ним с уважением и блюла с преданностью фанатика.
– Завтра ты получишь уведомление о решении. В случае увольнения, все твои клиенты перейдут к твоей наставнице. Ты получишь гонорар за все свидания, которые уже организовала на эту и следующую неделю. Считай это маленьким подарком. А пока можешь быть свободна.
Она вернулась за стол и, не глядя на какую-то букашку вроде меня, вернулась к делам.
– Лидия, уверяю, что произошло какое-то недоразумение. Я ничего не нарушала…
– Это все, Холли.
Мне вынесли приговор без шанса на справедливый суд. Без возможности оправдаться или хотя бы предоставить доказательства моей невиновности. Прямая, как палка, спина Лидии и громкие отстукивания пальцев по клавиатуре ясно давали понять – меня не выслушают. Ничего не оставалось, как тихо подняться и незаметно выйти за дверь.
Я бы расплакалась, если бы не наткнулась на Джессику Мэйсон, которая подпирала стену и явно поджидала меня. Впервые я была рада ее непоколебимому спокойствию и холодной расчетливости. Сейчас они могли мне помочь как никогда.