– А это небольшой подарок от тети Холли, – пропищала я тоном всех взрослых, которые думают, что с детьми нужно разговаривать именно так.
– Что там, Харви? – с любопытством спросила Дейзи, вытягивая шею из-за спин родни.
И Харви развернул всем на обозрение два одинаковых комбинезончика: для мамы и для дочки. Покупая их, я не знала, кто родится, поэтому выбрала нейтральный нежно-лимонный цвет. На спине обоих нарядов красовалась надпись «Малютка Холлбрук» и «Мама малютки Холлбрук».
Волна растроганных «о-о-о» и перебивающих друг друга голосов наполнили палату светом и теплом. Я не понимала и половины из того, что говорится вокруг, но мне было не важно.
Однако как только новоиспеченная мама захотела что-то сказать, все почтительно притихли. Сегодня Дейзи была королевой, а мы ее подданными, готовыми сию же минуту исполнить любой ее каприз.
– У нас тоже есть для тебя подарок, – улыбнулась она, но улыбка вышла вымученной. Эта малышка забрала у нее последние силы, но она готова была потратить их на меня.
– Подарок? – удивилась я, испытывая на себе взгляд моря родных лиц и одной пары маленьких глазенок, которые начинали слипаться. – Для меня?
– Да, – кивнул Харви и переглянулся с женой. Прошло два года, как они вместе, а они до сих пор так делают!
– Мы хотели попросить вас с Джейком стать крестными. Вы сумеете позаботиться о Хэйвен лучше, чем кто-либо другой.
Меня пригвоздило к месту, словно я наступила в лужицу клея-момента. Да еще и языком прошлась, потому что не могла вымолвить ни слова. Мне не впервой быть крестной – Шейла и Грег Таусенд подумали, что эта «должность» будет отлично смотреться на пару с «спасительницей их брака». Но просьба Дейзи попала мне в самое сердце. Говорила же, день будет плаксивый! Ну и черт с ним! Снимаю шляпу перед Джейком, он сумел вполне внятно и трогательно сказать, что это станет для нас честью. Я же разразилась каким-то жалобным воплем и подлетела к подруге, обняв ее вместе с племянницей, от чего та недовольно поморщилась.
– Я стану лучшей крестной на свете, вот увидите! – все засмеялись, прекрасно понимая, что это значит. В следующие восемнадцать лет Харви и Дейзи придется терпеть мои появления в их доме по всем поводам и без повода, принимать фуры подарков и гостинцев и буквально силой отбиваться от меня, когда нужно будет организовать день рождения малышки.
– Что мы наделали, – с притворным ужасом сказал Харви в ответ на мою кровожадно-обожаемую улыбку, с которой я смотрела на племяшку. – Мы выпустили монстра!
– По имени Холли Холлбрук, – подхватила Дейзи, но мой милый Джейк вступился за мою честь:
– Так, так, не нужно издеваться над Холли. Она переживает самый трогательный день своей жизни.
– Я же говорила, что этот день уже не сможет стать более счастливым! – сказала я, не отводя глаз от Хэйвен.
Воздух в палате застыл. Все голоса замерли в тишине. Сердце екнуло – что-то случилось! Маме плохо? У отца приступ? Бабуля Ви подавилась крендельками?
Но все в комнате смотрели на меня. Не на Хэйвен Холлбрук, звезду сегодняшнего сборища, а на меня. Ее заплаканную, раскрасневшуюся тетку с припухшим носом.
– Ты уверена, что не сможет? – шепнула мне Дейзи и посмотрела куда-то назад, на что-то за моим плечом.
Я видела радостные лица родных, как в замедленный съемке, пока поворачивалась на сто восемьдесят градусов. А когда повернулась, то увидела Джейка. Он стоял на одном колене. В руках – бархатная коробочка с чем-то блестящим. В глазах – замершая надежда и любовь.
– Холли Холлбрук! – громко объявил Джейк, и я чуть не упала. Зажала рот ладонями, как и вся женская половина палаты. Джейк делал мне предложение! – Когда я впервые тебя увидел, я чуть не умер.
Смех вызвал бурю воспоминаний и наши с Джейком улыбки.
– В прямом и переносном смысле, ведь ты буквально свалилась мне на голову! – усмехнулся Джейк, продолжая свою речь. – В ту секунду я успел подумать лишь о двух вещах. Кто покроет мне страховку на случай сотрясения?
Снова умилительные смешки.
– И кто эта девушка, красивее которой я никогда не встречал? Холли, я влюбился в тебя в ту самую секунду, как ты упала в мои руки. Я пытался отрицать свои чувства, игнорировать, уничтожить, но смог лишь поддаться им. И вот уже два года я благодарен тому, что ты тоже поддалась своим.
Хлоя и Дейзи «оукнули», как и подобает сентиментальным девушкам, любящим девчачьи романы и слезливые комедии. Харви пытался казаться брутальным парнем с каменным сердцем, но я-то знала Харви-настоящего, и была уверена, что он тайно заливается радостными слезами вместе с женой и сестрой. Родители в предвкушении ждали продолжения, а бабуля Ви не могла столько ждать и с нетерпением воскликнула:
– Да целуй ты уже его!
Я засмеялась сквозь слезы, а Джейк сквозь слезы продолжал говорить:
– Я так люблю тебя, Холли Холлбрук. И сейчас, перед всеми этими людьми, хочу услышать твой ответ.
Мое сердце перестало биться.
– Ты выйдешь за меня?
И в эту секунду шутки закончились. Смешки, взгляды и звуки исчезли с фона. Стены превратились в зеркала, в которых прокручивались кадры нашей будущей жизни с Джейком. Фантазия, моя верная подруга, нарисовала мне сотни счастливых мгновений. Нашу свадьбу и медовый месяц. День, когда родные вот так соберутся в моей палате, чтобы поздравить с рождением дочки. Холидэй или Харди – еще обсудим это с привередливым папочкой. Переезд в дом на берегу, где мы будем встречать закаты с нашими двумя детьми и корги по имени Пончик – в честь блюда, которое свело нас с Дейзи вместе.
Пленка крутилась все быстрее и быстрее: первый день в школе, выпускной, свадьба первенца и рождение внуков, цветочный магазин, семейные праздники, старость на веранде того самого дома на берегу, пусть он и давно прохудился.
Пока я разглядывала все это, бабуля Ви вконец не выдержала и воскликнула:
– Господи ты боже мой! Если ты не скажешь «да», я сама заберу это кольцо и твоего красавчика!
– Да.
Бабуля Ви сделала вид, что не услышала, и приложила ладошку к уху:
– Что-что? Не слышно.
– Да! Да! Да! – закричала я, кинувшись целовать Джейка. Мне не нужно было ни секунды на раздумья.
А говорят, лишь время лечит. Два года назад, когда я уехала из Модесто от Нила и от самой себя в надежде залечить сердечные раны, я и правда верила, что время и расстояние мне помогут. Но лекарство не отпускается по одному рецепту – его нужно принимать в комплексе. И каждый показал мне свою формулу исцеления. Вкусная еда – кредо Дейзи Гамильтон. Любимое дело – спасение Шейлы Таусенд. Семейные ценности – дельный совет от Холлбруков и Гамильтонов, какими бы разными они ни были. Настоящая любовь. Этот ингредиент основополагающий, но я бы так и не добавила его в лекарственный отвар, если бы не Джейк Руссо. Мой жених. Мой будущий муж.
Нила Гарднера, я, кстати, встретила несколько месяцев назад, когда помогала родителям паковать коробки до Сан-Франциско. Он появился на пороге, нежданно-негаданно, в надежде, что фургон на дороге привез мои вещи домой, а не собирался увозить родительский скарб из дома. Одного взгляда на его когда-то родной нос с горбинкой, взлохмаченный чуб и вихор, переходящий по наследству, я испытала что-то сродни облегчения. Они больше не казались родными, как голубые глаза Джейка. Его мягкие, словно хлопковые поля, пшеничные волосы и ямочка на подбородке.
Нил вел себя так, будто был уверен, что еще сможет меня вернуть. После побега в Сиэтл дорога Нила свернула не в ту сторону. Его не приняли в университет, он потерял связь со старыми приятелями, пришлось вернуться в мастерскую отца, которая постепенно приходила в упадок, так еще и девушки Модесто воротили носы от Нила Гарднера. Не знаю, воспылал ли он новыми чувствами ко мне или вспомнил былую привычность, которую дарили наши отношения, но вся надежда лопнула, как мыльный пузырь, когда Нил увидел Джейка, выносящего коробку из дома и попутно чмокающего меня в щеку.
Мое сердце быстро излечилось от Нила Гарднера. Надеюсь, он найдет свою лечебную формулу, которая излечит и его.
Нас встретили волной аплодисментов, в которую ворвался плач младенца. Пришлось оставить уставшую мамочку и голодного ребенка одних. Но нам с Джейком пришлось еще десять минут принимать поздравления, прежде чем одних оставили нас.
– Холли Руссо, – гордо произнес Джейк, развернув меня к себе. Еще никогда он не смотрел на меня вот так, как сейчас, словно видел впервые. – Мне нравится, как это звучит.
– А с чего ты взял, что я возьму твою фамилию? – подколола я. – Может, я собираюсь навечно остаться Холли Холлбрук?
– Можешь зваться хоть Гермионой Грейнджер, если обещаешь навечно остаться моей. Кстати, а что в последнем пакете?
Я уже успела позабыть о том, что до сих пор сжимала что-то в руках. Сегодня был особенный день для каждого из нас. День, когда Шейла получила пятисотого клиента и когда Пенни стала полноправным членом семьи «Холлбрук Фэмили». День, когда Рей и Карла смогли вздохнуть полной грудью без кредита за дом, который мешал им дышать все эти годы. День, когда Хэм и Тиффани собирались связать свои жизни, несмотря на ошибки, что совершали в прошлом. День, когда на свет появилась самая прелестная девчушка во вселенной. И день, когда я наконец услышала заветный вопрос.
А еще сегодня было ровно два года с момента нашей с Джейком встречи, и я не могла не отметить эту дату кое-чем символичным.
– «Кузнечик»?! – захохотал Джейк, крутя в руках маленькое блюдце с неказистым тортом. Он выглядел еще корявее, чем тот, что два года назад испек Джейк на мой день рождения. По бокам глазурь стерлась о стенки пластмассовой крышки и являла миру голые коржи зеленого цвета. Словно лепрекон чихнул в тесто.
Маршмеллоу подтаяли на июльской жаре и напоминали расплавленные облачка сахара. – Это не «Кузнечик», а какое-то чудовище.
– Эй! Ты бы начинал составлять списки комплиментов, которыми сможешь хвалить мо