– Держи. – Я протянула гостье кружку, и она с удивлением уставилась на нее. – Прости, у меня нет бокалов. Я недавно переехала и еще не купила самое необходимое. – Хотя бокалы для дорогого вина вряд ли были такой уж необходимостью.
– Ничего, – вежливо улыбнулась она, не кичась, взяла кружку и тут же осушила ее до дна.
Я вытаращила глаза и попыталась пошутить:
– Видно, вино и правда очень вкусное.
– Прости, я вся на нервах.
– Я налью еще.
Я обновила порцию Дейзи и вернулась к ней на диван.
– Как ты узнала мой адрес? – спросила я о том, что волновало меня последние пять минут.
– Я пришла в «Фэнси», чтобы найти тебя, но они уже закрывались. Парень по имени Майк сказал, где тебя найти.
Чертов Майк. Интересно, если бы какой-то странный незнакомец попросил мой адрес, он бы и его отправил ко мне? Надо бы поговорить с ним про личные границы.
– Еще раз прости, что побеспокоила тебя так поздно. Свалилась как снег на голову.
– Так почему ты здесь? – наконец осмелилась я задать главный вопрос вечера.
– Я рассталась с Райли, – выпалила Дейзи и отпила еще половину кружки. – Разорвала помолвку и послала его ко всем чертям.
– Ничего себе. – Я и правда была удивлена так же сильно, как и рада, что этот засранец получил по заслугам. – Ты поступила правильно.
– Я знаю, просто… все это выбило меня из колеи.
А то я не заметила. Дейзи снова залила в себя все вино и протянула мне кружку. С такими темпами одной из нас придется бежать за добавкой. А если Дейзи не будет закусывать, то свалится на этом самом диване. Но единственное, что я могла предложить из своих скудных запасов, это пакет с пончиками. Я даже усмехнулась – все твое к тебе возвращается.
– Это единственная закуска, которая у меня есть, – улыбнулась я, предлагая Дейзи пончик. – Ты забыла их. Надеюсь, это не испортило твой семейный ужин.
Дейзи скривилась, откусила разом половину пончика и с набитым ртом заговорила:
– Поверь, семейный ужин испортило не это. Родители пригласили своих друзей Лансберри, бабулю Ви, накрыли шикарный стол. Но когда явился Райли, я высказала ему все прямо в родительской гостиной. Это было ужасно!
Мне было любопытно понаблюдать за этой сценой. Стыд мне и позор. Интересно, как Райли пытался оправдаться? Они ведь всегда оправдываются, будто у них была веская причина выпрыгивать из штанов при виде другой женщины. Но я не стала прерывать рассказ Дейзи, чтобы не показаться нетактичной.
– Ты бы видела его лицо, когда я сообщила, что обо всем знаю. Притворился, что не понимает, о чем речь. Потом начал оправдываться. – Очко мне за догадливость. – А потом ползал на коленях и умолял простить. Семейный ужин был в самом разгаре, и, как бы мы ни пытались вести себя тихо, они все слышали.
Я так и представила, как ее родители манерно высасывают содержимое устриц, пока их потенциальный зять ползает по шелковым коврам на коленях в соседней комнате. Дважды позор мне.
– Но кульминацией вечера стало то, что на мои крики прибежала бабуля и, поняв, что происходит, назвала Райли тупоголовым ослом и выкинула его из дома.
Я вытаращила глаза.
– А твоя бабуля молодец.
– Да, она у меня классная. Все они классные, поэтому я чувствую себя отвратительно из-за того, что испортила этот вечер, эту помолвку и всю свою жизнь.
– Эй… – Я подумала, что коснуться ее руки не будет чем-то из ряда вон. – Это не ты испортила помолвку, а Райли. Гораздо лучше узнать о том, какой он человек, до того, как вы связали бы себя узами брака. Выходить нужно за того, в ком на сто процентов уверена.
– Я тоже так думаю. – Дейзи с благодарностью сжала мою руку, и я поняла, что все сделала правильно. – Но это еще полбеды. Райли ведь был мне почти как семья. Мы вместе уже три года. Ну… были вместе. Он так понравился моим родителям. Манерный, вежливый, целеустремленный. Когда мы познакомились, у него не было ни гроша за душой. Отец позвал Райли к себе в фирму в качестве заместителя директора по финансам. Теперь он выкинет его на улицу.
– Так ему и надо.
– Знаешь, после всего, что случилось, мне кажется, что Райли стал со мной встречаться из-за моих денег. Вернее, из-за денег родителей. И сделал мне предложение тоже из-за них. Ему польстила должность замдиректора, новый «Лексус», что папа подарил на помолвку.
– Как это ужасно! Мне очень жаль, Дейзи.
– Отец и бабушка всегда были строги с моими ухажерами. Те проходили тщательную проверку перед тем, как я получала разрешение с ними встречаться.
Для меня это было чем-то немыслимым. Родители никогда не говорили, с кем мне ходить на свидания или за кого выходить замуж. Правда, когда мы с Нилом разбежались, от меня не укрылось, с каким облегчением мама и папа переглянулись.
– Но Райли чем-то покорил их с самого начала, – продолжала гостья. – Он был таким отзывчивым и внимательным. Даже бабуля Ви была от него без ума.
Теперь-то я понимаю, что он просто играл с нами, чтобы обогатиться за наш счет.
В рассказе Дейзи проскальзывало столько упоминаний о благосостоянии ее семьи, что стало до одури интересно, откуда у них столько денег. Но я не могла просто выпалить свой вопрос – помимо трусости Холл-брукам свойственна еще и глубокая вежливость, поэтому я осторожно спросила:
– Дейзи, а кто твои родители?
– Ричард и Вирджиния Гамильтон, – сказала Дейзи так, будто эти имена были ответом на все вопросы. – Ох, прости, я и забыла, что ты не из Сан-Франциско. – Видимо, в этом городе чету Гамильтонов знала каждая дворовая собака. – У них своя финансовая империя. Пять филиалов по городу и еще несколько в крупных мегаполисах страны.
Я приложила всевозможные усилия, чтобы моя челюсть оставалась на месте и не отвисла.
– Знаю, что ты сейчас подумала, – огорченно сказала Дейзи. – Дочь богатеньких родителей, пустышка, красивая картинка…
– Я подумала не об этом, – с нежностью сказала я, видя, что деньги родителей стали не только достоянием Дейзи, но и ее клеймом. – Я подумала о том, как, должно быть, тебе тяжело, когда каждый встречный знает твоих родителей и ищет выгоду в ваших отношениях. И как тебе тяжело, что ты рассталась с человеком, которому безоговорочно верила три года.
Дейзи посмотрела на меня с такой благодарностью в глазах. Она даже прослезилась и поджала губы, помада на которых слегка размазалась и теперь выдавала в моей гостье обычного человека, а не модель с серебряной ложкой во рту.
– Спасибо тебе, Холли. Именно поэтому я пришла к тебе, а не к одной из своих подруг. – Дейзи прочертила кавычки в воздухе. – Если так посмотреть, то у меня нет ни одной верной подруги. Они бы стали защищать Райли и говорить, что я дура, если выставила его вон из-за одной интрижки.
– Была ли она одна. Если мужчина способен изменить однажды, он будет изменять постоянно.
– Как бы печально это ни звучало.
Мы на мгновение замолчали, разделяя общую грусть напополам. Я наконец осмелилась глотнуть вина из кружки и обалдела от того, как его вкус отличается от того дешевого пойла, которым я запивала радости и горести последние восемь лет.
– Я знала, что ты меня поймешь, – нарушила тишину Дейзи. – Ты ведь тоже пережила расставание.
Воспоминания о Ниле все еще были свежи в памяти, хотя я начинала исцеляться от них в суете этого жаркого города. После того, как я сбежала из Модесто, я ни с кем и словом не обмолвилась о Ниле и о том, как он вычеркнул меня из своей жизни.
– Как его звали? – участливо спросила Дейзи, запуская зубы в следующий пончик. Сахарная пудра посыпалась на обивку дивана, но никто из нас не придал этому значения. Сахарная пудра – не худшее, что происходило с этой развалиной.
– Нил. – Давно я не произносила это имя вслух. И как только произнесла, слова брызнули из меня фонтаном.
И я все рассказала девушке, которую видела третий раз в жизни.
О Ниле Гарднере, с которым встречалась с выпускного класса. О том, как он был красив, как с ним было спокойно и весело. Мы были так похожи, словно слеплены из одного теста. Моя семья держала цветочный магазинчик в центре, его отец полжизни поднимал на ноги бизнес по ремонту автомобилей. Они выкупили гараж на окраине и превратили его в целую автомастерскую. В Модесто каждый знал: если хочешь починить машину и проездить на ней еще пару лет без проблем, нужно идти к Гарднерам.
Мы с Нилом даже сошлись во мнениях, что не хотим переезжать в большой город, куда стремились все наши одноклассники. У нас не было безграничных амбиций, только желание оставаться поближе к семье и заниматься честным трудом. Я собиралась посвятить свою жизнь цветочному магазину, который рано или поздно достался бы мне, Харви и Хлое. С учетом того, как мои брат и сестра относились к семейному бизнесу, я была уверена, что они с превеликим удовольствием оставят магазинчик мне. Нил же поддерживал мою идею. Он любил возиться с моторами, подвесками, и что там еще есть у автомобилей? Он будто родился сразу с гаечным ключом в руке. Нас не волновали дипломы о высшем образовании, потому что дальнейшая жизнь была продумана до мелочей. Мы собирались однажды пожениться, купить уютный домик где-нибудь недалеко от парка и нарожать детишек. Таким идеальным мы представляли свое будущее, пока Нил все не испортил.
Не знаю, когда он решил спустить наши мечты в унитаз, но однажды заявил, что не собирается всю свою жизнь горбатиться в мастерской отца. Что он намерен «свалить из этой дыры и стать приличным человеком». Его слова, не мои. Помню, как земля ушла у меня из-под ног, когда Нил заявил, что отправляется в Сиэтл, чтобы поступить на юридический. Спустя шесть лет после окончания школы. Но хуже всего было даже не это.
Он не позвал меня с собой. Не сказал что-нибудь, типа: «Эй, я не могу без тебя жить, поехали со мной в Сиэтл. Я стану крупной шишкой, буду работать по девяносто часов в неделю и зашибать огромные деньги, а ты сможешь найти работу по душе и обустраивать наше гнездышко». Он поставил меня перед фактом, что уезжает из Модесто. Уезжает от меня.