— Ох, Артен, слышала бы вас ваша кузина, — вздохнула королева.
— Как она, кстати, поживает?
— Все так же и еще хуже. Вся в своего отца. Граф Айзендорг, конечно, благородный человек и прославленный герой, но разве такое воспитание следует давать юной леди?
В этот момент со стороны лестницы донеслись голоса: один тихий и увещевающий, другой звонкий и возмущенный.
— А я вам говорю, что это чепуха! Мне нет дела до ваших столетних предрассудков! Я буду жаловаться королю! — и вслед за этими словами на пороге залы появилась Элина Айзендорг собственной персоной.
Шестнадцатилетнюю дочь графа Айзендорга легко можно было принять за юношу. На ней была темно-коричневая кожаная куртка, кожаные штаны и сапоги; темные волосы были коротко подстрижены. На поясе Элины висел меч в ножнах — не такой широкий и длинный, как у большинства рыцарей, но все же совершенно настоящее боевое оружие. Элина была одной из немногих, обладавших привилегией входить с оружием в королевские покои. Лишь большие карие глаза с длинными ресницами несколько выбивались из общего образа юного воина, но сейчас и эти глаза сверкали гневом.
— А, добрый день, тет… Ваше Величество. Привет, кузен Артен.
— Здравствуйте, кузина. Рад вас видеть.
— Я тоже рада, принц, мы непременно с вами побеседуем. Но сейчас я хочу видеть Его Величество.
— Боюсь, сейчас это невозможно, — ответила королева. — Король занят государственными делами. Но чем вы так раздосадованы, дитя мое?
На лице Элины красноречиво отразилось, что ее вовсе не радует подобное обращение и она готова стерпеть его только от королевы.
— Все дело в вашем маршале. Он не желает допускать меня до полноправного участия в Большом турнире! Он пытается отделаться от меня выступлением вне конкурса!
— Но, Элина, вы и так уже потрясли все устои, — улыбнулась королева.
— Слыханное ли дело, чтобы девушка вашего круга выступала в Большом рыцарском турнире наравне с мужчинами?
— Я и не надеялась, что вы меня поймете, — заявила Элина, не утруждая себя условностями этикета. — Учителя и придворные мне все уши прожужжали о том, что я девушка. Ну и что с того? Я, кажется, собираюсь участвовать в турнире, а не выбирать себе жену. Так какое значение имеет мой пол? Важно, насколько хорошо я владею мечом. Или мужчины уже такие трусы, что боятся честной конкуренции?
— Графиня, вам следует придержать ваш острый язычок.
— Что же делать, Ваше Величество, если мне не дают воспользоваться другим оружием?
— Принц, хоть бы вы с ней поговорили…
— Боюсь, что мое влияние на кузину сильно ограничено, — усмехнулся принц. — К тому же, будь это и не так, результат все равно сильно отличался бы от классического образа галантной леди.
— Ну да, кузен, вы бы сделали из меня книжного червя. Что ж, даже это лучше, чем весь день сидеть за вышиванием, танцевать на балах и выслушивать глупые комплименты. О, простите, Ваше Величество, я не вас имела в виду.
Королева печально покачала головой. «Ох уж этот Айзендорг», говорил весь ее вид.
— Ну ладно, я еще дойду до Его Величества, — пообещала Элина.
— Принц, как раз сейчас у меня полно свободного времени. Когда вы освободитесь?
Артен бросил взгляд на королеву.
— Идите, принц, — печально улыбнулась она. — Вы давно не виделись с кузиной.
Молодые люди вышли из королевских покоев. Элина быстро сбежала по лестнице; Артен едва поспевал за ней.
— Принц, ну что вы там копаетесь?
— Полагаю, мы уже не дети, чтобы носиться сломя голову.
— Неужели и вы собираетесь учить меня этикету? Кажется, ваши книги совсем отучили вас радоваться жизни. Догоняйте!
Элина пробежала мимо стражников и выскочила в сад. Артен вышел следом за ней.
Королевский сад был одной из достопримечательностей дворца. Здесь произрастали деревья и кустарники из самых разных районов континента и даже из-за моря. С ранней весны и до поздней осени в воздухе почти всегда стоял аромат каких-нибудь экзотических цветов. Буйная зелень свежей листвы окружала принца со всех сторон, и он не имел ни малейшего понятия, где следует искать Элину.
— Кузина, где вы?
Ответом ему был шелест листьев, пение птиц и звон насекомых в траве.
— Я охотно верю, что вы умеете прятаться. Кстати, если вы пользуетесь магией, то это нечестно.
Какая-то птица защелкала у него над головой. Артен посмотрел вверх и увидел Элину, в непринужденной позе сидящую на дереве.
— Отлично, вы уже понимаете условные сигналы! — воскликнула она. — Забирайтесь сюда.
Дерево было ветвистое, и влезть на него не составляло труда даже для человека, презиравшего, подобно Артену, физические упражнения.
— Никакой магии, — сказала юная воительница. — Какой теперь от нее прок? Ну, кое-какой еще есть, я даже училась… Но, знаете, как говорит мой отец: надо отличать оружие, которое делает тебя сильнее, от оружия, которое делает тебя слабее. А магия может подвести в любую минуту.
— Вот именно, поэтому я и не стал тратить на нее время. Будущее человечества принадлежит науке. Это огромный мир, пока еще совершенно не исследованный, и мне очень жаль, кузина, что вы не понимаете, как это интересно.
— Почему не понимаю? «Девушки моего круга», эти сентиментальные набитые дуры, считают вас занудой и вообще… Но мне-то с вами интересно! Мы оба, как говорится, родственные души — оба не такие, как все. Но я уважаю вашу любовь к науке, а вы отказываете в уважении моей любви к боевым искусствам.
— Нельзя ставить на одну доску мозги и мускулы. Человек тем и отличается от животных, что у него есть кое-что важнее физической силы.
— Разве я говорю о грубой силе? Вот, смотрите! — Элина повисла на ветке на руках, а потом легко спрыгнула на землю. — Идите сюда!
— Давайте все же выберем какое-нибудь одно место для разговора, — проворчал принц, слезая с дерева.
Элина вышла из тени деревьев на солнечный свет. Артен, прислонившись к стволу и скрестив руки на груди, смотрел на нее. Девушка насмешливо поклонилась ему, а затем молниеносным движением выхватила из ножен меч. Солнце сверкнуло по всей длине отточенного лезвия. Элина схватила рукоять меча двумя руками и нанесла несколько стремительных свистящих ударов по воздуху — сверху, сбоку, с разворота и колющий удар снизу. Затем, взяв меч в правую руку, в прыжке тройным ударом словно прочертила в воздухе сверкающую букву Z, потом перебросила оружие в левую руку и, отскакивая на пружинящих ногах, парировала несколько атак невидимого противника. Казалось, враг оттеснил ее в тень — но Элина сделала внезапное сальто через голову, и вот она снова на свету, с мечом в правой руке. Ловким движением кисти она принялась вращать меч, наступая на принца. Сверкающее лезвие со свистом чертило круги и восьмерки, все более приближаясь к Артену. Принц по-прежнему стоял неподвижно, наблюдая этот смертоносный танец. Наконец Элина замерла столь же внезапно, как и начала свое представление. Острие меча застыло в какой-нибудь паре дюймов от груди молодого человека. Графиня Айзендорг сделала сложный реверанс с мечом и убрала его в ножны.
— Ну как? Еще скажите, что это меньшее искусство, чем унылые придворные танцы!
— Однако, вам следовало быть более осторожной. Что, если бы меч вырвался?
— С такой же вероятностью у дерева, под которым вы стоите, может отломиться сук и упасть вам на голову. Но дерево, как видите, совсем не сухое, а я тренируюсь с мечом каждый день. А вы молодец, стояли не дрогнув, хотя могли бы отступить!
— Пожалуй, с моей стороны это было неблагоразумно, — пробормотал принц.
— Значит, и вы не всегда руководствуетесь холодным рассудком. Признайтесь, вам не хотелось показаться трусом в моих глазах!
— Кузина, меня не волнует, кем и кому я кажусь, — ответил Артен тоном более резким, чем хотел. Элина расценила эту резкость как признак смущения и, вполне удовлетворенная, вернулась к теме разговора.
— Как видите, это искусство, а не грубая сила. Сила, конечно, нужна, но она не главное. Я могу справиться с противником гораздо сильнее меня, если он плохо владеет оружием. И мозги тут играют далеко не последнюю роль. Нужна и ловкость, и быстрота реакции… и даже, если хотите, знание психологии.
— Пусть так, но роль разума в подобных забавах второстепенна. Главное все-таки тренировка тела. А ради чего? Ведь все это бессмысленно. Достижения науки на века переживут ученого, а сила и ловкость покинут бойца еще при его жизни. Вы, женщины, обожаете цепляться за все преходящее. Большинство — за красоту, а вы, кузина — за мастерство бойца.
— Можно подумать, рыцари-мужчины не гордятся своим мастерством!
— А я не говорю, что любой мужчина — образец для подражания, особенно в наши времена. Я говорю, что лучшее, чем сейчас можно заняться, имея голову на плечах — это наука. На втором месте искусство в непреходящих его формах: музыка, поэзия… отчасти живопись, но картину уничтожить легче, чем поэму. А махать мечом, даже так умело, как вы — это в лучшем случае удел солдат, вынужденных зарабатывать таким образом себе на жизнь. Но мы-то, с нашим происхождением, избавлены от такой необходимости. Хоть мы и не можем претендовать на престол, однако и о нашем пропитании, и о нашей безопасности есть кому позаботиться.
— А что вы называете худшим случаем?
— Всяких разбойников. Хотя солдат нередко трудно от них отличить.
— Так вот, принц, происхождение моего отца не менее высокое, однако ему пришлось двенадцать лет прослужить солдатом, о которых вы отзываетесь с таким пренебрежением. И, если вас так волнует место в вечности, то баллады о подвигах графа Айзендорга, весьма возможно, переживут не только своих авторов, но и их имена. Люди забудут, кто сложил баллады, но будут помнить, о ком они сложены.
Биография отца Элины и впрямь была незаурядной. Двадцать лет назад граф Эльберт Айзендорг был одной из наиболее заметных фигур в Тарвилонском королевстве. Родственник и друг короля Кларольда, неизменный победитель рыцарских турниров, он, однако, не любил высшего света и больше времени проводил не в столице, а в своем старинном замке к западу от нее. Помимо турниров, любимым развлечением графа была охота; кроме того, он собрал едва ли не лучшую в стране коллекцию оружия. О женщинах Айзендорг отзывался не иначе как с презрением и в свои 32 года не был женат, ч