Покидая церковь, Чарльз и Мэг пообещали зайти за Джози и Кирой в девять часов утра, чтобы съездить с ними в город. Им нужно забрать автомобиль и, главное, навестить Дрю.
Мать с дочерью от души всех поблагодарили и попрощались. После этого они сели за столик для пикника около кладбища. Снова их маленькая семья распалась и была в шаге от потери крыши над головой. Если бы не доброта чужих людей, им пришлось бы голодать и ночевать в машине.
Джейк сидел за письменным столом и смотрел на пачку розовых бумажек с записками — результат утренних трудов Порсии и Беверли. На этой неделе он потратил на Дрю Гэмбла 18 часов своего рабочего времени. Джейк редко выставлял счета по часам, потому что его клиентами были работяги и малоимущие обвиняемые, не способные оплачивать никакие счета, просто он, как почти все адвокаты, привык учитывать рабочее время.
Вскоре после того, как Джейк начал работать у Люсьена, адвокат с противоположной стороны площади, приятный парень Мак Стаффорд, подрядился представлять подростка, получившего травмы в автомобильной аварии. Дело было нехитрым, и Мак не позаботился об учете потраченных часов, положившись на контракт, требовавший трети его рабочего времени. Страховая компания согласилась на досудебную сделку, стоившую ей 120 тысяч, из которых Маку причиталось 40 тысяч — редкость не только для округа Форд, но и для всего сельского Юга. Однако ввиду малолетства потерпевшего сделка подлежала одобрению канцлерским судом. Председатель суда Рубен Этли потребовал в открытом заседании, чтобы адвокат объяснил столь щедрое вознаграждение за простое дело. Мак не вел учета потраченного времени и не сумел убедить судью, что заслужил эти деньги. В результате длительных препирательств Мак получил неделю на восстановление и предъявление своего рабочего графика. Судья, правда, уже подозревал адвоката в недобросовестности. Мак заявил, что берет 100 долларов в час и что потратил на этого клиента 400 часов. Обе цифры казались завышенными. Этли сократил их вдвое и присудил ему 20 тысяч долларов. Адвокат был так возмущен, что обратился в Верховный Суд штата, где все девять судей проголосовали против него, поскольку суд десятилетиями исходил из того, что решения председателей канцлерских судов не подлежат сомнению. Мак забрал деньги и навсегда перестал разговаривать с Этли.
Через пять лет произошло воистину легендарное преступное нарушение профессиональной этики членом местной коллегии адвокатов — Мак похитил полмиллиона долларов у четырех клиентов и сбежал. Насколько было известно Джейку, ни одна живая душа, считая бывшую жену Мака и двух его дочерей, с тех пор не имела от него вестей. В плохие дни Джейк, как и остальные адвокаты города, жалели, что они — не Мак, поджаривающийся теперь на каком-нибудь далеком пляже с напитками со льдом.
В общем, местная коллегия усвоила урок, и большинство адвокатов бросились вести учет времени. На иск «Смоллвуд» Джейк потратил более тысячи часов за четырнадцать месяцев с тех пор, как Гарри Рекс принял это дело и подключил к нему Джейка. Это была почти половина всего его рабочего времени, и Джейк предвкушал хорошее вознаграждение. В отличие от «Смоллвуда» дело Дрю могло потребовать больших временных затрат, не суля существенного заработка. Это была еще одна причина избавиться от него.
Снова зазвонил телефон, и Джейк подождал, чтобы ответил кто-нибудь еще. Было без нескольких минут пять, и он размышлял, не выпить ли внизу с Люсьеном, но передумал. Карла плохо относилась к выпивке, особенно по будням. Пьянка откладывалась, опять вспомнился Мак, дегустирующий где-нибудь ром, провожающий взглядом девушек в бикини и забывший о стервозных клиентах и чудаковатых судьях. Ну, вот опять!
В переговорном устройстве раздался голос Порсии:
— Джейк, звонит доктор Рукер из Тупело.
— Спасибо. — Он рассыпал по столу записки и взял трубку. — Здравствуйте, доктор Рукер. Еще раз благодарю за разговор с Дрю.
— Это моя работа, мистер Брайгенс. Далеко у вас факс?
— Близко.
— Тогда я отправлю вам копию своего письма судье Нузу. Прочитайте. Если вы согласны, я сразу отправлю это ему.
— Звучит как нечто срочное.
— Я и считаю, что это срочно.
Джейк поспешил вниз. Порсия уже снимала письмо с факса.
«Досточтимому Омару Нузу,
Окружной суд — 22-й судебный округ.
Уважаемый судья Нуз!
По обращению мистера Джейка Брайгенса сегодня днем я освидетельствовала Дрю Аллена Гэмбла, 16 лет. Его доставили в мой офис в Тупело в наручниках, в стандартном оранжевом комбинезоне из тюрьмы округа Форд. Иными словами, его одежда не способствовала успешному началу консультации. Все увиденное свидетельствовало о том, что с этим несовершеннолетним юношей обращаются как со взрослым и виновным.
Передо мной сидел подросток, пугающе отстающий физически от своих сверстников; на вид он на несколько лет младше. Я не производила осмотр, поскольку это не предусматривалось, но не увидела признаков третьей или четвертой стадии полового созревания.
Следующее крайне нетипично для юноши шестнадцати лет: 1) низкий рост, отсутствие мышечного развития; 2) никаких волос на лице; 3) отсутствие акне; 4) высокий детский голос.
В первый из двух часов нашего общения Дрю был неконтактным и неразговорчивым. Мистер Брайгенс сообщил мне подробности его истории, и, используя эти сведения, я, в конце концов, сумела вызвать Дрю на разговор, который можно характеризовать как отрывистый и напряженный. Он оказался не способен усвоить даже простейшие понятия, такие как заключение в окружной тюрьме и невозможность покинуть ее по своему желанию. По словам мальчика, порой он помнит события, иногда забывает их. Минимум три раза Дрю спрашивал меня, действительно ли Стюарт Кофер мертв, но я не отвечала. Он испытывал раздражение и дважды требовал (не просил), чтобы я “заткнулась”. Агрессивным или злым не был, часто плакал от неспособности ответить на вопрос. Дважды повторил, что хотел бы умереть, признался, что часто думает о самоубийстве.
Как я узнала, Дрю и его сестра были предоставлены сами себе, подвергались физическим и психологическим надругательствам, домашнему насилию. Не могу сказать, кто именно в ответе за происходившее, он об этом молчал. У меня возникло сильное подозрение, что насилия было много и что как Дрю, так и, весьма вероятно, его сестра пострадали от рук нескольких человек.
Внезапная и насильственная утрата любимого человека может вызывать у детей травматический стресс. Мистер Кофер применял насилие к Дрю и его сестре. Они не просто так полагали, что он убил их мать и снова поднимет руку на них. Этого более чем достаточно, чтобы вызвать травматический стресс.
Травма у ребенка может привести к различной реакции, включая широкий спектр эмоций, приступы депрессии, тревогу, страх, неспособность есть или спать, ночные кошмары, ухудшение школьной успеваемости и многие другие проблемы, которые я подробно опишу в полном отчете.
Если не предпринимать усилий, то состояние Дрю будет только ухудшаться и причиненный ему вред может стать неизлечимым. Изолятор для взрослых — последнее место, где этому мальчику стоит находиться в настоящий момент.
Я настоятельно рекомендую незамедлительный перевод в психиатрическую лечебницу штата в Уитфилде, где имеются охраняемые помещения для несовершеннолетних, приспособленные для углубленного обследования и длительного лечения.
К утру я закончу свой отчет и направлю его Вам по факсу.
С уважением,
Прошел час, а Джейк все еще сидел за своим столом, не обращая внимания на телефон и сильно скучая по дому. Порсия, Люсьен и Беверли уже ушли. Услышав снизу знакомый звук факс-аппарата, он, глядя на часы, стал гадать, кто же работает в пять минут седьмого вечером в четверг. Потом забрал пиджак и портфель, выключил свет и спустился к факсу. С аппарата сошел всего один лист с «шапкой»: «Окружной суд округа Форд, штат Миссисипи. Дело Дрю Аллена Гэмбла». Номера дела не было, поскольку обвиняемый еще не представал перед судьей, обвинительное заключение пока еще не вынесено. Кто-то, вероятно сам судья Нуз, напечатал:
«Настоящим суд предписывает шерифу округа Форд максимально быстро, предпочтительно в пятницу 30 марта 1990 г., сопроводить вышеназванного обвиняемого в психиатрическую лечебницу штата и передать его на месте мистеру Руперту Истли, начальнику службы безопасности, до последующих распоряжений данного суда. Подпись: судья Омар Нуз».
Джейк с довольной улыбкой положил листок на стол Порсии. Он выполнил свою работу, защитил интересы клиента. Он уже слышал ропот в здании суда, пересуды в кафе, брань помощников шерифа.
Джейк сказал себе, что ему больше нет до всего этого дела.
14
Погода была в самый раз для похорон, хотя обстановка оставляла желать лучшего. В субботу, в последний день марта, повисла пугающая облачность, подул холодный колючий ветер. Неделей ранее, в последний день своей жизни, Стюарт Кофер отправился с приятелями на озеро удить рыбу. Был прекрасный теплый денек. Рыбаки в майках и шортах пили на солнышке холодное пиво, будто уже началось лето. За неделю все изменилось, по случаю его похорон свирепствовал ветер, добавляя тоски.
Церемонию прощания устроили в манеже Национальной гвардии, безликом блочном сооружении 1950-х годов, предназначенном для смотров войск и для общественных собраний, а никак не для похорон. Здесь могло поместиться человек триста, столько семья и ждала. Даже не являясь прихожанами, Коферы жили тут лет сто и знали многих. Стью был популярным копом, имел много друзей, знакомых и коллег с семьями. Похороны были открыты для публики, а трагические смерти всегда привлекают любопытных и бездельников. В 13.00, за час до начала службы, приехал первый фургон телевизионщиков, припарковавшийся в специально отведенном месте. Повсюду стояли полицейские в форме, готовые встречать толпу и прессу и наблюдать скорбную церемонию. Ворота манежа распахнулись, парковка начала заполняться. Прибыл еще один фургон телеканала, приступили к съемкам. Нескольких репортеров с камерами подпустили к флагштоку.