— Я никогда не умел ладить с женами.
— Полагаешь, железная дорога предложит досудебное соглашение?
— Не думай об этом, Джейк. Не смей демонстрировать слабость. Ты можешь снова пойти в гору, если упрешься, вцепишься в Нуза, заставишь его назначить новую дату процесса и опять затащишь этих сукиных сынов в суд. Оприходуй этого нового свидетеля. Подбери подходящее жюри. Тебе это по силам, Джейк. Брось болтать о соглашении.
Впервые за много часов Джейк сумел улыбнуться.
Хокатт-Хаус был построен на несколько лет раньше дома Люсьена. К счастью, старик Хокатт не любил возиться в саду, поэтому выбрал для строительства участок в центре города. Джейк разделял эту его нелюбовь, но раз в неделю, в хорошую погоду, не прочь был включить газонокосилку и триммер и пару часиков попотеть.
Понедельник показался ему удачным временем для работы на свежем воздухе. Дочь и жена, вернувшиеся домой из школы, застали его за газонокосилкой на заднем дворе. Джейк никогда не возвращался раньше их, и Ханна обрадовалась. Он охладил к их приходу банки с лимонадом, и они болтали на крытом дворике про школу, пока дочери не стало скучно со взрослыми и она не ушла в дом.
— У тебя все в порядке? — встревожено спросила Карла.
— Нет.
— Хочешь поговорить?
— Только если пообещаешь простить меня.
— Всегда.
— Спасибо. Это будет непросто.
— Я на твоей стороне.
23
Из трех надзирателей, приносивших в камеру Дрю еду, поучавших его, проверявших порядок в камере и иногда расщедривавшихся на доброе словечко, Дрю выделял мистера Зака за его неравнодушие. В отличие от других, Зак никогда не кричал на заключенного. Хуже всех был сержант Бафорд. Однажды он посоветовал Дрю получать удовольствие от окружной тюрьмы, потому что камера смертников — ужасное место, куда отправляют на погибель всех убийц копов.
Зак пришел с утра пораньше с подносом, на котором была тарелка с яичницей и тост. Он оставил поднос рядом с койкой и сходил за пакетом.
— Это от твоего священника. Одежда, настоящая. Оденься, приведи себя в порядок.
— Зачем?
— Сегодня тебя отведут в суд. Разве адвокат тебе не говорил?
— Наверное. Зачем мне в суд?
— Почем я знаю? Я — тюремный надзиратель. Когда ты последний раз принимал душ?
— Не помню.
— Два дня назад. Ну и хорошо. По крайней мере, ты не слишком плохо пахнешь.
— Там ледяная вода. Не хочу в душ.
— Тогда поешь и переоденься. За тобой придут в восемь тридцать.
После ухода надзирателя Дрю несколько раз откусил от тоста, но к яичнице не притронулся. Она всегда была холодная. Он достал из пакета джинсы, толстую клетчатую рубашку, две пары белых носков, спортивные кеды — все ношеное, с сильным запахом стирального порошка. Дрю стянул с себя оранжевый комбинезон и оделся. Вещи оказались ему впору, и ему понравилось, что у него снова нормальный вид. В картонной коробке под койкой он держал свои немногочисленные пожитки, в том числе то, в чем мальчика сюда доставили.
Дрю открыл пакетик соленого арахиса, принесенный адвокатом, и стал класть орешки в рот. Мать строго наказала ему посвящать час утреннего времени чтению. Она оставила сыну две книги: скучный школьный учебник по истории штата и роман Чарльза Диккенса, переданный учителем английского через священника. Обе книги не вызвали у Дрю интереса.
Зак вернулся за подносом.
— Ты не съел яичницу.
Парень молча растянулся на койке, чтобы еще подремать. Через несколько минут дверь распахнулась, и толстый помощник шерифа крикнул:
— Вставай, Гэмбл!
Дрю нехотя поднялся, Маршалл Празер застегнул у него на запястьях наручники, взял за локоть, вывел из камеры, и они пошли по коридору. За задней дверью стояла патрульная машина, за рулем сидел Дуэйн Луни. Празер усадил Дрю на заднее сиденье, и они поехали.
Уже через минуту машина остановилась позади здания суда. Даже здесь их подкараулили двое с камерами. Празер извлек Дрю из автомобиля и постарался, чтобы того запечатлели анфас. Потом они стали подниматься по темной узкой лестнице.
Джейк сидел с одной стороны стола, Лоуэлл Дайер — с другой. В конце стола восседал судья Нуз — без мантии, с трубкой в зубах. Все трое хмурились и не скрывали недовольства — каждый по своим причинам.
Нуз выложил на стол бумаги и потер глаза. Джейка раздражала сама необходимость находиться здесь. Это была всего лишь первая явка в суд нескольких арестованных, которым недавно предъявили обвинения. Джейк пытался избавить Дрю от этой формальности, но судье хотелось, чтобы его видели за работой, как он устрашает преступников и держит их под замком. Ожидалось много зрителей, и адвокат подозревал, что Нуз решил лишний раз покрасоваться перед избирателями.
Джейка избиратели, ясное дело, не волновали, и он смирился с тем, что в любом случае будет выглядеть неважно. Придется сидеть рядом с подзащитным, стоять рядом с ним, совещаться с ним, говорить за него и так далее. Очевидная виновность Дрю Гэмбла передастся его адвокату.
— Господин судья, — произнес Джейк, — мне надо нанять для моего клиента психиатра. Штат не может принудить меня оплачивать его.
— Он только что вернулся из Уитфилда. Разве там им не занимались специалисты?
— Занимались. Но они — служащие штата, а штат выступает обвинителем. Нам нужен свой, частный психиатр.
— Мне бы тоже такой не помешал, — пробормотал Лоуэлл.
— Защита будет доказывать невменяемость обвиняемого?
— Вероятно, но как я могу на это решиться, не посоветовавшись с нашим собственным психиатром? Уверен, Лоуэлл вызовет в суд нескольких экспертов из Уитфилда, которые заявят, что парень отлично знал, что делает, когда спускал курок.
Лоуэлл пожал плечами и кивнул.
— Обсудим это позже, — предложил озадаченный судья. — Сейчас предлагаю наметить график и хотя бы примерно назначить дату процесса. Скоро лето, всегда вносящее сложности в наши календари. Ваше мнение, Джейк?
О, он мог бы много чего им сказать! Например, что его главная свидетельница беременна, но пока успешно скрывает это. Джейк не был обязан кого-либо об этом уведомлять. Скорее всего, штат вызвал бы Киру для дачи показаний раньше, чем это сделал бы он. После долгой беседы с Порсией и Люсьеном Джейк решил, что наилучшей стратегий будет потребовать суда в конце лета, чтобы беременность свидетельницы всем бросалась в глаза. Осложняющим фактором являлась угроза аборта. Джози работала в двух местах за минимальный оклад и имела автомобиль. Ничто не помешало бы ей усадить дочь в машину и отвезти в Мемфис на аборт. Эта тема была настолько болезненной, что даже не поднималась.
Дрю Гэмбл наконец-то начал расти. Джейк и Джози внимательно наблюдали за ним и оба замечали прыщики у него на щеках и пушок над верхней губой. Голос у него тоже менялся. Он стал больше есть и, если верить надзирателям, набрал пять фунтов.
Джейку был нужен на суде подзащитный-ребенок, а не нескладный подросток, старающийся выглядеть старше.
— Чем раньше, тем лучше. В конце лета?
— Лоуэлл?
— Большой подготовки не требуется, господин судья. Свидетелей по делу немного. Примерно через два месяца мы будем готовы.
Нуз заглянул в свой график и произнес:
— Предлагаю начать в понедельник, 6 августа, и уложиться в неделю.
Еще три месяца. Кира будет уже на седьмом месяце. Джейку даже не хотелось думать о том, какая драма разыграется в зале суда, когда она скажет, что беременна и отец будущего ребенка — Кофер, неоднократно ее насиловавший.
Намечался гадкий процесс.
Дрю приковали наручниками к деревянному стулу в маленькой темной комнате, рядом с двумя другими преступниками — взрослыми чернокожими, у которых вызывали смех возраст и миниатюрность нового «коллеги». Преступления обоих были банальной мелочью.
— Эй, сопляк, это ты шлепнул помощника шерифа? — спросил один.
Адвокат учил Дрю отмалчиваться, но в компании других людей в наручниках он чувствовал себя в безопасности.
— Да, я.
— Из его пушки?
— Другой там не было.
— Здорово он тебя достал!
— Он избил мою мать. Я думал, она умерла.
— Теперь тебе поджарят задницу на электрическом стуле.
— По-моему, здесь у них газовая камера, — заметил другой.
Дрю пожал плечами.
Дверь открылась.
— Боуи! — позвал пристав.
Один из чернокожих встал, пристав взял его за локоть и увел. Дверь закрылась, в комнате снова стало темно.
— А вас за что? — спросил Дрю.
— Угон машины. Стоило укокошить копа.
По залу суда сновали адвокаты, не обращавшие внимания на обвиняемых. Одни находились там по делу, другие принадлежали к толпе зрителей, жадной до представления. Прошел слух, что мальчишку наконец-то достанут из камеры, и это привлекало зевак, как стервятников, слетающихся на мертвечину.
Джейка, вышедшего из судейской комнаты, поразило количество собравшихся на предварительные слушания, мало влиявшие на основной процесс. Джози и Кира сидели в тесном первом ряду вместе с Чарльзом и Мэг Макгерри, у всех четырех был испуганный вид. Через проход от них теснились многочисленные Коферы и их друзья, все злые. Дамас Ли и еще один репортер по привычке что-то вынюхивали.
Судья Нуз вызвал Дрю Аллена Гэмбла, и пристав Пит отправился за ним. Оба появились рядом со скамьей присяжных и замешкались: пристав снимал с обвиняемого наручники. Дрю огляделся, стараясь освоиться в большом зале со множеством уставившихся на него глаз. Он увидел мать и сестру, но был слишком ошеломлен, чтобы им улыбнуться. Пристав Пит поставил Дрю перед скамьей, к нему подошел Джейк, оба посмотрели на судью.
Джейк был шесть футов ростом, Пит на дюйм больше, и оба — как минимум на фут выше обвиняемого.
— Вы Дрю Аллен Гэмбл? — начал Нуз.
Дрю молча кивнул.
— Не слышу вас, сэр! — крикнул судья в микрофон. Джейк бросил на своего клиента ободряющий взгляд.
— Да, сэр.
— И вас представляет Джейк Брайгенс?