— Да, сэр.
— Большое жюри округа Форд предъявило вам обвинение в убийстве полицейского Стюарта Кофера, так?
По мнению Джейка, Нуз пережимал с театральностью, явно играя на публику. Весь спектакль с первой явкой в суд вполне заменила бы простая подпись.
— Да, сэр.
— Вы располагаете копией обвинительного заключения?
— Да, сэр.
— Вам понятны обвинения?
— Да, сэр.
Пока Нуз перебирал бумаги, Джейку хотелось сказать: «Бросьте, судья, разве возможно, чтобы он не понимал обвинения? Он сидит уже месяц». Джейк чувствовал взгляды, буквально сверлившие спину его лучшего серого блейзера, и свыкался с мыслью, что в этот день, 8 мая, его неофициально объявят самым ненавистным адвокатом в городе.
— Вы признаете себя виновным, да или нет?
— Не признаю, сэр.
— Так, вы остаетесь в заключении в департаменте шерифа и будете ожидать суда за убийство Стюарта Кофера. Что-нибудь еще, мистер Брайгенс?
Что-нибудь еще? Нет, нам это ни к чему.
— Нет, сэр.
— Уведите его!
Джози старалась не расплакаться. Джейк вернулся за стол защиты и сделал вид, будто листает блокнот. Помимо своей воли он перевел взгляд на пастора Макгерри, потом на Коферов и их команду.
За две недели до этого Лоуэлл Дайер сообщил Джейку, что он и его дознаватель были бы рады возможности встретиться с Джози и Кирой и задать им кое-какие вопросы. Это была профессиональная вежливость: на самом деле Дайер не нуждался в разрешении Джейка на разговор с кем-либо, кроме обвиняемого. Джейк представлял Дрю, а не его семью, и если кто-то из служб правопорядка или из прокуратуры хотел поговорить с потенциальным свидетелем, то он мог беспрепятственно сделать это.
В отличие от гражданского судопроизводства, где все свидетели были заранее известны, как и их показания, в уголовном процессе от сторон почти не требовалось что-либо обнародовать. В простом бракоразводном деле теоретически учитывался каждый доллар. Но в деле о тяжком убийстве, когда речь шла о человеческой жизни, защита необязательно должна была знать, что заявят свидетели обвинения и какие мнения выскажут эксперты.
Джейк согласился устроить встречу у себя на работе и пригласил туда также шерифа и детектива Рейди. Он намеренно создал в кабинете толчею, чтобы Джози и Кира приобрели опыт обсуждения случившегося перед аудиторией.
В 11.30 Джейк объявил перерыв на ланч. Они с Порсией перешли вместе с Джози и с Кирой на противоположную сторону улицы, за ними последовали Дайер и его дознаватель. После еды все снова встретились в главной совещательной комнате, где Беверли приготовила кофе и пирожные. Джейк усадил всех вокруг стола. Джози оказалась с краю, одна, как на свидетельском месте.
Лоуэлл Дайер был вежлив и предупредителен, он начал со слов благодарности. Ознакомившись с докладом детектива Рейди, он многое узнал про прошлое Джози. Ее ответы были краткими.
Накануне Джейк два часа тренировал в церкви Джози и ее дочь. Он даже составил для них письменные инструкции с такими советами, как: «Отвечайте кратко. Ничего не добавляйте от себя. Не знаете — не гадайте. Без стеснения просите Дайера повторить вопрос. Говорите как можно меньше о побоях (прибережем это для суда). И самое главное, помните, он — враг, он попытается отправить Дрю в камеру смертников».
Джози была женщиной волевой, многое повидавшей. Она спокойно ответила на все вопросы и обошлась без насильственных подробностей.
Следующей стала Кира. По настоянию Джейка она пришла в джинсах и в облегающей блузке. Никто бы не заподозрил, что в свои 14 лет она уже на четвертом месяце беременности. Джейк согласился устроить эту встречу с умыслом: он хотел, чтобы Лоуэлл Дайер оценил свидетельницу, пока не стала заметна ее беременность. В списке инструкций для Киры Порсия напечатала жирным шрифтом: «Ни слова о своей беременности. Ни слова об изнасилованиях. Если спросят о побоях, плачь и не отвечай. Джейк вмешается».
В какой-то момент у девочки сорвался голос, и Дайер не стал на нее давить. Она была перепуганным ребенком, тайно вынашивавшим собственное дитя.
Адвокат скорчил гримасу, пожал плечами и сказал Дайеру:
— Лучше в другой раз.
— Конечно.
24
Джейк очень старался, чтобы его не фотографировали в суде. Вероятно, кто-то в «Таймс» обратился к архиву и подобрал одну из сотен фотографий пятилетней давности, с процесса Карла Ли Хейли. Снимок появился на первой странице, рядом с фотографией Дрю в наручниках, вылезающего из полицейской машины. Убийца копа рядом со своим адвокатом, оба виновны по самую макушку. Налив себе кофе, Джейк ознакомился с репортажем Дамаса Ли. Ссылаясь на анонимный источник, репортер писал, что суд начнется 6 августа в Клэнтоне.
Подробность о месте процесса была любопытной. Джейк планировал сделать все, что в его силах, чтобы изменить место слушания, максимально отдалить процесс от Клэнтона.
Он вернулся к первой странице. Собственная фотография была ему знакома, он помнил, что тогда она ему даже понравилась. Подпись под ней гласила: «Защитник Джейк Брайгенс». На этой фотографии Джейка запечатлели по-деловому хмурым в соответствии с серьезностью момента. Тогда он был немного полнее, хотя знал, что его вес не меняется. За пять лет волосы не могли не поредеть.
Снаружи послышался раскат грома, и Джейк вспомнил, что прогноз угрожал дождем, даже грозой — первой за эту весну. На сегодня у него не было назначено встреч, проводить время в кафе не хотелось. Махнув на все рукой, он вернулся в спальню, разделся, залез под одеяло и прижался к спящей жене.
Поток хороших новостей не иссякал. Нуз прислал Джейку по факсу копии двух писем. В первом говорилось:
«Уважаемый судья Нуз!
Как юрисконсульт Наблюдательного совета округа Форд отвечаю на Ваш запрос об адвокатском гонораре Джейка Брайгенса в деле Стюарта Кофера. Как Вам хорошо известно, в разделе 99–15—17 Кодекса законов штата Миссисипи обозначена максимальная выплата из средств округа за представительство малоимущих лиц, обвиняемых в тяжком убийстве, — 1000 долларов. Совет не наделен полномочиями платить больше. Это прискорбно, поскольку мы оба знаем, что сумма недостаточная. Тем не менее я обсудил ситуацию со всеми пятью членами совета, и их позиция сводится к тому, что максимальная компенсация составляет 1000 долларов.
Я знаком с Джейком и с радостью поговорю об этом с ним самим.
Искренне Ваш,
Второе письмо было от адвоката железнодорожной компании Шона Джилдера.
«Уважаемый судья Нуз!
С тяжелым сердцем уведомляю Вас, что один из наших экспертов, доктор Кроу Ледфорд, скоропостижно скончался на прошлой неделе, сразу после участия в марафоне «Ки-Уэст». Предполагаемая причина смерти — остановка сердца. Доктор Ледфорд был профессором университета Эмори, специалистом в области безопасности на автомобильных и железных дорогах. Его показания должны были стать ключевыми со стороны ответчиков.
Дата процесса еще не назначена, тем не менее нам, естественно, потребуется дополнительное время, чтобы подыскать и пригласить эксперта вместо доктора Ледфорда.
Приносим извинения уважаемому суду. Я свяжусь с мистером Брайгенсом и сообщу ему эту печальную новость.
Искренне Ваш,
Джейк бросил письмо на стол и посмотрел на Порсию.
— Мертвый эксперт даст им лишние полгода.
— Надо поговорить, босс, — сказала она.
Джейк покосился на дверь.
— Здесь закрыто. В чем дело?
— Дело в том, что я работаю в этой конторе уже почти два года.
— Ты готова стать партнером?
— Пока нет, это у меня в планах после окончания учебы.
— Вот тогда и поговорим.
— Меня беспокоит само это место. Я изучила список звонков за первые три месяца текущего года и сравнила с данными последних полутора месяцев. Телефон перестал звонить, босс.
— Знаю, Порсия.
— Хуже того, поток клиентов тоже замедлился. В среднем, мы открываем одно дело в день, пять дел в неделю, двадцать в месяц. Активных дел у нас примерно полсотни. За последние шесть недель мы открыли семь новых дел, большинство — мелкие магазинные кражи и разводы без взаимных претензий.
— Это и есть моя практика.
— Я всерьез встревожена, Джейк.
— Спасибо, Порсия, но мне твое волнение ни к чему. Такая у меня работа. В этом бизнесе быстро понимаешь правило: то все, то ничего.
— Когда же будет «все»?
— Когда мы огребем тысячу баксов за Гэмбла.
— Я серьезно, Джейк.
— Я ценю твое неравнодушие, но позволь мне самому разобраться. Тебе в августе поступать на юридический, на этом и сосредоточься.
Порсия тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться:
— По-моему, город против тебя, Джейк.
Он выдержал долгую паузу, равносильную согласию, а потом произнес:
— Временные трудности. Я спасу Гэмбла, потом одержу победу в деле «Смоллвуд». Пройдет год, и всем потребуются мои услуги. Обещаю, Порсия, когда ты доучишься, я еще буду вести здесь дела.
— Спасибо.
— Очень тебя прошу, найди себе другой повод для переживаний.
Днем, когда Джози работала на кормозаводе и на фабрике по переработке куриного мяса, Кира скучала и приглядывала за Джастином, четырехлетним сынишкой четы Макгерри. Мэг, находившаяся уже на восьмом месяце беременности, училась в колледже и была благодарна ей за помощь. Иногда они подолгу гуляли втроем по гравийной дорожке за церковью. Джастин ехал впереди на своем маленьком велосипеде, Кира и Мэг шли за ним. Они любили спуститься с мостика через ручей Картерс-крик, чтобы мальчик порезвился в воде.
Кира души не чаяла в Мэг и беседовала с ней на темы, непонятные матери. Аборт был пока запретным вопросом, но Мэг и Чарльз следили за календарем и знали, что время на исходе. Приближался момент на что-то решиться.
Они сидели на мостике, свесив ноги.