— Куда вы хотите его перенести?
— Куда угодно! Юрисдикция останется за ним, потому что это его дело, и громкое. Он не откажет себе в удовольствии. К тому же на будущий год у него, похоже, появится противник на выборах, и он хочет предстать в нужном свете.
— Бакли?
— Да, по слухам. Там, у себя, Бакли поднимает шумиху.
— Бакли — болван, на прошлых выборах его размазали.
— Ни один из действующих судей не желает выборов.
— Я вот всю жизнь без них обхожусь, — похвастался он. Что ж, ни один юрист в своем уме не бросил бы вызов Рубену Этли.
— Суд над Карлом Ли Хейли Нуз отказался переносить в другое место на том основании, что из-за шумной огласки его подробности были известны всему штату. Вероятно, он был прав. Сейчас иная ситуация. Убийство копа — громкая история, трагедия, однако не редкость. Газеты уже не посвящают ей заголовки. Уверен, в округе Милберн об этом уже не судачат.
— Я был там на прошлой неделе. Нет, ни слова.
— А здесь у Коферов полно друзей. Оззи и его приятели вне себя. Они не дадут утихнуть шумихе.
Его честь покивал, сделал еще глоток и произнес:
— Я поговорю с Нузом.
28
После нового залпа брани в исполнении Гарри Рекса Стэн сумел убедить своего босса в Джексоне снизить выплату до 25 тысяч. Джейк совершил налет на свои накопления и выписал чек на половину этой суммы. Гарри Рекс накопал денег и выписал свой чек, а также отправил Стэну записку с клятвой больше никогда с ним не разговаривать. Еще немного, и он пообещал бы поколотить его при первой же встрече на площади.
Гарри Рекс не сомневался, что они кое-что заработают на деле «Смоллвуд», пусть хотя бы по чахлому досудебному соглашению, позволяющему железной дороге не раскошеливаться на большой процесс. Когда он начнется, никто не знал. Шон Джилдер и сотрудники железнодорожной компании упорно играли в ни шатко ни валко и твердили, будто все еще ищут подходящего эксперта. Нуз теребил их год с лишним, но после неудачи Джейка с досудебными доказательствами утратил интерес к ускорению процесса. Партнер Джилдера Доби Питтман намекал, что железная дорога может пойти на мелкое возмещение по соглашению, чтобы избавиться от этого дела. «Сто тысяч — и расходимся», — упорно нашептывал он собутыльникам в Джексоне.
Даже в том маловероятном случае, если бы железная дорога и ее страховая компания согласились выписать чек, сразу нужно было бы погасить расходы на тяжбу, достигшие 72 тысяч с лишним. Остаток был бы поделен: две трети ушли бы Грейс Смоллвуд, одна треть — Джейку и Гарри Рексу. Мелочь, конечно, но так они, по крайней мере, увернулись бы от пули в виде своего злополучного «кредита на правонарушение».
Однако Доби Питтман проявлял нерешительность, потому что ему и раньше случалось ошибаться. Шон Джилдер не имел склонности пятиться и излучал уверенность в блестящей победе в зале суда.
В пятницу 8 июня Лоуэлл Дайер и Джерри Снук, сопровождаемые Оззи Уоллсом и его дознавателем Кирком Рейди, расположились в совещательной комнате конторы Джейка. Напротив них сидел Джейк, слева от него — Джози, справа — Кира.
Девочка пришла в широких джинсах и мешковатой толстовке. Несмотря на жару, никто вроде не обратил внимания, что толстовка — одежда не по погоде. Джейк и Джози согласились, что присутствующие привыкли к тому, что семья Гэмблов носит одежду с чужого плеча. В итоге шестимесячную беременность удалось успешно скрыть.
Сначала Дайер пытался неудачно шутить, потом стал объяснять Кире, что раз она — очевидец преступления, штат вправе вызвать ее на суд свидетелем.
— Вам понятно? — осторожно спросил он.
Она кивнула и еле слышно ответила «да».
— Мистер Брайгенс объяснил вам, что может произойти в суде?
— Да.
— Он сказал вам, что там говорить?
Кира смущенно пожала плечами.
— Наверное…
— Что мистер Брайгенс велел вам говорить?
Джейк, готовый к бою, перебил Дайера:
— Почему бы вам не спросить ее о том, что случилось?
— Хорошо. Кира, что случилось в ту ночь?
Чтобы никому не смотреть в лицо, она уставилась в блокнот, лежавший посредине стола, и поведала свою историю: в два часа ночи она не спала, потому что ждала возвращения Стюарта Кофера. Она пряталась с братом, мать ждала внизу. От страха Кира не могла уснуть, сидела в темноте с Дрю, за запертой дверью. Увидела свет фар; слышала, как подъехала машина. Потом, как открылась и закрылась дверь кухни. Дальше — голоса матери и Кофера, они спорили. Голоса стали громче, Кофер обзывал Джози шлюхой и лгуньей. Звуки избиения матери — опять. Несколько минут тишины и ожидания. Тяжелые шаги поднимающегося по лестнице Кофера, который, приближаясь к ее комнате, повторял имя Киры. Дерганье дверной ручки, стук в дверь. Они с братом плакали, старались не дышать, молились, чтобы им помогли. Непродолжительная тишина, когда Кофер решил оставить их в покое. Его удаляющиеся шаги на лестнице. Ужас от мысли, что мать ранена, иначе она бы кинулась их защищать. Снова тишина — бесконечная, страшная…
Кира поперхнулась и вытерла бумажным платком заплаканные щеки.
— Понимаю, это трудно, — произнес Дайер. — Но все равно попросил бы вас договорить. Это очень важно.
Кира стиснула зубы. Джейк в ответ на ее взгляд кивнул: договаривай.
Дрю спустился вниз и нашел мать без сознания. Он прибежал наверх в слезах и сказал, что она мертва. Вдвоем они спустились в кухню, Кира стала просить маму очнуться, потом села и положила ее голову себе на колени. Кто-то из них, она не помнила, кто именно, вспомнил о службе спасения. Дрю набрал 911, Кира продолжала держать голову матери, та не дышала. Они знали, что она мертва. Кира гладила ее по голове и шептала разные утешительные слова. Дрю не садился, она не знала, чем он занимается. Он сказал, что Кофер лежит на кровати без чувств. Потом Дрю затворил дверь, и Кира услышала выстрел.
Она стала всхлипывать, присутствующие отвернулись. Через минуту девочка опять вытерла слезы и посмотрела на Дайера.
— Что сказал ваш брат после выстрела?
— Что он застрелил Стью.
— То есть вы не видели, как он стрелял в Кофера?
— Нет.
— Но выстрел слышали?
— Да.
— Дрю говорил еще что-нибудь?
Кира помолчала, обдумывая свой ответ, и наконец произнесла:
— Не помню больше никаких его слов.
— Так, что происходило потом?
Снова пауза.
— Не знаю. Я все время держала голову мамы, не могла поверить, что она умерла.
— Вы помните, как приехал помощник шерифа?
— Да.
— Где вы находились, когда увидели его?
— На полу, держала голову мамы у себя на коленях.
— Вы помните вопрос помощника шерифа о том, что произошло?
— Да.
— Что вы ответили?
— Я ответила нечто вроде: «Дрю застрелил Стюарта».
Дайер почему-то улыбнулся и кивнул:
— Спасибо, Кира. Понимаю, как это нелегко. Когда вы сидели с матерью, она дышала?
— Нет, думаю, не дышала. Я долго держала ее голову и знала, что она умерла.
— Вы пробовали нащупать пульс?
— Нет. Я была слишком испугана. Трудно размышлять, когда такое происходит.
Дайер заглянул в свои записи и продолжил:
— Говоря о том, как услышали ссору и борьбу Стюарта Кофера и вашей матери, вы, кажется, произнесли слово «опять». Это так?
— Да, сэр.
— То есть такое уже бывало?
— Да, сэр, много раз.
— Вы когда-нибудь видели их драки собственными глазами?
— Да, но я бы не назвала это драками. Моя мама всегда пыталась защищаться, когда он ее бил.
— Вы это видели?
— Да, однажды. Кофер пришел домой поздно и, как обычно, пьяный.
— Он когда-нибудь бил вас или Дрю?
— На это она не ответит! — перебил прокурора Джейк.
— Почему? — напрягся Дайер.
— Потому что на первоначальном допросе вы ее об этом не спросите. Она будет ВАШЕЙ свидетельницей.
— Я вправе знать, какими будут ее показания.
— На первоначальном допросе, когда Кира выступит вашей свидетельницей, у вас не будет права допытываться, что она скажет на перекрестном допросе.
Решив не обращать на Джейка внимания, Дайер уставился на девочку и снова задал свой вопрос:
— Стюарт Кофер бил вас или Дрю?
— Не отвечай! — велел Джейк.
— Ты не ее адвокат, Брайгенс.
— Тогда нам придется поговорить с судьей Нузом.
— Это неуместно.
— На этот вопрос Кира не ответит, пока ей не велит судья. Вы получили желаемое, можете не продолжать.
— Я все-таки продолжу. Буду ходатайствовать, чтобы ее обязали ответить на мой вопрос.
— Прекрасно. Я оспорю ваше ходатайство у судьи.
Дайер картинно надел колпачок на ручку и собрал свои бумаги. Встреча завершилась.
— Спасибо, Кира, что уделили мне время, — произнес он.
Джейк, Кира и Джози не шелохнулись. Остальные встали и вышли. Когда дверь закрылась, Джейк похлопал Киру по руке и воскликнул:
— Молодчина!
Для четырнадцатилетней девочки она справилась на «отлично».
Невзирая на проблемы с деньгами, Джейк решил устроить у себя за домом барбекю. К вечеру пятницы он разжег на крытом дворике гриль, замариновал куриные грудки и бедрышки, пожарил хот-доги и кукурузные початки. Карла приготовила большой кувшин лимонада.
Первым прибыл клан Хейли: Карл Ли Джуниор, Джарвис, Роберт. Они всегда смущались быть гостями в хорошем доме в белом районе; для Клэнтона такое барбекю являлось редкостью. Джейк еще ни разу не бывал на барбекю, на коктейле, даже на свадьбе белых, куда пригласили бы чернокожих. После процесса Карла Ли пять лет назад они с Карлой решили покончить с этим и много раз принимали у себя кланы Хейли и Оззи Уоллса с семьями. Хейли тоже приглашали их к себе на пикники и на семейные сборища, где они были единственными белыми. Для чернокожих округа Форд Джейк Брайгенс являлся своим человеком. Их адвокатом. Проблема заключалась в том, что они не могли толком оплачивать его услуги, поэтому он чаще всего оказывал их бесплатно, все больше превращая это в свою специальность.