Люсьен улыбнулся:
— Вот именно. Когда не можешь выиграть бой, не ввязывайся в него.
— Кто-нибудь еще? — обратился Джейк к присутствующим. — Карла, ты — присяжный.
— Меня трудно считать беспристрастной.
— Сколько человек из двенадцати проголосуют прямо сейчас за обвинительный вердикт?
— Несколько. Но не все.
— Порсия?
— Я согласна.
— Либби?
— У меня не слишком блестящий опыт в предсказании вердиктов, но я не вижу ни приговора, ни оправдания.
— Люсьен?
Тот выпил воды, встал, потянулся. Все смотрели на него и ждали. Он обернулся и произнес:
— Показания девочки — самый драматический момент, при котором я когда-либо присутствовал в зале суда. Они превосходят даже твою заключительную речь на процессе Хейли. Если теперь ты продолжишь вызывать свидетелей, то Дайер ответит тем же. Время идет, память слабеет, а с ней и нерв драмы. Ты хочешь, чтобы эти присяжные, разойдясь сегодня по домам, думали о Кире, юной беременной Кире, а не о пьяницах, хлещущих самогон, не о модном психотерапевте с богатым лексиконом и не о шерифе округа, покрывающем своего павшего товарища. Благодаря тебе, Джейк, Дайер оказался на грани краха. Не совершай ошибку, не дай ему выпутаться!
Воцарилась тишина, присутствующие взвешивали слова Люсьена. Наконец Джейк спросил:
— Согласны?
Все смотрели друг на друга, не осмеливаясь ответить.
— Если защита прекратит предоставление доказательств, то штату будет не с чем бороться. Дайер удивится. Мы сразу перейдем к напутствиям для присяжных, у нас они будут готовы, а у них нет. Потом мы выступим со своим заключительным словом; заключительное слово обвинения, думаю, вновь не будет готово. Такое раннее прекращение предоставления доказательств — еще одна ловушка.
— Мне нравится! — воскликнул Гарри Рекс.
— Разве это справедливо? — спросила Карла.
— На данном этапе справедливо все, — усмехнулся Гарри Рекс.
— Да, дорогая, — поддержал его Джейк, — это справедливо. Каждая сторона может прекратить предоставление доказательств, не предупредив оппонента.
Люсьен сел. Джейк долго смотрел на него. Остальные доели чипсы, допили чай и теперь ждали, что произойдет дальше. Вскоре адвокат спросил:
— А Дрю? Вызывать его для дачи показаний?
— Ни за что! — отрезал Гарри Рекс.
— Я провел с ним много часов. Он справится.
— Дайер сожрет его живьем, потому что парень виновен, Джейк. Кто нажал на чертов курок?
— Он и не станет этого отрицать. Однако у него есть, чем уколоть Дайера, ровно как и у его сестры. Фраза «меня насиловала полиция» войдет в историю. Люсьен?
— Я редко вызывал обвиняемых для дачи показаний, но этот паренек с виду так мал, безобиден! Тебе решать, Джейк. Я не провел с ним ни единой минуты.
— Я тоже провела с ним много времени, — произнесла Карла. — И считаю, что Дрю готов. Он может рассказать сильную историю. Ведь это просто мальчик, но уже повидавший страшное в жизни. Полагаю, большая часть присяжных проявит к нему милосердие.
— Согласна, — кивнула Либби.
После этого Джейк посмотрел на часы и сказал:
— Все, пора разбегаться. Нам с Карлой нужно кое-куда съездить. До встречи в зале суда!
Судья Нуз вызвал через своего пристава шерифа, а тот позвал вернувшихся в суд Коферов. В 13.45 Эрл, Джанет, Барри и Сесил вошли в пустой и гораздо более прохладный, чем раньше, зал и застали судью без мантии, сидевшего не на привычном месте, а недалеко от скамьи присяжных, раскачиваясь в удобном кресле рядом с приставом. Оззи пропустил их за барьер, и они остановились перед судьей.
Эрл не утратил воинственности и буквально кипел. Джанет выглядела разбитой, словно бой уже был проигран.
— Вы нарушили порядок в моем суде, — сурово начал Нуз. — Это неприемлемо.
— Нас тошнит от всей этой чертовой лжи, судья, вот и все, — заявил Эрл, не собиравшийся сдаваться.
Нуз выставил вперед крючковатый палец.
— Следите за выражениями, сэр. Сейчас речь не об адвокатах сторон и не о свидетелях, а о вашем поведении. Вы устроили скандал, вас пришлось вывести, вы угрожали одному из моих юристов. Я мог бы обвинить вас в неуважении к суду и отправить в тюрьму. Вам ясно?
Пока Эрл ничего не понимал. Но он уже забыл про бойцовскую стойку, его настроение поменялось. Он принял приглашение на эту встречу, чтобы сказать судье пару ласковых слов, а о тюрьме не подумал.
— Вопрос в следующем, — продолжил Его честь. — Вы хотите наблюдать процесс до конца?
Вся четверка утвердительно кивнула. Джанет еще раз вытерла слезы.
— Тем лучше. Вам будет отведен третий ряд за обвинителем. Мистер Кофер, вас я хочу посадить рядом с проходом. Если я услышу хоть звук, если вы снова попытаетесь вмешаться в мое разбирательство, то я опять прикажу вывести вас, и тогда без последствий уже не обойдется. Вам ясно?
— Еще бы, — буркнул Эрл.
— Да, сэр, — проворчал Барри.
Джанет промокнула глаза.
— Хорошо. Значит, договорились. — Нуз подался вперед. Самая тяжелая часть была позади. — Позвольте мне сказать вам следующее. Я очень сочувствую вашей утрате, молился за вас с тех пор, как узнал о ней. Мы не должны хоронить своих детей. Однажды я коротко пересекся с вашим сыном в суде Клэнтона. Мы не успели подружиться, но он показался мне приятным молодым стражем порядка. На этом суде я испытываю к вам сострадание, понимая, как тяжело вам слышать о сыне такие ужасные вещи. Уверен, это невыносимо. Однако факты — упрямая вещь, без голословных утверждений на суде тоже не обойтись. Суд — это часто неэстетично и некрасиво. За это я прошу у вас прощения.
Они не намеревались отвечать, да и не были людьми, способными просто произнести «спасибо».
Когда Джейк и Карла вошли в заднюю дверь главного судебного здания, их неожиданно окликнул Дамас Ли:
— Привет, Джейк, есть время ответить на вопрос?
— Привет, Дамас, — вежливо отозвался адвокат. Они были знакомы десять лет, репортер всего лишь выполнял свою работу. — Прости, но мне не до тебя. Судья Нуз велел адвокатам сторон держать язык за зубами.
— Он заткнул вам рот?
— Нет, издал постановление заткнуться.
— Твой клиент даст показания?
— Без комментариев. Уймись, Дамас.
В утреннем выпуске еженедельника «Таймс» была единственная тема — данный процесс. Всю первую полосу отвели под фотографии: Джейк входит в здание суда, Дайер входит в здание суда, обвиняемый в пиджаке, галстуке и наручниках вылезает из патрульной машины. Дамас написал две длинные статьи — одну о преступлении и обо всех участниках процесса, другую об отборе присяжных. Желая поиздеваться над соседним округом, редактор использовал не лучшую фотографию старого здания суда с подписью: «Построено в прошлом веке, нуждается в ремонте».
— Потом, Дамас, — сказал Джейк и потащил Карлу за собой.
Фургоны телекомпаний уехали. Газета Тупело поместила короткую статью на первой полосе во вторник. Газета Джексона написала о том же самом на третьей странице. Мемфис вообще не заинтересовался процессом.
48
Когда в 14.05 прозвучало «суд идет», в зале было гораздо прохладнее и уже не так душно. Судья Нуз опять предложил юристам сторон работать без пиджаков, но те не последовали совету. Глядя на Джейка, Нуз сказал:
— Пригласите вашего следующего свидетеля.
Адвокат встал.
— Ваша честь, защита вызывает мистера Дрю Гэмбла.
Этот неожиданный шаг спровоцировал в зале шепот. Лоуэлл Дайер встревожено уставился на Джейка.
Дрю поднялся и направился к судебной протоколистке, чтобы принести присягу, а потом опустился в кресло свидетеля. С этого места зал выглядел непривычно. Джейк предупредил его, что чувствовать на себе взгляды стольких взрослых окажется тяжело. Письменные инструкции для Дрю гласили: «Смотри на меня, Дрю. Постоянно смотри мне в глаза. На присяжных не смотри, на мать и сестру тоже. Не обращай внимания на других юристов, на зрителей. Все будут глазеть на тебя, игнорируй это. Смотреть мне в лицо! Не улыбаться, не хмуриться! Говорить не слишком громко и не слишком тихо! Мы начнем с простых вопросов, ты успеешь освоиться. Ты не привык говорить «да, сэр» и «нет, сэр», но, давая показания, повторяй это снова и снова. Тренируйся уже сейчас, со мной и с надзирателями».
Поздно вечером, сидя у Дрю в камере, Джейк учил его правильно сидеть, не теребить пальцы, находиться в шести дюймах от микрофона, хмуриться в ответ на трудный вопрос, реагировать на обращение судьи, сидеть неподвижно, пока спорят адвокаты сторон, отвечать: «Извините, сэр, я не понимаю». Они тренировались несколько часов.
Простые вопросы и ответы, действительно, успокоили нервы Дрю, хотя он с самого начала чувствовал себя удивительно легко. Полтора дня, пока сменялись свидетели, Дрю сидел между своими адвокатами. Как учил его Джейк, он внимательно наблюдал за свидетелями. Одни были хороши, другие нет. Кира определенно испугалась, но ее страх благотворно подействовал на присяжных.
За эти полтора дня Дрю многое узнал о даче показаний.
Нет, сэр, своего отца он не знал, дедов тоже. Как и дядьев с кузенами.
— Скажите, Дрю, сколько раз вы подвергались аресту? — спросил Джейк.
Странный вопрос! Приговоры суда по делам несовершеннолетних были под запретом. Штат не имел права их упоминать. Но, как и с Джози, Джейк хотел полной откровенности, особенно когда она шла защите на пользу.
— Два раза.
— Сколько лет вам было в первый раз?
— Двенадцать лет.
— Что вы совершили?
— Мы с приятелем Дэнни Россом украли два велосипеда и попались.
— Почему вы украли велосипеды?
— Потому что у нас их не было.
— Что происходило, когда вас поймали?
— Назначили суд, судья признал нас виновными, и это было правдой. Меня на четыре месяца отправили в учреждение для несовершеннолетних.
— Где находилось учреждение?
— Там, в Арканзасе.
— Где вы в то время жили?
— Мы тогда жили в… в автомобиле, сэр.