Нуз не мог исключить присяжного, пока тот не сказал чего-то недопустимого; клятва сохранять непредвзятость при наличии тайного предубеждения звучала довольно часто.
— Благодарю вас, миссис Элмор, — произнес он. — По вашему мнению, данное жюри сможет вынести единогласный вердикт?
Она не удержалась от смеха — не из неуважения к судье, а от удивления столь нелепому вопросу.
— Извините меня, господин судья. Простите, но нет. Как вы говорили, мы начали с изучения всех вещественных доказательств, потом еще раз прочитали наставления. Дальше один из нас, все тот же человек, стал торопить с голосованием. После обеда, когда их с Джои впервые разняли, мы проголосовали.
— И?
— Шесть на шесть, господин судья, и никакой возможности для маневра. Мы теперь даже сидим по разные стороны стола. Можете держать нас здесь долго, но все так и останется — шесть на шесть. Лично я против какого-либо осуждения паренька, слишком им досталось от Кофера.
Судья беспомощно развел руками.
— Довольно. Еще раз спасибо, миссис Элмор. Можете идти.
— Обратно в комнату присяжных?
— Да, мэм.
— Господин судья, я вас очень прошу, я не хочу туда снова! Не выношу этого типа, устала от него. Мы все от него устали, даже те, кто с ним согласен. Там нездоровая атмосфера, господин судья.
— Придется пробовать дальше, иного выхода нет.
— Предупреждаю, все передерутся.
— Благодарю вас.
После ее ухода Нуз кивнул протоколистке, и та тоже поспешно вышла. Оставшись с адвокатами сторон, судья опять закурил трубку и выдохнул дым. Вид у него был расстроенный.
— Жду от вас дельного совета, джентльмены, — сказал он.
Прокурор, стремившийся спасти свое дело, предложил:
— Почему бы не заменить Кепнера и того плохого парня двумя запасными?
Нуз кивнул:
— Неплохая мысль. Джейк?
— Кепнер, без сомнения, не совершил ничего недопустимого. На апелляции было бы трудно оправдать его исключение из жюри.
— Тоже верно, — согласился Нуз. — Их отобрали обоснованно. Я не могу удалить их по причине острого спора. Совещание продолжалось всего три часа, этого недостаточно, джентльмены. Встретимся в зале суда через пять минут.
Джейк с трудом заставил себя скрыть улыбку, когда, войдя в зал, уселся рядом со своим клиентом. Наклонившись к Порсии, он прошептал:
— Шесть на шесть.
Та от неожиданности широко разинула рот.
Присяжные, занимая свои места, тоже были весьма серьезны. Нуз внимательно наблюдал за ними, пока они рассаживались, а потом произнес:
— Дамы и господа, суд осведомлен, что вы зашли в тупик.
Зал отреагировал на это шумом — вздохи, ропот, движение.
И тогда Его честь взорвал то, что обычно называется динамитной шашкой:
— Каждый из вас поклялся взвешивать доказательства открыто и непредвзято, не приносить в зал суда личную предубежденность или предпочтения, следовать закону, требования которого я вам огласил. Сейчас я отдаю вам распоряжение вернуться к обсуждению и исполнить свой долг. Хочу, чтобы каждый из вас, независимо от отношения к делу, начал заново — с осознания противоположной точки зрения. Перейдите на противоположную сторону и представьте, что она может быть верной. Если вы сейчас считаете, что Дрю Гэмбл виновен, то скажите себе, хотя бы на пару минут, что это не так, и обоснуйте данную позицию. То же самое — если полагаете, что он невиновен. Обдумайте противоположную позицию. Согласитесь с доводами. Вернитесь в начальную точку, все вы, и запустите новый раунд обсуждения, ставя целью достигнуть единодушного вердикта по этому делу. Мы не торопимся. Если для этого понадобится несколько дней, пусть так. Мне не нужно жюри в глухом тупике. Если вы не добьетесь успеха, то судебное разбирательство по данному делу начнется сначала, и, уверяю вас, другие присяжные не будут умнее, более информированы, менее пристрастны, чем вы. Сейчас вы — лучшие, и вам по плечу эта задача. Жду от вас полноценного сотрудничества и единодушного вердикта. А теперь можете удалиться в совещательную комнату.
Пристыженные, однако не вразумленные, присяжные вышли гуськом, как первоклассники, получившие нагоняй перед переменой.
— Перерыв до четырех часов.
Команда защиты сгрудилась в конце тесного коридора на первом этаже. Настроение было приподнятое, но все осознавали, что праздновать пока нечего.
— Нуз выслушал старшину, Регину Элмор, — стал рассказывать Джейк. — Она сообщила о двух стычках и добавила, что ожидает еще. Никто не желает уступать. Элмор описала раскол как «непреклонное шесть на шесть» и предупредила, что всем хочется по домам.
— Что произойдет в четыре часа дня? — осведомилась Карла.
— Если они дотянут до четырех, не прикончив друг друга, то наверняка Нуз опять прочитает им лекцию и распустит по домам.
— Будешь добиваться аннуляции процесса? — поинтересовался Люсьен.
— Да, — кивнул Джейк.
— Я поеду за дочерью, — сообщила Карла. — Увидимся дома. — Она поцеловала мужа в щеку и убежала.
Джейк оглядел Порсию, Либби и Тейна Седжвика и попросил:
— Подождите пока, я пойду повидаюсь с Дрю.
Помещение Наблюдательного совета округа стерегли Мосс Джуниор Тейтум и помощник местного шерифа.
— Я хочу увидеть своего клиента, — обратился к ним Джейк.
Мосс Джуниор пожал плечами и открыл ему дверь.
Дрю сидел один, без пиджака, в конце длинного стола и читал книжку о приключениях братьев Харди. Джейк расположился напротив него и сказал:
— Как ты тут, приятель?
— Ничего. Надоела вся эта канитель.
— Мне тоже.
— Что там происходит?
— Похоже, жюри в замешательстве.
— Это как?
— А так, что тебя не признают виновным. Для нас это огромная победа. Еще это означает, что тебя отвезут обратно в клэнтонскую тюрьму, где ты будешь ждать нового суда.
— Мы что, все это повторим?
— Не исключено. Скорее всего, через два-три месяца. Я очень постараюсь тебя выцарапать, но надежды по-прежнему мало.
— Вот здорово! Мне что, радоваться?
— Да. Могло быть гораздо хуже.
Джейк достал колоду карт и предложил сыграть в блек-джек.
— Давайте, — улыбнулся Дрю.
— Какой сейчас счет?
— Вы выиграли семьсот восемнадцать партий, я — девятьсот восемьдесят. Сейчас вы должны мне два доллара шестьдесят два цента.
— Заплачу, когда освободишься, — пообещал Джейк, тасуя колоду.
В четыре часа дня сердитые присяжные заняли свои места, стараясь не касаться друг друга. Трое мужчин сложили руки на груди и уставились на Джейка и на его клиента. Двум женщинам с заплаканными глазами хотелось домой. Джои Кепнер довольно, со значением поглядывал на Либби.
Судья Нуз произнес:
— Миссис Элмор, спрашиваю вас как старшину жюри, есть ли прогресс с двух часов дня? Можете не вставать.
— Нет, сэр. Все стало только хуже.
— Как вы голосуете?
— Шестеро — что виновен в тяжком убийстве, шестеро — что не виновен ни по каким статьям обвинения.
Нуз, глядя на них так, словно они провинились, сказал:
— Ладно. Я проведу поименный опрос присяжных, задавая каждому один вопрос. Достаточно будет ответить «да» или «нет». Присяжный номер один, мистер Билл Скрибнер, может ли это жюри, по вашему мнению, вынести единогласный вердикт?
— Нет, сэр.
— Номер два, мистер Ленни Пул?
— Нет, сэр.
— Номер три, мистер Слейд Кингман?
— Нет.
— Номер четыре, мистер Харриет Райделл?
— Нет, сэр.
Все двенадцать твердо ответили «нет». Нуз долго делал какие-то записи, а потом посмотрел на обвинителя:
— Мистер Дайер?
Лоуэлл поднялся и произнес:
— Господин судья, это был длинный день. Предлагаю сейчас разойтись, пусть присяжные немного отдохнут дома, а утром вернутся и повторят попытку.
Большинство, если не все присяжные, недовольно покачали головами.
— Мистер Брайгенс?
— Ваша честь, — сказал Джейк, — защита ходатайствует об аннуляции процесса и об отклонении всех предъявленных подсудимому обвинений.
— Совершенно ясно, что дальнейшее обсуждение будет напрасной тратой времени, — заметил Нуз. — Ходатайство удовлетворено. Объявляю процесс аннулированным. Обвиняемый останется под стражей у шерифа округа Форд. — Он громко стукнул молоточком и покинул свое место.
Через час Либби Провайн и Тейн Седжвик покинули здание суда и направились в аэропорт Мемфиса. Люсьен исчез раньше. Джейк и Порсия сложили свои папки и коробки в багажник новой импалы и через 45 минут въехали в Оксфорд. Оставив машину на площади, они пошли в бургерную, одно из любимых заведений Джейка еще со студенческих лет. Было 9 августа, в город постепенно возвращались студенты. Порсии оставалось всего две недели до статуса студентки-первокурсницы, и она уже считала дни. Проработав два года секретарем и помощницей Джейка, она прощалась с его фирмой, и Джейк не представлял, как будет обходиться без нее.
За пивом они беседовали о юридическом факультете, а не о судебном процессе. О чем угодно, лишь бы не о процессе.
Ровно в семь часов вечера к ним присоединились улыбающиеся Джози и Кира. Все обнялись, уселись за один стол, заказали бургеры и картофель фри. У Джози накопилась тысяча вопросов, Джейк терпеливо отвечал на них. На самом деле он не знал, что произойдет с Дрю. Было ясно, что ему предъявят те же обвинения и состоится новый суд. Когда? Где? Джейк мог лишь строить догадки.
51
Утром в пятницу Джейк, устав от непрерывных телефонных звонков (он не ответил ни на один), решил сбежать из своего мрачного кабинета. Порсия по его настоянию взяла отгул, он находился в конторе один. Трезвонили репортеры, приятели-адвокаты, желавшие поболтать; незнакомцы, не трудившиеся называть себя. Звонков от потенциальных клиентов не было. Прослушав сообщения на автоответчике, Джейк понял, что работать невозможно. Он помнил, что в уголовном праве аннуляция процесса считается победой. Штат со всеми своими ресурсами не сумел добиться желаемого результата. Его клиент остался невиновным, Джейк был доволен тем, как провел защиту. Однако штат не успокоится, Дрю снова предстанет перед судом — если понадобится, опять и опять. Закон не ограничивал количество коллегий присяжных, не приходивших к единому мнению о вердикте обвиняемому в преступлении. По факту убийства полицейского одни те же обвинения могли предъявляться годами. И все же отчаиваться не стоило. Джейк освоился в старом суде, напряженная атмосфера только придала ему сил. Его