В этой остановке Лайош II созвал в начале мая 1523 г. Государственное собрание. По обычаю, на него должны были являться все дворяне поголовно. Хотя реализовать это требование было сложно по многим причинам, на этот съезд собралось множество возбужденных, вооруженных дворян. Настроения разгневанной оппозиции умело направляли Янош Запольяи и Иштван Вербеци. Перед монархом был поставлен вопрос об удалении иностранцев от двора, в первую очередь, тех, кто был заподозрен в симпатиях к Лютеру. Король был вынужден пойти на уступки и принять эти требования. Так в венгерском законодательстве появилась первая статья против лютеран. Она гласила: «Пусть Его королевское Величество, как католический князь, соизволит всех лютеран и их сторонников, а также придерживающих их веры, как явных еретиков и врагов святейшей Девы Марии, наказывать смертной казнью путем отсечения головы и лишением всего имущества»[375]. По тому, как сформулирован закон, становится очевидным, что он был продиктован королю оппозицией и принят под ее прямым давлением: не король «изъявляет свою волю», а он «должен соизволить» (dignetur), т. е., должен выполнять волю сословий. В законе против лютеран были повторены основные положения закона 1495 г., по которому еретики подпадали под действие закона о государственной измене, а она каралась смертной казнью путем отсечения головы и конфискацией имущества[376]. Сами лютеране не были в законе выделены из общей массы еретиков, что свидетельствует о явной неразберихе в головах законодателей относительно того, кто такие в точности последователи нового учения.
Что же касается прямого указания на то, что от двора необходимо отлучить иностранцев, то об этом в решениях Государственного собрания прямо не сказано, хотя, как уже неоднократно говорилось, под «лютеранами» в первую очередь, подразумевались иностранцы. Против них направлена 17-я статья законов, предусматривавшая предоставление должностей в государстве только венграм. «Пусть Их Величества король и королева все должности и чины распределяют среди венгров и лиц, принадлежащих к подчиненным Святой короне наций, как это предписано в общем законе отца Его Величества (который Его Величество король также должен с уважением соблюдать)»[377]. Под упомянутым в статье законом отца нынешнего короля.т.е., Уласло II подразумевается капитуляционная грамота, подписанная Уласло при его вступлении на венгерский престол в 1490 г. В ней новый король обязался предоставлять высшие государственные, придворные, церковные должности и чины, а также высшие посты в подвластных Святой Венгерской короне землях только венграм и советоваться только с ними по важнейшим государственным делам[378]. Подобные капитуляции, в принципе, ничего нового собой не представляли, ибо принимались и раньше, особенно в случаях восшествия на венгерский престол представителей иностранных династий. Но в 1523 г. они приобретали особый смысл, т. к. Лайош II был уже вторым Ягеллоном на венгерском троне, то есть, уже, можно сказать, правителем не чужеземной династии, и при вступлении на престол не подписывал капитуляционной грамоты. Но ему следовало напомнить о ней из-того, что он под влиянием иностранцев грубо нарушал взятые династией перед сословиями обязательства. В то же время лидеры оппозиции, очевидно, не могли более решительно сформулировать свои требования относительно иностранцев, ведь это были по преимуществу немцы. Можно было опасаться того, что император и Рейхстаг негативно воспримут такие известия и откажут в помощи против турок. В результате принятые в 1523 г. законы, в том числе, в отношении «лютеран» и иностранцев в полной мере не исполнялись. Георг Бранденбургский и его «камарилья» остались на своих местах. Более того, число иностранцев (немцев) возросло: у Георга Бранденбургского в Буде гостевал его старший брат Альберт, Великий магистр Тевтонского ордена; а младший брат Вильгельм получил должность церемониймейстера при дворе Марии. Послом от императора в Буде был лютеранин Иоганн Шнайдпек[379]. Лютеранство, несмотря на отдельные распоряжения светских и церковных властей[380], также продолжало распространяться в королевстве, но еще не возникла необходимость в массовых преследованиях вероотступников.
Второй, и последний перед Мохачем закон против лютеран был принят на Государственном собрании 1525 г. Обстановка в стране ухудшалась: как неизбежность, ожидалась война с османами, которые все более нагло совершали опустошительные рейды в пределы королевства. Между тем вооруженные силы Венгрии не были готовы к войне; король не располагал достаточной по количеству воинов армией; магнаты, имеющие собственные бандерии, не подчинялись королевским указам; налоги не собирались, а собранные использовались не по назначению и разворовывались; казна была пуста, европейские страны не спешили на помощь оказавшемуся в осаде королевству. К уже существующей «дворянской партии», возглавляемой Запольяи и Вербеци, теперь присоединились некоторые светские и духовные магнаты, ранее находившиеся в лагере противоположной группировки. На созванном 7 мая 1525 г. Государственном собрании ставились те же вопросы, что и в 1523 г., но значительно жестче. Попытки папского нунция сконцентрировать внимание присутствующих на вопросах обороны не привели к успеху. В ответ на королевские пропозиции, собравшиеся на совещание участники собрания отправили к королю депутацию в составе 60 человек и предъявили ему свои требования из четырех пунктов.
1. Король и королева должны удалить от двора немцев, а вместо них приблизить венгров. Это требование «просители» подкрепляли весомым аргументом, что все придворные немцы — лютеране, а венгры не хотят с ним иметь дело, т. к. не хотят восставать против Бога и Святого Престола, который всегда помогал родине. «Просители» выдвигали ультиматум: «если немцы не уберутся в течение пяти дней, будет плохо».
2. Венгрию должны покинуть послы папы и императора.
3. Король должен сформировать новый Совет из дворян, Салкаи[381] должен быть смещен.
4. Имре Серенчеша, этого всемирного обманщика, надо предать смерти, как неверного[382].
Лайош ответил, что высылкой послов императора, папы и Венеции, вместе с их соотечественниками он оскорбит немецкую нацию, императора и Венецию, чем нанесут ущерб Венгрии. Король обещал в дальнейшем найти способ, чтобы не вызывать недовольства дворян. Что касается Серенчеша, то Лайош отдавал вице-казначея дворянам, позволив судить за приписываемые ему финансовые махинации и порчу монеты, но, как он заявлял, по справедливости. Оппозиция была возмущена этим ответом и предъявила ему новые условия в дополнение к прежним: король должен держать при дворе только венгров; должен обещать, что будет действовать только в соответствии с решениями Королевского совета; должен позаботиться о том, чтобы законы исполнялись. Петиция заканчивалась заключением общего характера: пусть Его Величество будет настоящим королем. Лайош обещал дать ответ на следующий день, но тянул время. Возмущенные его молчанием дворянские лидеры прибегли к крайним мерам: призвали всех дворян в течение недели поголовно с оружием явиться в местечко Хатван, чтобы совещаться о защите королевства. Что касается средств на организацию обороны, то было решено для этих нужд отобрать у церкви десятину[383].
Король и его сторонники были напуганы эскападой оппозиции. Папский легат призвал дворян не посягать на десятину и не собираться с оружием в Хатване. Лайош обещал урегулировать острые вопросы: обязался сразу изгнать от двора иностранцев (но оставить около себя и королевы четверых); удалить венецианских и императорских послов, как только позволят обстоятельства; сформировать новый Королевский совет; брать на государственные и придворные должности исключительно венгров; отстранить от должности хорватского бана; королевского вице-казначея Серенчеша, который уже находится в тюрьме, отдать под суд. Но, как и папский посол, Лайош просил съезд отказаться от решений отобрать у церкви десятину и собраться в Хатване. Собрание осталось при своих требованиях, уступив только в одном: оно временно отказывалось от посягательства на церковную десятину. Для оформления решений создало комиссию в составе 150 чел[384]. Исследователи не сомневаются в том, что окончательно статьи законов писались под диктовку Иштвана Вербеци.
Одной из первых в новых законах значилась статья об иностранцах: «Далее, Фуггеры и все прочие иностранцы, которые открыто истощают богатства королевства и вывозят их, без промедления следует удалить из страны и их место занять венграми. …Послов императора и Венеции также следует выслать из королевства». Оформляя решения этого Государственного собрания, комиссия внесла в эту статью раздел, касающийся лютеран: «Также следует искоренить в королевстве всех лютеран; и где бы они не были обнаружены, как церковные, так и светские лица беспрепятственно могут хватать их и отправлять на костер»[385]. Как видно из закона, короля уже не просили о наказании лютеран, как формулировалось в соответствующей статье законов 1523 г.: разрешалось не только церковным властям, но и мирянам хватать и отправлять на костер лютеран. Теперь им грозило наказание не как государственным изменникам (отсечением головы), а сожжением на костре, как еретикам. Не упоминалось при этом никакое церковное расследование и вынесенный приговор. Такой постановкой вопроса открывались шлюзы для самоуправства, основанного на личном интересе, эмоциях и т. п., что могло привести к внутренней войне. Возможно, под светскими и церковными персонами, которым разрешалось преследование и наказание лютеран, Вербеци, подразумевал церковных и светских судей, но, поскольку это не было оговорено в законе, открывало дорогу беззаконию. Такой жесткой позицией опытный юрист, четко обозначивший правовые нормы в своем главном труде «Трипартитуме», очевидно, хотел припугнуть придворных «лютеран»-немцев и вынудить их покинуть двор и королевство. Действительно, часть придворных из числа немцев и их сторонников срочно покинули двор (а некоторые и королевство): среди них Георг Бранденбургский с братьями, послы императора и Венеции. Даже папскому легату кардиналу Кампеджо пришлось покинуть Буду