, но не осуществил этого проекта. В его экономической политике преобладал протекционизм в сочетании с отдельными либеральными мерами. В условиях неурожая он запретил экспорт зерна, сохранив внутри страны свободу торговли зерном и регулирование торговли хлебом; завершил ликвидацию Индской компании; открывал сельскохозяйственные школы; организовывал общественные работы с благотворительными целями. В целом, он смог улучшить состояние государственной казны и сократить дефицит. Однако в глазах современников Терре остался одним из самых ненавистных министров, главным образом, из-за того что его деятельность совпала по времени с проведением вызвавшей всплеск оппозиционных настроений в обществе парламентской реформы канцлера Рене-Николя Мопу[595].
Деятельности двух других министров-реформаторов, о которых далее пойдет речь, посвящена обширная историография, но для сравнения целесообразно будет напомнить некоторые биографические вехи. Знаменитый преемник аббата Терре Анн-Робер-Жак Тюрго (1727–1781) принадлежал к родовитой семье дворянства мантии. Как младшему сыну, ему была уготована церковная карьера. Окончив коллеж со степенью бакалавра теологии, он поступил в семинарию, получил сан аббата, стал приором Сорбонны, где произносил яркие проповеди. Но вскоре он завязал дружбу с новыми философами, покинул духовное сословие и решил посвятить себя изучению экономики и административной карьере. Побыв недолгое время советником и докладчиком прошений Парижского парламента, он получил в 1761 г. назначение интендантом в Лимузен, где стал с успехом применять на практике воспринятые и выношенные им экономические теории, в частности, отменил королевскую барщину (la corvée royale), обязав общины оплачивать труд дорожных рабочих, сделал добровольным набор в ополчение (la milice) и обязал землевладельцев всех сословий, включая духовенство, платить введенный им специальный налог на помощь бедным.
Занимая пост генерального контролера финансов с 24 августа 1774 по 12 мая 1776 г., Тюрго снискал славу, пожалуй, самого выдающегося французского министра-реформатора XVIII века. Существует весьма распространенное мнение, что успех его реформ мог бы предотвратить революцию во Франции. После своего назначения генеральным контролером в письме, адресованном королю, Тюрго обещал, что в стране не будет «ни банкротства, ни роста налогов, ни займов»[596], желая таким образом отмежеваться от политики своего предшественника. Вряд ли имеет смысл перечислять его смелые реформы, вдохновленные идеей свободы предпринимательства: они неоднократно во всех подробностях были описаны в литературе[597]. Можно лишь отметить, что в финансовой политике полностью избежать займов не удалось и ему.
Занимавший пост генерального директора финансов с 29 июня 1777 по 19 мая 1781 г. Жак Неккер (1732–1804) происходил из немецкой семьи родом из Померании, обосновавшейся в Швейцарии в XVII в. В дальнейшем Неккер вновь дважды входил в министерство: с 25 августа 1788 по 11 июля 1789 г. и с 16 июля 1789 по 4 сентября 1790 г. Таким образом, этот женевский банкир и протестант руководил в общей сложности почти семь лет финансами христианнейшего короля Франции[598].
В качестве одного из возможных источников дополнительных поступлений в казну Неккер рассматривал земли королевского домена, распорядился пересмотреть условия их аренды и провел замены в администрации домена. В качестве важного резерва для сокращения расходов он рассматривал королевский двор и урезал целый ряд придворных должностей и пенсий. Вместе с тем, он считал существующий порядок управления финансами в принципе неэффективным и предпринял реформы, направленные на централизацию финансовой администрации и максимальное подчинение ее генеральному директору. Главное препятствие он видел в том, что эта часть государственного аппарата в основном состояла из так называемых офисье, обладавших правом собственности на занимаемые должности. За время своего министерства Неккер сократил ряд должностей финансовых и торговых интендантов, казначеев и финансовых сборщиков, заменил многих собственников должностей (офисье) назначаемыми чиновниками и передал сбор некоторых налогов от откупщиков в руки королевских сборщиков.
Он замыслил также преобразовать местное управление и в 1778 г. представил королю записку, в которой предлагал создать повсеместно провинциальные ассамблеи из земельных собственников трех сословий. Они должны были собираться каждые два года и назначать своих уполномоченных, которые в промежутках между сессиями ассамблей занимались бы делами местной администрации. Предлагаемые им провинциальные ассамблеи, по сути, должны были подчиняться интендантам, и их полномочия ограничивались раскладкой и сбором (но не вотированием) налогов, строительством и содержанием дорог и осуществлением мер, направленных на поощрение торговли и предпринимательства в провинции, а также вынесением на высочайшее рассмотрение разных предложений, касающихся усовершенствования судебной системы, налогообложения и благосостояния провинции. Все решения провинциальных ассамблей должны были получить одобрение Королевского совета, а последнее зависело от мнения интенданта. Говоря о достижениях Неккера на посту генерального директора финансов, необходимо также упомянуть его благотворительные акции, снискавшие ему немалую популярность, в частности, улучшение условий содержания в тюрьмах, больницах и сиротских приютах. При всем этом справиться с проблемой дефицита ему не удалось. Практика займов, к которым он широко прибегал для финансирования участия Франции в Войне за независимость Америки, послужила одной из причин острого финансового кризиса, открывшего предреволюционный ящик Пандоры.
Если теперь обратить внимание на общие черты и особенности в деятельности каждого из трех министров, то можно заметить, что в том, как они руководили королевскими финансами, прослеживается явная преемственность. Все трое пытались внести изменения в систему налогообложения и процедуру взимания налогов, реформировать управление финансами. Терре и Неккер большое внимание уделяли благотворительности, видя в этом одну из важных обязанностей власти перед подданными. Тюрго тоже проявил себя на этом поприще, особенно в бытность интендантом в Лимузене.
В подходах трех министров к решению других вопросов видны, скорее, различия между ними. Наряду с нововведениями в финансовой сфере, Тюрго и Неккер вынашивали планы реформ местной администрации, чего нельзя сказать о Терре. Три министра различались представлениями о развитии экономики и экономической политике государства. Тюрго был известен своими передовыми и либеральными идеями и активно пытался проводить их в жизнь. Терре и Неккер придерживались более традиционных представлений о государственном регулировании, но и они принимали отдельные меры, направленные на модернизацию и либерализацию экономики. Так, в период министерства Терре была ликвидирована французская Индская компания и частные предприниматели получили возможность свободно торговать в Азии, с целью поощрения аграрного развития Терре учреждал сельскохозяйственные школы. Неккер, в своих публичных выступлениях неоднократно осуждавший либеральные экономические идеи, не был им чужд на практике: в частности, он разрабатывал проект ликвидации внутренних таможенных барьеров, отменил право мэнморта в королевском домене.
Аргументацию своей политики министры излагали в преамбулах эдиктов, а также в специально сочиненных с этой целью трактатах. В представленных мотивах часто повторяются одни и те же идеи, такие как общее благо или забота короля о счастье и благоденствии подданных. Однако при сходстве в рассуждениях каждого из министров можно обнаружить и индивидуальные особенности.
Аббат Терре в своих суждениях предстает не теоретиком, а прагматиком. Объясняя необходимость дополнительных налогов, он делает упор на то, что за годы Семилетней войны значительно вырос государственный долг. По словам Терре, в трудные годы войны нельзя было без конца обременять народ, чрезмерно повышая налоги, тяжесть которых становилась уже непосильной для земледельцев и предпринимателей. В этих чрезвычайных условиях на помощь государству пришли кредиторы, которые предоставили займы. Они, таким образом, помогли своей стране и облегчили для всех остальных подданных короля бремя военных расходов. После окончания войны король, «движимый отеческой заботой» (livré aux mouvements de notre affection paternelle), частично облегчил для народа бремя налогов, но государственный долг всё же надо было платить, и в течение ряда лет он выплачивался вновь за счет займов. Теперь настало время для налогоплательщиков отдать долг тем, кто «в трудные времена с готовностью заплатил деньги, которые иначе пришлось бы собирать с нашего народа, и, таким образом, облегчил ему бремя, которое тот не смог бы выдержать»[599]. Доходы королевской казны не покрывали расходов, поэтому возникла суровая необходимость продлить взимание введенных на время войны двадцатин и добавить к существующим налогам по два-четыре су на каждый ливр. То есть в обоснование эдикта Терре использовал как соображения экономической целесообразности, так и моральные аргументы, подчеркивая идею взаимопомощи и солидарности всего народа и отдельных его групп — налогоплательщиков и кредиторов — ради общего дела.
Преемник аббата Терре Тюрго не раз заявлял, что способ раскладки и взимания налогов должен быть по возможности наименее обременительным для налогоплательщиков и наименее затратным для государства, а кроме того — и это самое главное — налогообложение должно быть справедливым. Сразу после назначения на должность он подал королю письмо с изложением своих общих идей относительно управления финансами, в котором призывал не допускать обогащения одних — пусть даже дорогих королю людей — за счет народа (