ых ресурсов в случае, если звездолеты противника изменят курс. Именно поэтому принц, готовившийся к обороне с несвойственной юному возрасту тщательностью, вначале планировал дать врагу подойти ближе. Правда, и эффект в этом случае смазывался – враг уже будет знать, что обнаружен, и проявит осторожность. Но Фейсал правильно интерпретировал неуверенные маневры восточников и сделал простой вывод: без нужды те вертеться, десять раз меняя курс, не станут. Возможность же поймать противника на дальней дистанции, неготового к отражению атаки, имела хорошие перспективы. И комфлотом вновь решил рискнуть.
Минные поля можно выставить на подходе к планете. Можно провести минирование с корабля на предполагаемом курсе врага. То и другое в этой войне делали уже не раз. Но Фейсалу как воздух требовался эффект внезапности, и потому он решился на риск потери запасов мин. Не всех, конечно, но половина в случае ошибки терялась гарантированно. На орбите планеты соорудили рельсовый ускоритель, и с его помощью мины запустили навстречу армаде восточников. Со стороны это выглядело, как небольшой поток метеоритов или рассыпавшийся на части астероид. Оставалось надеяться, что они достигнут цели.
А в рубке корабля, висящего с заглушенными двигателями вне плоскости эклиптики и соблюдающего строжайшее радиомолчание, получивший сообщение о начале атаки человек довольно хмыкнул и сказал, обращаясь ко всем разом и ни к кому конкретно:
– Похоже, мы не ошиблись. Парнишка станет выгодным союзником. И опасным противником, когда наши интересы разойдутся. Впрочем, на этот случай у нас есть Лурье. С Богом, господа!
И огромные, словно возрожденные из небытия левиафаны, корабли медленно и аккуратно развернулись, ложась на боевой курс.