– Позвольте, маркиз, а когда же прибудете лично вы? – спросил лейтенант из штаба, не собираясь покидать кабинет вельможи без ответа.
Маркиз Вуянэ и стоявший от него по правую руку Аке в полном боевом облаченье старшины охотников многозначительно переглянулись. На губах обоих морронов промелькнула презрительная ухмылка. Филанийская колониальная армия была слаба, слаба во всех отношениях: небольшая численность, устаревшее вооружение, далеко не лучшие командиры. Если бы не Маркиз и Аке, не только руководившие войсками вместо казнокрада-генерала, но и профинансировавшие покупку новых орудий и мушкетов, над ратушей Марсолы давно бы развевался герканский флаг.
– Передайте господину генералу, что я остаюсь в Марсоле и буду обеспечивать нашим бравым войскам надежные тылы. Основные силы охотничьих дружин через полчаса будут на марше. Их возглавит моя правая рука, господин Карвелье, – маркиз кивнул в сторону важно насупившегося Аке. – По мере возвращения с охоты, я сформирую из наших людей еще пару-другую отрядов, а остальные силы оставлю здесь для поддержания порядка. Боюсь, одной оставленной генералом роте с этой задачей не справиться. Все, ступайте, господин лейтенант, у меня чертовски мало времени и много дел!
На этот раз лейтенант кивнул, не посчитав возможным отдать честь хоть и главе ополчения, но все же штатскому лицу, а затем удалился. Аке только хотел что-то сказать, но дверь кабинета не закрылась за снобом – штабным лейтенантом. На его месте появился дежурный охотник.
– Слышь, Аке, – прогнусавил мужик, обратившись к командиру по-простецки, – там тебя какой-то благородный хлыщ кличет, говорит, что дельце важное…
Морроны еще раз переглянулись со смыслом, как будто телепатически общались между собой.
– Пускай сюда заходит, мне ноги лишний раз утруждать не с руки! – скаламбурил охотник и сам раскатисто загоготал.
Едва дежурный шмыгнул за дверь, как глазам морронов предстал Патриун-младший во всем великолепии своего походного одеяния, естественно, благоразумно избавившийся от портящего вид старенького плаща.
– А ты чо приперся? – пробасил Аке, явно не желавший тратить время на общение с каким-то лекаришкой. – Иди дедулю своего лечи да монахом прыщавым командуй! Война – дело сурьезное, оно для настоящих мужчин!
– Тех самых, кто в панталоны грязные топор засовывает, или тех, кто с пьянчужкой совладать неспособен? – с насмешливой улыбкой произнес дракон, недвусмысленно намекая, что верзиле лучше было б чуток помолчать.
– Мы глубоко опечалены несчастьем, постигшим вашего деда, но поверьте, у нас сейчас слишком много забот. Говорите быстрее, чего хотите, и уходите! – расставил точки над «i» маркиз и снова склонился над картой филанийской колонии, пока почти пустой, но вскоре должной запестреть разноцветными линиями, стрелочками, кружочками, обозначениями и прочими мудреными закорючками.
– Хорошо, перейдем сразу к делу, господа! – кивнул дракон, которому такой стиль разговора даже более импонировал. Не знаю, поведал ли вам, маркиз, господин Аке об утреннем приключении, но пьянчужка, с которым он изволил вступить в бой, являлся вновь присланным в Марсолу агентом филанийской разведки.
– Эка невидаль, – хмыкнул маркиз Вуянэ, не отрывая глаз от карты. – С нас и местных вредителей хватает, не хочется даже время тратить, чтоб о новых пакостниках говорить. Прощайте, милостивый государь, выход прямо за вами!
Маркиз Вуянэ оказал посетителю весьма холодный прием, оно и понятно, ведь перед ним предстал не преподобный отец, а всего лишь внук пока еще живой легенды прежних лет, к тому же не родной.
– И вас не интересует шпион, обладающий особыми способностями и присланный в подручные самому «полковнику»?
– Знаем мы эти способности, видали ужо, – пренебрежительно заявил Аке, как будто не он проиграл утреннюю схватку, – вино жрать, народ честной доставать да пакости по углам делать!..
– Будьте любезны, уходя, не хлопайте дверью, – вежливо произнес маркиз, которому явно было не до всяких ничтожных мелочей.
– Ну что ж, – пожал плечами Патриун-младший, – если вас, господа, не интересует, кто такой «полковник», где он живет и что замышляет, тогда мне действительно придется обратиться к кому-нибудь еще.
– Постойте! – почти выкрикнул вдруг выбравшийся из трясины стратегических и тактических расчетов маркиз. – Пожалуй, мы погорячились, пожалуй, стоит послушать этого мерзавца. Надеюсь, он здесь, вы привели его с собой?
Не только Вуянэ, но и Аке заметно оживился. Толстые губы охотника расплылись в зловещей ухмылке, а кулаки сжались в преддверии хорошей драки с довольно ценным призом победителю.
– Господин маркиз, я похож на идиота, что по улицам да еще средь бела дня трупы за собой таскает? – подцепив аппетитную рыбку на крючок, то есть, попросту говоря, заинтересовав собеседников, Патриун счел возможным немного отомстить за холодный прием и чуть-чуть покривляться. – Видите ли, маркиз, господин Аке, приставленный вами, как я понимаю, охранять моего деда, довольно халатно отнесся к своему поручению. Филанийский агент по имени Кюсо был убит проникшим в церковь злодеем. Вот стилет, на нем кровь человека, с которым вы пожелали говорить.
Окровавленное оружие с длинным и тонким лезвием, заточенным лишь на самом кончике, звякнуло, упав на пол. Морроны переглянулись. Аке пожал плечами и, не став оправдываться перед командиром и товарищем, виновато потупил взор.
– К счастью, убийца немного замешкался, и Кюсо успел сообщить мне, кто ваш враг и где его искать, – с пафосной интонацией заявил судовой лекарь и вальяжно устроился в стоявшем напротив стола кресле. – Так вы по-прежнему желаете, чтобы я удалился, или все-таки найдете время немного поболтать?
– Чего вы хотите: золота, угодий? – простив насмешливый тон и довольно вызывающее поведение гостя, маркиз перешел к главному, что характеризовало его с положительной стороны, как человека дела.
– Я хочу собственноручно свернуть мерзавке шейку, – заявил Патриун, глядя Вуянэ прямо в еще больше выпучившиеся от удивления глаза. – Уж больно вокруг неё охранничков многовато обитает, одному мне не справиться…
– «Неё», вы сказали «неё», милостивый государь? – переспросил шокированный услышанным маркиз.
– Да, «полковник» оказался дамочкой, прекрасной или уродливой, не знаю, поскольку ни разу не имел несчастья лицезреть эту особу, но вам-то она хорошо знакома, так что уж сами определитесь, идеал ли она женской красоты или нет!
– Кто?! – прокричал состроивший грозную рожу Аке.
– Кто?! – более сдержанно, но не менее настойчиво переспросил маркиз Вуянэ.
– Небезызвестная вам маркиза Онветта, родового имени не запомнил, все равно ведь вымышленное…
Неизвестно, какие отношения сложились между маркизом и маркизой: была ли она идейным бойцом за независимость колонии, верным боевым товарищем, множество раз спасавшим жизни преданных Вуянэ людей, являлась ли благородная дама его страстной возлюбленной или просто предметом бесплодного воздыхания, но одно было ясно: маркиз Вуянэ не смог смириться с этой мыслью, и, как следствие, в голову Патриуну полетела чернильница. Естественно, дракон увернулся, но несколько капель черной въедливой жидкости все равно угодили ему на лицо и испортили дорогой костюм.
– Вон, пшел вон, мерзавец! – прокричал Вуянэ, задыхаясь в приступе бешенства. – Передай своему дедуле, чтоб не смел больше злословить! Оставьте ваши индорианские интрижки для кого-нибудь еще… подоверчивей! А если старик хорошего отношения не понимает и хочет войны, что ж, он ее получит!
Вид неподвижно развалившегося в кресле и открыто ухмылявшегося нахала еще больше взбесил рассвирепевшего вельможу, пожалуй, даже больше, чем высказанное им предположение. Желая угодить старшему товарищу, а может, просто не боясь кровопролития, Аке ринулся было к Патриуну с явным намерением силой выставить его за дверь. Однако дракон не считал разговор оконченным и не собирался уходить. Великан-охотник не понял, что произошло, но только кресло, в котором только что сидел посетитель, оказалось пустым, а что-то острое и холодное уперлось ему прямо в кадык.
– Не дергайся, дружок! Сомнительная честь сомнительной персоны не стоит освежеванного горлышка, – прошептал на ухо моррона вкрадчивый голос оказавшегося у него сзади Патриуна.
Конечно, если маркиз и его подручные слышали «зов», то таким образом их было не остановить. Проколотое горло мгновенно срослось бы, а на каменные плиты пола не успела бы упасть и капелька крови. Однако воскрешение при постороннем не оставило бы морронам выбора, во имя своей безопасности им пришлось бы избавиться он ненужного свидетеля. Хоть вымышленная болезнь Патриуна-старца сильно подорвала его авторитет в глазах бессмертных воинов, но обострять отношения с темной лошадкой-священником им все же не хотелось, поэтому маркиз был вынужден великодушно сменить гнев на милость и ради блага их заговорщического дела поискать пути к мирному разрешению конфликта, едва не приведшего к поножовщине.
– Отпусти его, а иначе мне придется обнажить меч! – произнес маркиз, опуская ладонь на рукоять меча.
Угроза стала первым шагом в новой стадии переговоров. Наверное, Патриуну следовало испугаться, но ему почему-то стало смешно. В кабинете находились трое разумных и вроде бы неглупых существ, которым почему-то одновременно взбрело в голову поиграть в человеческие игры и вести себя так, как поступили бы обычные смертные.
– Прошу простить мой некорректный поступок. Ужасно нервничаю, когда меня пытаются схватить за шкирку и выкинуть за дверь, как нашкодившего в углу кота, – произнес Патриун, быстрым движением убрав кинжал от горла Аке и спрятав оружие за пояс. – Ваша позиция, господа, мне полностью понятна. Вы, как истинные благородные снобы, предпочитаете до конца тешить себя иллюзиями, вместо того, чтобы узнать горькую правду и своевременно принять меры. Что ж, – пятившийся к двери Патриун развел руками, – удачи вам на войне! А пока вы проливаете кровь, свою да чужую, кое-кто будет отсиживаться в своем уютном особнячке посреди «Цветущего сада» и гадать, сколько противников останется в живых после всех баталий, придется ли вырезать оставшихся и что делать, если верх возьмут герканцы. Хотя не сомневаюсь, «полковник» в юбке просчитала и этот вариант, ведь она умница, она привыкла действовать, а не прятать голову под подушку и внушать себе, что все замечательно, что все обойдется…