— Ты хорошо говоришь, — Хоуп улыбнулась чуть смелее. — От души.
Хорошо лгу, да. Душевно так.
— Я думаю — может, мне уйти в монастырь? Там принимают всех, даже тех, от кого отвернулись люди.
— Хоуп… ты права, — я пожала руку женщине, изо всех сил стараясь не смотреть в глаза. — Я пойду с тобой, стану сестрой тебе — чтобы избежать грехов молодости…
"Л" — Лгунья. "П" — Прелюбодейка. "У" — Убийца. "Л" — Лаэли…
К сожалению, я магичка — значит, не могу позволить себе роскошь иметь чистые руки.
Выспалась, свеженькая, бодренькая. Бегала по залу, как еврей с моторчиком, скалила зубы. Птички поют, цветочки цветут. Что ещё для счастья надо? Утро вечера если не мудрее, то позитивнее, по крайней мере.
Мрачные мысли, упорно ломившиеся в сознание вчера, полегли костьми на поле брани с легким бризом, вечно дующим у меня в голове.
Дар сначала зыркал подозрительно (неужели догадался о моих "поддавках"?), но расслабился после подношения в виде бутербродных башен с кружкой свежего молока.
Оставшийся хлеб мы скормили вчерашней пегой кобылке — теплые губы осторожно взяли угощение с ладони.
— Сегодня Хоуп пойдет к монастырю, разговаривать с одной из сестер. Проводим её, заодно проверим твою теорию, да?
— Угу. И не забудь снять медальон МУМИ — если церковники имеют что-то против магов, лучше не рисковать.
— Имеют, — я погладила тщательно расчесанную гриву коняшки. Всё-таки он любит лошадей. — Здесь буйным цветом цветет Инквизиция. Знаешь, что это такое?
Дроу кивнул, нахмурился. Словно пытался поймать ускользающую мысль, но махнул ан неё рукой.
— Как ты сегодня себя чувствуешь?
— Немного лучше, спасибо. Но только немного, — я не стала кривить душой. — Мне еще многому надо учиться.
— Мне тоже.
ДАРМ`РИСС
Лаэли ушла. Я накинул плащ, натянул перчатки, одел жаркую повязку, скрывающую лицо. Уф. Хорошо, что сейчас не лето.
— Тебе, вообще-то, пора привыкать к жаре, — раздался из-за спины глумливый голос, который я меньше всего ожидал услышать. — В аду тропический климат.
Не подал ни знака удивления, обернулся со скучающим видом — пожалуйста, получайте на блюдечке с золотой каемочкой. Демон-скупец, он же — Скупщик, приплясывает на месте, подпрыгивает, стучит каблуками.
— Ты заболел? — участливо осведомился я. — Говорят, в таких случаях пускание крови хорошо помогает.
Он рассмеялся, потер руки, ссутулился.
— Ты еще не потерял присутствие духа? Ах, эта рыжая, как она мне мешает — давно бы заполучил тебя.
— Мечтать не вредно.
Хоть я пытался изображать из себя памятник Невозмутимости, мысли метались в голове, подобно паукам, которых травят газом. Как он сюда попал, в мир без магии? Как он меня нашел? Почему…
— Ты хочешь попросить меня о помощи, юный Кенррет? Ну же, не стесняйся, — морда Скупщика удачно подсунулась под локоть, но я удержался от соблазна, оставил при нем всю его коллекцию клыков.
— Ты служишь мне, не забывай. И поэтому… — лениво зевнуть, почесать за ухом, — о чем это я говорил?
— О том, что без магии ты беспомощнее слепого змееныша. Так каков твой… приказ, хозяин? Говори, но помни наш уговор: чем сложнее задание, тем выше твоя плата.
Я бы и рад, да с тобой не забудешь. Попробую обойтись своими силами.
— Пока просто держись неподалеку. Придешь, если я призову тебя без магии?
— Наша связь крепче любых чар, Кенррет, — демон напоследок подмигнул жадным глазом и исчез.
Я прислонился к стене, потеребил рукав плаща. Тьма знает, что творится! Скупщики занимаются тем, что забирают души магов, обещая им взамен всяческий услуги. Я тоже когда-то подписал договор, и ещё считал себя умным! Маленькая услуга, маленькая плата — кровь. Чуть больше — я плачу жизненными силами. Ещё больше — и демон забирает моё тело, чтобы, пользуясь моими умениями и навыками, творить свои темные делишки в Срединном Мире. Мой же сознание на это время (сутки или двое) пребывает в стороне, в тихом ужасе наблюдая за тем, что Скупщик творит в моем теле. Большей частью, кстати говоря, моя убийственная репутация обязана именно таким случаям.
Если я прикажу демону совершить еще что-то, требующее больших затрат, он наконец-то получит мою дурацкую душу… Было бы за что бороться.
П р и м е ч а н и я:
(1) Мерси — англ. Милосердие
Глава 13
ЛАЭЛИ
Когда мы проходили через ворота, я на всякий случай спряталась за Хоуп — вдруг там снова будет тот общительный стражник?
Наша троица пинала пыль на дороге минут десять, пока не приползли к территории монастыря, к его женской половине. От жары или от чего другого, ко мне пришли галлюцинации. Какие-то надоедливые жужжащие звуки вертелись у левого виска — у правого — у левого — у правого — у левого — у пра… ааааа! Дайте мне стенку, обмазанную ядом, я об неё убьюсь.
Словно Сивка-Бурка, стенка пришла на зов. Я оценивающе приглядывалась к ней в поисках яда, пока Хоуп разговаривала с вышедшей к ней сестрой в серой рясе. Я ободряюще улыбнулась женщине, едва заметно кивнула. Ты на правильном пути, даже если сюда тебя привела ложь.
Кенррет незаметно поплыл в другую сторону, в обход монастыря. Еще приближаясь к нему, мы заметили эту давящую минус-магическую атмосферу… может, она и вызывает такие качественные глюки? По крайней мере, мой сотоварищ вел себя не менее странно, поминутно шикая и переругиваясь с кем-то невидимым за его левым плечом. Жало ревности впилось в затылок — кто еще может раздражать его еще больше, чем ваша покорная слуга?!
Надоедливое жужжание прекратилось.
— Хоть на этом спасибо.
— Спасибо! — чей-то тонкий встревоженный голосок из-за деревьев, растущих у монастырских стен.
— Да пожалуйста, — я пожала плечами.
— Пожалуйста!
— Эхо?
— Эхо!
— Хорошее эхо, качественное.
— Качественное?1 — возмутилось эхо, выплывая из-за деревьев.
Пока я раздумывала, вопить мне на всю ивановскую, что меня убивают, или просто притвориться кустиком, серое бугристое создание с зеленой шевелюрой приблизилось. Оно протянуло тонкую конечность и нежно ткнуло меня в бок.
Бред какой-то. Мне представился мир наоборот, где не смотрители парков накалывают на острые прутья опавшую листву, а взбесившиеся деревья подбирают потерявшихся людей и сбрасывают их в одну большую мягкую кучу, куда потом с радостью плюхнется маленький каштаненок.
Пожалуй, при таких интересных виражах, стоит подождать с призывами о помощи.
— Ты — Эхо?
— Эхо, — существо открыло рот, повторяя услышанное слово.
— И чего тебе от меня надобно?
Эхо приподняло мою тушку, развернуло и поставило к лесу передом, к себе задом. Намек понятен — не пойти ли мне… лесом?
А вот черта-с-два. Меня даже Червежук с кресла не согнал, так что всяким из царства растений лучше и не соваться.
— Так не пойдёт. Знаешь, кто я? Я — маг. Великий и ужасный Гудвин. Будешь загораживать проход, превращу тебя в древоточца и станешь ты каннибалом.
Эхо в ужасе отпрянуло, замахало веточками. Оно же — сплошь магическое создание, как оно может существовать здесь?
— Да пошутила я. Лучше скажи, ты здесь одно? Если нет, где твои друзья?
— Друзья, — задумчиво подхватило Эхо. Потом пытливо глянуло на меня, поманило за собой. — Зья…
У стены, к которой меня подвело Эхо, кипела работа. Комья земли так и летели во все стороны.
— Раз-два, раз-два! Копаем, веселее копаем, — раздавался чей-то фальцет из эпицентра земельных работ…
Эхо кивнуло в сторону копателей, а само благоразумно вернулось в лес. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Ловко уворачиваясь от земельных снарядов, я подкрадывалась к обладателю фальцета. А как же техника безопасности, красные фонарики и табличка "держись подальше"?
— Эй, агрономы-любители! — вякнула из последних сил.
Фальцет замолк, летящая пыль осела. Откашливаясь, я присела на корточки.
— СЭС пришла. Где у вас тут огнетушители?
— Че-его? — спросил фальцет.
По рассмотрении, обладателем сего вокального сокровища оказался пухлощекий кудрявый малыш, завернутый в сероватую простынку. Он смотрел на меня в высшей степени неодобрительно, сложив ручки на груди, пока я умилялась, пестуя свой неожиданно проснувшийся материнский инстинкт (откуда что берется?). Может, предложит Кенррету ещё одно усыновление — ему не привыкать. Будет отцом-героем.
— Спрашиваю, что это у вас тут за воскресный аттракцион?
Прикрывая рот от пыли, я заглянула в яму — уже приличных таких могильных размеров, надо сказать. Там, с лопатами наперевес, стояли три женщины, по возрасту ближе к пенсии, чем к стипендии.
— Это подкоп, — недружелюбно отозвалась одна из дам-стахановцев. — Почему она нас видит, Амур?
— Так это ты — тот самый мелкий пакостник, который вечно мажет мимо цели? Тоже мне, Робин Гуд…. В угол бы тебя, на горох.
Что-то я сегодня доброжелательная… Амур с опаской отступил на пару шагов. Спрятал руки за спину, наклонил голову к плечу.
— Врешь. Ты добрая. Ты — маг?
— Была. Вы — волшебные существа, я так понимаю? Эхо, Амур… а кто эти гастрабайтеры?
— Мы — Норны, духи судьбы, — перемазанная глиной, одна из норн выкарабкалась наружу. — Впервые встречаем мага после начала Кризиса. Что ты здесь делаешь?
— Видимо, то же, что и вы — пытаюсь разгадать тайну монастыря. А зачем вы роете подкоп, почему бы просто не перелететь через стену?
— Если ты еще не поняла, — презрительный взгляд от малыша Амурчика, — мы потеряли все наши силы, — нас даже не видит никто из обычных людей!
— Ну, а маги?
— А их сожгли, — пояснила норна. — Когда пришел Кризис, пропала магия. И церковники сожгли всех глупых магов.
— С-сожгли? Всех?
— Некоторых сварили в кипящем масле. Иных замуровали заживо — в этой самой стене… Продолжать?
— Нет, спасибо, я сегодня плотно позавтракала. Вы уверены, что во всем виновата Инквизиция? Они, конечно, не самые приятные ребята, но не настолько могущественны, что обратить всю магию в минус.