Яшин : Ага.
Немцов : Я – Немцов. Я считаю. Но мне нужно, чтобы он, по крайней мере, что‑нибудь такое промычал на эту тему.
Яшин . Он пока не готов.
Немцов : Я понял. Я понял, но тогда имей в виду, ситуация такая. Вовочка Рыжков рвется в бой офигенно. Мне идея не нравится, потому что она не драйвовая. Понимаешь, да?
Яшин : Понимаю.
Немцов : Но он, сука, сегодня нас через колено переломает, потому что он нашел бабки…
Яшин : Вам никого не надо пока никуда выдвигать. Это будет очень плохо людьми воспринято.
Немцов : Я знаю это, блин, но понимаешь, человеку дали бабло, Илья, да?
Яшин : Но его не поддержит никто. При чем здесь… Здесь дело не только в бабле. Очевидно, что он сейчас не такой, мягко говоря… не приемлемый кандидат.
Немцов : Я ему сказал.
Яшин : То есть это кандидат… Ну то есть, если бы на митинге… такой кандидат в президенты… будет, мягко говоря, неоднозначная реакция. Не надо этого делать…
Немцов : Илья, Илья… Я согласен. Давай теперь еще по поводу площади Революции… Ты всю историю знаешь?..
Яшин : Да.
Немцов : Я считаю, мы там все охрененно все сделали… Просто оху…о.
Яшин : Да. Слава богу… слава богу…
Немцов : Да… и как бы там и моя роль… моя роль в этом есть какая‑то небольшая… в том, что это… вот. Очень важно, чтобы вы написали обращение завтра на митинг, которое там кто‑то… может, даже я зачитаю…
Яшин : Ну?
Немцов : …что оппозиция должна быть объединенной… что наша цель, блин, просто с этим разобраться…
Яшин : Не, это чушь. Я такого не писал точно совершенно. Я написал… Мы сегодня вели весь день консультации. В итоге я пытался добиться, чтобы мы написали обращение на Болотную, но это никто не поддержал. Поэтому в итоге мы написали обращение типа «просто приходите на акции протеста»… Такое нейтральное…
Немцов : Не, нормально… Но просто, понимаешь, я же с этими… Они же все сейчас на меня вышли, власти‑то, блин.
Яшин : Борь, короче… Ну мы написали типа, что должны быть мирные протесты… Выходите и протестуйте, собственно…
Немцов : Ну да, нормально. Но просто не надо вот концентрироваться на площади Революции… Потому что, имей в виду, большая часть людей вообще ни разу ни хрена никуда не ходила…
Яшин : Я знаю… я знаю… я знаю… я знаю… Сколько народу будет?
Немцов : Ну 36 тысяч на «Фейсбуке»…
Яшин : Ну, вот по вашей оценке – тысяч десять?
Немцов : Хрен его знает… Я не знаю… Там еще Венедиктов еще такую блинскую позицию занимает… Знаешь, бегает там такой, блин…
Яшин : Ну да… Вам обязательно нужно прийти завтра на площадь Революции и вести людей оттуда.
Немцов : Я так и хочу, но они мне сейчас предписание написали, что они меня арестуют.
Яшин : Если вы придете на площадь Революции?
Немцов : Да.
Яшин : Почему?
Немцов : Ну вот только что мне позвонил из «Интерфакса»… Я еще его не получил… Но прокурор… Кто там… хрен его знает…
Яшин : Все равно надо идти, Борь… Все равно надо идти… Если вы не придете на площадь Революции, вас с говном сожрут. Судя по тому, что «Твиттер» бурлит, ну и все такое…
Немцов : Ну, «Твиттер» уже не так бурлит, как тебе кажется…
Яшин : Ну, бурлит… Мне кажется, вам надо обязательно прийти на площадь Революции и вести людей оттуда.
…
Шорина : Я позвонила Олегу Козыреву, который тоже вчера написал какой‑то ужасный пост… про предательство. Я говорю, Олег, вот скажи мне, пожалуйста, у меня один вопрос, да? Я все понимаю – эмоции, там, негатив, ля‑ля‑ля… А можно сначала позвонить и спросить, а потом писать?
Немцов : Ну? А он сегодня уже лучше написал пост?
Шорина : Ну, конечно! Он вывесил видеообращение. Но просто вот сам факт, что вы сначала начинаете… ну это вот такая у нас была первая реакция… Я говорю: замечательно. Но сначала надо попробовать понять, что произошло, а потом писать.
Немцов : Да‑да, понятно… Да не, ну они педерасты, конечно… Но, извини, с ней бессмысленно разговаривать… Это чушь…
Немцов : Не, я завтра… ее завтра арестуют просто, и на этом все закончится…
Шорина : Ну, нам бы не хотелось, конечно, чтобы ее арестовали…
Немцов : Но она сама нарывается. Что с этим сделать? Она хочет быть политзаключенной. Чего ты не понимаешь? Она абсолютная пиарщица, ей все похрен. Она при этом тварь, потому что при этом сколько я ей помог по жизни, я думаю, ей мало кто помог…
– Не, подожди, ты‑то как считаешь? Ты все время на какие‑то марши людей призываешь…
Немцов : Не‑не, давай я объясню. Состав завтрашнего митинга очень сильно отличается от предыдущих. Эти белые воротнички из Интернета, такие трусливые хомячки, которые там бьют по клаве в «Фейсбуке» и «ВКонтакте», да? Они безумно… Я, собственно, их интересы вынужден был представлять, когда решал вопросы с мэрией… Они безумно боятся попасть под дубину ОМОНа. Они, эти люди… плюс при поддержке властей, которые провоцируют там интернетовские войны людей друг с дружкой… Они безумно боятся, что их заметут. Просто безумно, безумно…
– Но 10 тысяч, которые на Чистых прудах собрались, их же тоже провоцировали на Лубянку идти…
Немцов : Дело в том, что из тех десяти тысяч, которые были на Лубянке… в смысле, не на Лубянке, а на Чистых, пошли на Лубянку тысяча, и это были активисты. А…
– То есть они знали, на что идут?
Немцов : Ну в целом, да. Ну вот… там были мы, то есть «Солидарность», там был «Левый фронт» и там были «нацболы» лимоновские… Там хомячков не было. Хомячки все разбежались. Шли на Лубянку около тысячи человек. То есть десять процентов митинга были такие политически мотивированные люди, а девяносто процентов митинга были абсолютно такие овощи, которые типа возмущены, что их надули. Понимаешь, да?
http://polithexogen.ru/
Москва, Россия25 августа 2018 года
Картинка, как спикера Государственной думы Ющука хорошо приняли в Краснодаре, стала хитом Интернета. Популярность представляемых им национал‑демократов немного пошла на спад, но в целом была еще на высоком уровне. Просто только что избранная власть еще не успела обгадиться…
А так все занимались своим делом. Я своим – развивал доверенное мне направление. Ющук своим – торговал лицом на телеканалах: после избиения в Краснодаре он довольно ощутимо сдвинулся в сторону демократов Бельского, и мне иногда приходило в голову, что если того избиения не случилось бы, его следовало бы придумать. Очень уж оно было кстати… некоторым действующим лицам.
В тот день я как раз заехал в Государственную думу… надо было кое‑что сделать для Бобенкова. Поговорили… дело было в перерыв, потом объявили пленарное заседание, я вышел – и почти в упор столкнулся с Полиной. И мы оба смутились…
– Привет.
– Привет, слушай… тебя Константин Николаевич спрашивал.
– Меня?! – удивился я.
– Ага… Он просил… вот, передать.
Конверт.
– Взятка, что ли?
Она смущенно засмеялась.
– Ладно…
Нет… все‑таки что‑то решать надо. Или туда – или сюда. Когда смущается она – это еще ничего. Но смущаюсь я – и вот это уже плохо…
В конверте оказалась визитка, уже новая – Председатель Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации Ющук Константин Николаевич. Кстати, сама по себе такая визитка представляет немалую ценность – ее можно показать сотруднику ГИБДД, следователю, прокурору – это не шутка…
На оборотной стороне был небрежно начертан номер – видимо, личный, какого нет ни в одной визитке. Я позвонил…
Встретились мы в объединенном санатории «Подмосковье» Управления делами Президента РФ. Санаторий, кстати, так себе – шестиэтажная квадратная хламида с цокольным этажом. Единственный плюс здесь – попадая сюда, ты как бы приобщаешься к сонму великих.
Впрочем, я никогда в жизни почему‑то не стремился приобщиться к сонму великих. Деньги – деньги другое, зарабатывал, как и все. Но проявлять какие‑то понты, тусоваться где‑то, где бы тебя заметили…
Бред.
Обстановка в номерах была… я не знаю – кто нанял дизайнера, который в отделке государственного санатория использовал бордельно‑розовый цвет… у него вообще все дома были? Я разместился, нашел Ющука и показался ему на глаза, но он сделал едва заметный знак – не сейчас. Не сейчас так не сейчас…
Остаток дня я просто отдыхал… кстати, для меня просто отдыхать непривычно, я никогда в жизни просто не отдыхал и даже в отпуске или на выходных чем‑то был занят, просто другими какими‑то делами. Заодно мне удалось поближе рассмотреть некоторых отдыхающих здесь людей… тех людей, которые были у власти и от которых зависело сегодняшнее состояние дел в России.
Вывод один – в разведку я бы с ними не пошел.
Почему? А потому что не пошел бы. Не сдюжат они в разведке. У нас на выборах вообще есть очень неприятный перекос – избирают либо профессиональных политиканов, либо тех, кто «близок к народу», артистов политического разговорного жанра. почему‑то в России нет уважения к тем, кто чего‑то добился сам. Лично. Не как директор чего‑то. И таких людей во власти почти нет…
Но я задам один простой вопрос: если человек не способен ничего добиться для себя – чего ж он добьется для вас?
Я в одной книжке вычитал очень мудрый совет: прежде чем доверить кому‑то свои деньги, поинтересуйся, как у него со своими. Совет действительно мудрый – если человек не заработал для себя, способен ли он заработать для вас. Но Россия никогда этому совету не следовала…
Ночью я только собрался ложиться спать – и в кармане звякнул телефон…
С Ющуком мы встретились в рекреационной зоне – там лужайка и деревья. Уже совсем стемнело, мягко светились окна в санатории, играла музыка – устроили музыкальный вечер с танцами. К каким‑то танцам готовился и Ющук – иначе бы меня сюда не позвал…