— Я понимаю.
— Хорошо. Ладно, по поводу работы. Что вы имели в виду?
— Не знаю, что вы могли бы предложить. Хотя работа в офисе меня бы не устроила. Мне бы хотелось чего-нибудь интересного.
— Вот как, — сказал Хиггинс, касаясь кнопок. — Слишком тут холодно. Снимите пиджак, если хотите.
Он неуклюже выбрался из пальто, стащил шарф с жирной шеи и снял перчатки. Через несколько минут кабина вертолета наполнилась приятным теплом.
— Что ж, — сказал Хиггинс, — у нас есть несколько направлений. Бумажной работы тоже полно. Также у нас имеется штат проверяющих и оперативная группа. Но последняя, я бы сказал, весьма специализированная.
— Могу себе представить. И я вовсе не ожидаю, что получу работу сразу же — или без тщательной проверки. Кто знает, может, мне платит какая-нибудь страховая компания?
— Ах, эти страховые компании, — вздохнул Хиггинс, щелкнув языком. — Да, у нас с ними проблемы. Но наша контора надежно защищена, мистер Кармоди. И ее персонал тоже. Вы могли бы работать проверяющим, но оперативником — никогда.
Перегрузка усилилась. Кармоди это показалось слегка подозрительным.
— Никогда?
— Боюсь, что так, — сказал Хиггинс. — По самой своей сути… ну, раз вы хотите на нас работать, думаю, не будет большого вреда, если я кое-что вам расскажу. Но, как вы понимаете, ни одна живая душа не должна об этом знать.
Кармоди удивленно уставился на него, но президент, похоже, говорил вполне серьезно.
— Да, мы принимаем определенные меры, — сказал Хиггинс. — Наша тайна еще не просочилась наружу. Не знаю, что случится, если это все-таки произойдет, поскольку наш метод искусственно воспроизвести невозможно. Он… скажем так, он имеет естественное происхождение. Все наши жертвы умирают от естественных причин.
— Гм? — снова нахмурился Кармоди.
— Сейчас об этом не так уж много говорят, — непринужденно сказал Хиггинс, — но, полагаю, вам известно, что внутри каждого из нас сидят всевозможные микробы, вирусы и так далее? Даже в самом здоровом человеке посеяны семена смерти. Стрептококки, тиф, туберкулез, рак — все что угодно. Но обычно их настолько мало, что фагоциты в состоянии с ними справиться. Только когда вирус размножается, начинаются неприятности и возникает угроза активной фазы полиомиелита — или еще чего-нибудь. Так вот, мы просто умножаем число вирусов.
— Если то, что вы говорите, — правда… — начал Кармоди.
— Правда, но по секрету. У нас есть способ умножить число вирусов, вот и все. Когда-нибудь слышали про симбиоз? Взаимовыгодные отношения двух организмов? Вот и ответ. Есть вирус, назовем его «икс-вирус», который вступает в избирательные симбиотические отношения. Если ввести его в кровеносную систему человека, он выбирает самого сильного и предлагает ему сотрудничество. Это умный маленький вирус. Если в вашем организме сильнее всего вирус полиомиелита, он вступает в симбиоз с полиомиелитом. Он с легкостью приспосабливается к любым условиям. В результате вирус полиомиелита начинает быстро размножаться — хотя и не настолько быстро, чтобы это показалось ненормальным. Нетипичным — возможно, но не ненормальным. Если полиомиелит удается излечить, икс-вирус остается в кровеносной системе и ищет следующий по силе вирус. Менингит или туберкулез. Что угодно, лишь бы оно было злокачественным. Человеческий организм не в состоянии выдержать одну атаку за другой — полиомиелит, менингит, туберкулез, рак и дальше по списку. Смерть неизбежна. Боюсь, я не слишком умею объяснять подобные вещи. Я организатор, а не техник. Но возможно, вы уловили суть?
— Уловил, — сказал Кармоди. — И впрямь получается смерть от естественных причин.
— Верно, — кивнул Хиггинс, негромко хихикнув. — Единственная проблема — как ввести вирус жертве. Именно тут в игру вступают наши оперативники. Они отличные мастера своего дела. Собственно говоря, для этой работы нужно родиться.
— Вы говорите о них так, будто они радиоуправляемые москиты.
— Нет, они люди — но они мутанты. По тем или иным причинам нам пришлось включить их в совет директоров. Именно они основали «Мы убиваем людей». Они настоящие мутанты. Пока их немного, но будет больше. К несчастью, они не в состоянии иметь потомство от обычных людей, только между собой. Так что… — Хиггинс развел пухлыми руками.
— Мутанты, — пробормотал Кармоди, чувствуя, как к горлу подступает комок.
— Икс-вирус вполне естественен для них, — объяснил Хиггинс. — Это обычная составляющая их кровеносной системы, часть их довольно-таки странного метаболизма. Попав в кровь человека, он становится смертелен. В том нет ничего удивительного, — например, некоторые группы крови весьма опасны в сочетании с другими. За всем этим стоит естественный отбор, но мы не в состоянии читать мысли матери-природы. Первые настоящие люди были мутантами, которые получили разум и в результате стали доминирующим видом. Соответствующей ловкостью они уже обладали и до этого. Наши ребята с икс-вирусом уже унаследовали интеллект, так что, возможно, этот новый вирус — их способ стать доминирующим видом. Хотя с точки зрения природы это не слишком дальновидно. Люди уничтожили бы мутантов, как только бы о них узнали. Для людей они носители заразы.
— Не понимаю, как мутанты выжили в младенчестве, — сказал Кармоди.
— На развитие требуется время. Кровь младенца способна смешиваться с кровью любой другой группы и лишь позднее обретает специфические свойства. И тут примерно так же. Наши мутанты выглядят совершенно нормальными, пока не повзрослеют. Лишь после этого начинает развиваться икс-вирус. Но вы и сами понимаете, в какой опасности они оказываются! В человеческом обществе им не избежать все возрастающих подозрений и в конечном счете — реальных проблем. И они отнюдь не супергении. Некоторые из них — прекрасные специалисты, но не в большей степени, чем обычные люди. Возможно, интеллект может стать столь же рудиментарным, как и ловкость, удобной дополнительной способностью. В будущем, в мире мутантов, вероятно, мало кто будет отличаться интеллектом, так же как сейчас обстоит дело с атлетами. Не знаю, что станет главным; одного икс-вируса явно недостаточно. Быть может, инстинкт. Однако, если мутанты вообще хотят выжить, им придется хранить свое существование в тайне. А поскольку они не супергении, они вынуждены как-то зарабатывать на жизнь.
— Вот как? — пробормотал Кармоди, чувствуя тревожный холодок между лопаток. Хиггинс говорил чересчур много и чересчур откровенно.
— Что они и сделали. Они создали свой собственный личный мир, приспособленный к их мутировавшим потребностям. Маленькую утопию. Она тайно существует вдали от людей, в дикой местности, и не думаю, что людям когда-либо удастся ее найти. Это прекрасное место, и на его содержание требуются немалые средства. И потому — «Мы убиваем людей». Мутантам нужно было найти прибыльное предприятие, где они могли бы приложить свои узкоспециализированные таланты, — и так оно и вышло.
Так оно и вышло. Этим же объяснялась изначальная аморальность теории и практики, лежавших в основе деятельности конторы. Совет директоров не убивал себе подобных; они убивали представителей низшего вида. Человечество было игрушкой в руках мутантов. Даже среди зверей не могла бы процветать столь убийственная организация. Звери убивают сами.
Они…
Кармоди ощутил внезапный укол, но боль сразу притупилась и исчезла. Уши заполнил оглушительный рев, который столь же неожиданно смолк. Кармоди обнаружил, что смотрит на вертолет с расстояния в пятьдесят футов, через широкое пространство, усыпанное ослепительно сверкающим белым песком. Позади слышались монотонный гул и грохот.
Он сидел, прислонившись спиной к шершавому стволу дерева.
Через открытую дверцу вертолета виднелась фигура Хиггинса, который развернул кресло лицом к Кармоди.
— Вы были без сознания несколько часов, — сказал Хиггинс чуть громче обычного. — Я воспользовался мгновенно действующим снотворным.
Кармоди подобрал под себя ноги. Никаких последствий он не ощущал и чувствовал себя прекрасно.
— Не делайте этого, — сказал Хиггинс. — Я могу взлететь за секунду, а мне хочется с вами поговорить. Видите ли, мы думали, что вы шпион, но не были в этом уверены. Немногие обращаются к нам в поисках работы. Мы вас проверяли.
Кармоди полез в карман. Его пистолет исчез.
В ответ на его яростный взгляд Хиггинс лишь моргнул.
— Мы проверили вашу психику. Да, вы из тех, кто вполне мог бы желать смерти Дэйлу за то, что тот вас уволил. Но вместе с тем вам свойственна жадность. Не скупость, нет, но и тратить деньги впустую вы тоже не склонны. Сцена на Эмпайр-Руфпорт была подстроена. Мы постарались, чтобы вы — и Дэйл — оказались в ситуации, когда на крыше не было никого, кроме вас, и не нашлось бы ни единого свидетеля, если бы вы убили Дэйла лично. У вас был шанс. Вы могли столкнуть его за ограждение, уехать на лифте вниз — сами знаете, что он автоматический, — и вы добились бы своего почти без риска для себя. И вам не пришлось бы платить нам десять тысяч долларов. Но подобная мысль даже не пришла вам в голову. После чего сомнений у нас не осталось.
— Что вы собираетесь со мной сделать? — спросил Кармоди, чувствуя, как у него подергивается уголок рта.
— Ничего, — сказал Хиггинс. — Этот остров расположен вдали от воздушных трасс. Раз в полгода сюда прилетает самолет, чтобы скорректировать линии границ на океанской территории. У вас осталось чуть больше четырех месяцев.
— А потом меня подберут?
Хиггинс покачал головой:
— Вас похоронят, только и всего. Я тоже мутант. В вашей крови теперь икс-вирус. Мы не поощряем шпионов, мистер Кармоди. — Он со вздохом пожал плечами. — Я оставил вам кучу припасов, так что голодать вам не придется. Этот остров нам уже доводилось использовать. Ну, всего хорошего.
— Погодите, — сказал Кармоди, напрягая мышцы. — Еще один вопрос. Каким образом вы меня заразили?
Хиггинс молча улыбнулся, посмотрел на свои руки — снова в перчатках — и развернул кресло. Кармоди рванулся с места, бросаясь к вертолету. В то же мгновение взревел двигатель.