В последние годы, до этой минуты, ему в голову не приходило тревожиться о положении Дома Бэнр; и вот теперь оказалось, что ему небезразлично, будет ли его клан и дальше носить титул Первого Дома Мензоберранзана.
– А теперь я попрошу тебя удалиться, Мать Зирит, – неожиданно для всех приказала Верховная Мать Квентл. – Ты и я по отдельности обдумаем, каким образом лучше всего вернуть Дому Ксорларрин подобающее ему положение, не вызвав войны и не лишившись при этом поддержки Третьего или Четвертого Домов.
– А как ты намерена поступить в отношении этого воскресшего воина, раз уж об этом зашла речь? – довольно резко спросила Зирит.
– Никак, – бросила Квентл. – Госпожа Ллос не требует, чтобы мы схватили Закнафейна, и поэтому мы не намерены уделять ему больше внимания, нежели заслуживает не особенно знатный воин из давно уничтоженного Дома. То же касается его сына, этого отступника Дзирта. Когда он сослужил свою службу здесь, во время битвы с Демогоргоном, Ивоннель решила отпустить его, и поэтому мы дали ему свободу. Она тоже ушла и, скорее всего, находится сейчас где-то неподалеку от него. Если она в конце концов решит убить его, так тому и быть. Если нет – нас это не касается. Он был всего лишь копьем; это копье швырнули, и оно попало в цель.
Верховная Мать Зирит несколько мгновений сидела на своих подушках с надменным видом, и ее пристальный, немигающий взгляд был устремлен на Верховную Мать Квентл. Громф сразу догадался, что она оценивает сильные и слабые стороны Квентл, которая совершенно неожиданно превратилась в мудрую, дальновидную и решительную правительницу.
– Мне кажется, ты сделала правильный выбор, Верховная Мать, – наконец произнесла Зирит, изобразив очередной поклон. – Твои действия не могут разгневать Паучью Королеву. Но если ты изменишь свое решение, если тебе понадобится помощь Дома Ксорларрин, знай: мы всегда готовы откликнуться на твой зов.
– Меньшего я от вас не жду. Точно так же, как и Госпожа Ллос.
Зирит снова склонила голову и, приведя в движение свой магический диск, поплыла к выходу.
Громф подавил желание поаплодировать сестре и в то же время попытался скрыть радость при известии о том, что Верховная Мать Квентл решила не идти на войну из-за Дзирта или Закнафейна. Меньше всего Громф желал бы кровопролитного конфликта между Гаунтлгримом и Мензоберранзаном. Только не сейчас. Главная башня тайного знания выросла и превратилась в чудесное волшебное произведение, и там, внутри, его ждало столько нового и интересного в области магии и псионики!
В своем доме, расположенном в противоположном конце города, Верховная Мать Жиндия Меларн сходила с ума от бессильной злобы.
– Ничем не могу помочь, – заявила Эскавидне. – Твоя дочь перестала существовать, ее больше нет. Не осталось даже души, чтобы вернуть ее в этот мир и дать ей новое тело.
Жиндия поморщилась. Она воскресила большинство своих жриц, но не смогла вернуть единственную дочь, наследницу трона Меларн. И все потому, что Яжин Меларн лишило жизни то самое оружие, что уничтожило Джерлис Хорлбар, мать Жиндии, – зловещий смертоносный кинжал, принадлежавший одному человеку, другу Дзирта До’Урдена.
Эскавидне всего лишь подтвердила то, что уже и так знала Жиндия: разумное существо, убитое клинком Артемиса Энтрери, лишается души, и его невозможно вернуть к жизни.
– Не сомневаюсь, эта новость обрадует тебя, – обратилась Жиндия к женщине, которую она призвала в комнату, жрице Дома Меларн по имени Кирнилль. Обвинение имело под собой некоторые основания. Некогда Кирнилль носила титул Верховной Матери Дома Кенафин, но после объединения двух кланов согласилась подчиниться Жиндии. Однако обе понимали, что Кирнилль сделала это лишь потому, что рассчитывала на скорую гибель Жиндии.
– Откуда у тебя такие мысли, Верховная Мать? – с невинным видом спросила Кирнилль.
– Не надо изображать передо мной оскорбленное достоинство, – резко возразила Жиндия.
Кирнилль поглядела на двух йоклол, те рассмеялись и закивали.
– Очень хорошо, – сказала Кирнилль. – Ты намеревалась возвысить Яжин, поставить ее выше меня, чтобы она стала верховной жрицей и унаследовала после тебя трон Дома Меларн.
– И это не давало тебе покоя? – обратилась Эскавидне к Кирнилль.
Бывшая Верховная Мать рассмеялась.
– Нет. В конце концов решение оставалось бы не за мной и не за Матерью Жиндией. Ллос выражает свою волю, и мы ее выполняем.
– Очень мудрый ответ, – фыркнула Жиндия, продолжая гневаться.
– Верховная Мать, я верно служила тебе, – напомнила Кирнилль. – Разумеется, после того как наши Дома объединились, я желала стать главой Дома Меларн. Но Ллос решила иначе, и я смирилась со своим второстепенным положением.
– Это положение принесет тебе великие милости Паучьей Королевы, – заверила ее Эскавидне. – Точнее, вам обеим.
– Ничего себе, «великие милости» – нас без труда одолел какой-то отступник и его мерзкие друзья, – проворчала Жиндия. – А может быть, великая милость заключается в том, что теперь у меня нет детей, и это после всех усилий, которые я приложила для того, чтобы вырастить и воспитать из Яжин будущую правительницу Дома Меларн?
– Ничто в этом мире не происходит без определенной причины, – объявила Эскавидне.
– Странно слышать такие слова от прислужницы Госпожи Хаоса, – съязвила Жиндия.
– Хаос и есть причина, – быстро парировала служанка Ллос. – Твой клан ослаблен, ты утратила прежние позиции, в то время как Верховная Мать Квентл захватила полный контроль над городом.
– И еще эта Мать Зирит Ксорларрин, – бросила Жиндия. Жиндия ненавидела многих дроу, но Зирит находилась в первой пятерке ее списка. И вот теперь Дом Ксорларрин вернулся или скоро вернется, заменит Дом До’Урден, против которого Жиндия пошла войной – и проиграла.
– Вы готовы сдаться без боя? – осведомилась Эскавидне, и эти слова произвели на двух могущественных жриц действие, подобное удару молнии: обе уставились на йоклол, и на лицах их читались страх и потрясение. – В этот темный для Дома Меларн час вы готовы оставить все то, что принесло вам величие? – продолжала Эскавидне. – Вы – самые преданные и искренние последовательницы Ллос на землях Торила. Неужели это больше не имеет для вас значения?
– О чем ты говоришь?! – воскликнула Кирнилль.
– Что ты предлагаешь? – должным образом перефразировала ее вопрос Мать Жиндия.
– До нас дошли кое-какие интересные сведения, – пояснила Йиккардария. – Отец Дзирта, повинуясь чьей-то посторонней воле, покинул мир мертвых и вернулся к своему сыну. Тот, кого некогда воскресили и превратили в раба, зин-карлу, каким-то образом получил вторую жизнь – величайшую награду, недоступную простым смертным. Многие утверждают, что это оскорбление для Ллос, что богиня осыплет благодеяниями и милостями того, кто избавит мир от еретика и преступника, оскверняющего Торил.
Жиндия и Кирнилль в недоумении переглянулись.
– «Многие утверждают»? – переспросила Жиндия.
– Нам не дозволено сказать больше, – ответила Йиккардария. – Загадывая загадки своим последователям в этом мире, Паучья Королева решает, кто из них является самым верным ее служителем и представляет для нее наибольшую ценность.
– Госпожа Ллос требует от своих слуг не просто беспрекословного повиновения, но и инициативы, способности рассуждать самостоятельно, – добавила Эскавидне. – Некоторые могут интерпретировать это событие как недвусмысленный приказ вмешаться; некоторые, возможно, сочтут его несущественным по сравнению с другими новостями.
– А Верховной Матери известно о возвращении Закнафейна? – осведомилась Жиндия.
– Разумеется, – усмехнулась Йиккардария. – Более того, ей известно, что сама Ллос встретилась с отступником Дзиртом в Верхнем Мире, беседовала с ним, но не уничтожила его.
– Почему? – В голосе Жиндии, кроме возмущения и негодования, прозвучало глубокое изумление.
Служанки богини захихикали.
– Отлично. В таком случае, скажите мне, кто вернул Дзирту его отца?
– Загадки, – проворковала Йиккардария.
– Целая паутина загадок, – добавила Эскавидне.
Кирнилль открыла было рот, чтобы заговорить, но Жиндия, погруженная в напряженные размышления, резко махнула рукой, приказав дурочке молчать.
– Да, паутина, – наконец промолвила правительница Дома Меларн. – Нам несказанно повезло, поскольку Ллос подарила нам эту гигантскую сеть интриг, которую мы должны распутать, чтобы разгадать загадки богини и доставить ей великое удовольствие. – Она ухмыльнулась и кивнула. – В этой сети запутался Дзирт, еретик, отступник, который одним лишь своим существованием порождает в мире хаос, божественный хаос. А когда хаос успокоился, Верховная Мать Квентл взяла нить из этой паутины, сплела из нее войну в Серебристых Болотах, отправила Дом Ксорларрин завоевывать древние руины Гаунтлгрима. – Жиндия взглянула на двух йоклол, но лица их оставались бесстрастными: они предоставили Верховной Матери самостоятельно заканчивать историю. – Неудачи этих завоеваний несли угрозу порядкам Мензоберранзана, – рассуждала она. – И поэтому Верховная Мать Квентл вытянула нить из этой второй паутины и сплела третью.
– И улицы Мензоберранзана заполонили демоны, – вмешалась Кирнилль, а Жиндия восторженно закивала:
– Да, прекрасный хаос усиливался, но в результате положение Верховной Матери лишь упрочилось и власть ее стала безграничной.
– А у ворот Мензоберранзана появился могущественный Демогоргон, – напомнила им Йиккардария.
– И поэтому Ивоннель выдернула из паутины Верховной Матери Квентл очередную нить и соткала собственную сеть. – Глаза Жиндии возбужденно сверкнули. – Она использовала еретика Дзирта и иллитидов – иллитидов, подумать только! – для того, чтобы сразить Демогоргона, самого опасного соперника Ллос. Естественно, богине поединок доставил большое удовольствие. О, должно быть, Паучья Королева наслаждалась этим зрелищем – тем, как ее народ превратил великого Демогоргона в кучу дрожащего вонючего студня.