— А если… — снова листает бумаги, — Кто составлял?
— Изначально мои люди. Рэй, Маккормик…
— Знаю таких, — настороженность потихонечку уходит.
— Я поехал сюда отчасти из любопытства, а отчасти… — Пожимаю плечами, — если уж сам предложил идею, то значит, должен хотя бы подстраховать. Отправил нескольких парней загодя — так, на всякий случай. А потом ты пожаловался, что на тебя давят.
Дюк кивнул медленно и крутанул шеей. Озлившись чему-то, рванул ворот рубахи и костяная пуговица отлетела под шкаф с бумагами.
— Насторожился тогда, — Не обращаю внимания на вспышку гнева, — Ты правила игры знаешь, и если пожаловался, что давят — значит, всё очень серьёзно и может быть какая-то провокация. А потом спихнут тебя с поста командира Молодой Гвардии, как не справившегося.
— Я тоже подстраховался, — Криво усмехнулся он, — бумагами… а здесь, выходит, грубо решили?
— Да, только местных недооценили. Южане, чего уж… за оружие сперва хватаются, а не к адвокату бегут. Ну и в целом народ подружнее. Думали, похоже, устроить провокации и показать, что ты не справляешься. Может и чего другое… не знаю, Дюк. А получилось, как получилось.
— Да уж… из тех, кого мне настойчиво впихнули, половина уже в истории вляпалась.
— Думаешь? Больше! Просто ещё не все истории дошли до тебя.
Хмыканье в ответ, но в злых глаза больше нет безнадёги. Взгляд человека, готового драться насмерть.
— Подборка от Джокера не слишком претенциозная?
— Эй! — Поднимаю руки, — Здесь могу только плечами пожать! Я, конечно, мал-мала освоился, но назвать меня знатоком политической жизни США пока ещё сложно. Тем более — кто кому роднёй в каком колене приходится и какие там взаимоотношения.
— Пожалуй… — Подозрительность уходит из глаз, — для этого нужно либо родиться в такой семье, либо прожить хотя бы лет десять, вращаясь при этом в обществе. Так значит, финансисты против промышленников… жёстко.
Снова пожимаю плечами — чувствую, сегодня этот жест станет привычным.
— Если отбросить всякое «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», то почему и нет? Партии… сам знаешь, это больше для электората, для своих это скорее клубы джентльменов.
— Не совсем, — Обрывает он меня, — но я тебя понял. Поскольку козырем Демократическая партия выбрала Лонга, наши вечные противники просто… испугались?
— Не республиканцы, — Поправляю его, — финансисты! Гувер конечно республиканец, но в первую очередь его политика играет на руку финансистам.
— Так, — Согласился Дюк, задумавшись, — даже в самые скверные времена Гувер отказывался напрямую финансировать не только промышленность, но также и общественные работы. ФРС[55]… вот откуда ноги. Подмять, значит… и что теперь.
— Я не опоздал? — Джокер ввалился без стука, — Эрик телеграмму дал, что у тебя проблемы, и вот я здесь. Ситуацию примерно знаю, в поезде всю ночь этот пазл собирал, но кое-каких деталек не хватает.
Глаза Уррингтона подозрительно заблестели…
— Бывших братьев не бывает, — напоминаю ему. Дюк глубоко вздохнул и кивнул, после чего на несколько секунд отвернулся к окну.
— С документами более-менее понятно, — Пару часов спустя сказал Джокер, — осталось поговорить с людьми. Добрый-злой?
Киваю ему, ситуация отработана, пусть первоначально и в шутливой форме, ещё в братстве.
— Комната в подвале есть?
— В подвале? — Удивился Дюк, — Ну… наверное. Я этот дом целиком под штаб снял, так что не знаю… может, погреб только.
— Ещё лучше, — Сказали мы с Лесли в унисон. Тряхнув кулаками, разыграли с ним камень-ножницы-бумагу, и злым выпало быть мне.
В погребе установили стол под тусклой лампочкой, свисавшей с потолка. Для антуража взрыхлили землю в углу и поставили лопату, ржавый топор и несколько мешков. Золотых мальчиков этим не проймёшь, но нервозности добавит.
… — кто первым предложил проехать на ферму…
— … почему вы предложили интим именно девицам Олсен? Слухи? Источник!
— … брат? Что именно говорил ваш брат перед поездкой в Луизиану?
— Хорошо ты злого следователя отыгрываешь, — Похвалил Лесли во время короткого перерыва, жадно куря взатяг на заднем крыльце.
— Не поверишь! Ноги просто в кровь стёр, туфли специально не переодеваю!
Смех был с нотками истерики, но помогло. Через подвал прошли все молодогвардейцы, и предварительный вывод можно было сделать уже сейчас.
— Заговор, — Повторил донельзя серьёзный Дюк, и только бисеринки моментально выступившего пота выдали волнение.
— Материалы допро… записи разговоров можешь перечитать.
— Ладно я, — Продолжил он, не слушая, — моя карьера в урну отправляется. Но это что же… всерьёз? Вот так вот… заговор? Просто? Так…
С силой потерев лицо руками, Уоррингтон встал и достал из бара бурбон. Зубами вырвав пробку, понюхал с отвращением и отпил.
— Что за дрянь!
Молча протягиваю руку и забираю бутылку, делая глоток. Так уж и дрянь… зажрался Дюк.
Бутылку отбирает Джокер и делает символический глоток. Сейчас вообще — один сплошной символизм. Даже пьянка — мужское единение пред лицом неприятностей!
— И что же делать?
— Что бы ты не решил, мы с тобой, — Перехватываю бутылку, — ты наш брат и друг.
— Опередить, — Глядя Дюку в глаза, говорит Лесли, — сделать первый ход. Решили подставить? Объяви, что есть заговор финансистов против промышленников. Телеграмму отцу… ровно так, чтобы предупредить, но чтобы не успел стоп-кран рвануть.
— С возрастом появляется осторожность, — Вставляю я, — но сейчас эта осторожность может быть опасной.
— Размежевание, — Дюк комкает рубашку на груди, — мне надо…
— Думай, только недолго, — Заканчивает Джокер, — сыграв на опережение, мы рискуем. Сделав вид, что ничего не было, мы проиграем с гарантией.
— Что!? — Вскинулся было Уоррингтон, — Ах да… если уж так всё жёстко и подло, то пожалуй… Гувер не постесняется поднять войска. Армия уже получила нехорошую привычку убивать своих граждан. Если уж так…
Он медленно встал, в глазах серьёзная решимость..
— Я в душ, парни. Да и вам не помешало бы помыться. Потом к губернатору поедем. Ночь? Ерунда! Встречаемся…
— Через полчаса, — Уточняю быстро, — мне как раз дойти до своего отеля и помыться. Только позвоню сперва.
Подняв трубку, набираю нью-йоркский номер.
— Рэй? Поднимай наших, код А.
Повесив трубку, ухмыляюсь криво. Дальше Рэй уже сам кому надо перезвонит, в том числе и моим парням в Луизиане. А ну как прослушка?
— Вот теперь у нас начинаются интересные времена!
— Да, да; нет, нет, — Всплывает в голове… и почему-то становится зябко.
Заговор… есть, но по большей части спровоцирован нами. Очень качественно спровоцирован, не подкопаешься.
В конце концов, мы просто работаем на опережение. И дерёмся не ради денег и власти, а ради будущего. Правильного будущего.
Глава 21
Уоррингтона я недооценил. Приняв решение, Дюк не колебался больше, и к началу июня тысяча девятьсот тридцать второго года стал одним из лидеров Демократической партии.
Неожиданно, и это мягко говоря — в США не без оснований считают, что в политику человек должен придти зрелым, а удел юнцов — быть на побегушках у богов политического Олимпа. И может быть, когда-нибудь…
Дюк перевернул все представления о политике. Сперва он мастерски перетянул на сторону демократов Фи Бета Каппа почти в полном составе, включая как нынешних студентов, так и братьев, учившихся ранее.
Результат не то чтобы фантастичный — братство старое, консервативное, и по большей части состоит из отпрысков промышленной, а не финансовой элиты. Были и дети политиков, финансистов, но почти исключительно из числа тех, кто обслуживает интересы промышленников.
А вот то, что в этом змеином клубке амбициозных карьеристов Дюк стал главным… это уже настоящее чудо. Ещё большим чудом стало то, что он вынудил старейшин Демократической партии отнестись к нему всерьёз.
Ныне Уоррингтон возглавляет демократическую молодёжь и пользуется колоссальной поддержкой Прогрессивной Молодёжи Америки. Дюк не боится затрагивать в разговорах и интервью острые темы — взаимоотношение полов, еврейский вопрос, расовый…
Демократическая партия в кратчайшие сроки стала ещё более радикальной.
Глядя на стремительные перемены, я немного пугаюсь… ну не было такого в моей истории, даже близко!
Размежевание финансистов и промышленников первого эшелона происходит стремительно. Наверное, мы с Джокером немного переусердствовали, спровоцировав кризис. С другой стороны, демократы ни разу не дураки, и наверняка что-то накопали и сами? Знать бы ещё, что именно!
Тогда… аккурат в это время власть в США перехватили финансисты — не без помощи Рузвельта. Так что был заговор… или есть? Почему история не повторилась, не знаю.
Скорее всего, замкнуто всё было на личных контактах, а с гибелью Рузвельта ситуация полетела под откос. Не смогли договориться, не захотели… да просто не знали о договорённостях.
Власть в Демократической партии перехватили крупные промышленники. Прежде нейтральный, Форд сделал наконец выбор в пользу демократов. Дела у автомобильного магната шли неважно, и он небезосновательно обвинял в этом Республиканскую партию и президента Гувера лично.
— … странная, нелепая политика Гувера, поддерживающая финансовых спекулянтов, а не промышленников. Раз за разом колоссальные деньги, полученные от аграрного и промышленного сектора экономики, с идиотическим упорством идут в бездонные карманы банкиров. Это пример вопиющей коррупции…
Форд взялся за дело рьяно. Ещё несколько лет назад он с тем же пылом обличал евреев во всех грехах, пока в двадцать седьмом году не извинился публично под давлением политического истеблишмента страны. С тем же пылом и логикой он начал писать о явных и предполагаемых коррупционных схемах республиканцев и их спайке с финансовыми спекулянтами.