И Лесс… растаял в воздухе. Кажется, сумасшествие приблизилось к моему несчастному рассудку.
А я осталась лицом к лицу с разъяренным властелином времени. Оцепенение постепенно проходило, осталось только легкое головокружение. Но я почти не думала о нем, а с замиранием сердца следила, как Эд приближается к кровати. Безмолвный, холодный, чужой. Это было страшнее всех Гипносов, вместе взятых. А когда он склонился надо мной, чуть с ума не сошла, понимая, что пощады ждать неоткуда.
– Жива? – безразлично спросил он.
– Д-да. Кажется. – голос дрожал.
– Хорошо. Одевайся, уходим.
Я осторожно сползла с кровати, натянула джинсы, застегнула кофту, пригладила волосы. Страх змеей скользил по позвоночнику, но я старалась казаться спокойной, чтобы Эд даже не заподозрил, чего мне стоит этот покой. Он дождался, пока застегну последнюю пуговку, и пошел вперед – вот так, безмолвно, безразлично. Лишь раз обернулся убедиться, что иду за ним.
Мы миновали улочку, увиденную с помощью Лесса. Безлюдно, мрачно. И когда за поворотом замаячил знакомый автомобиль, обрадовалась ему, как родному. Без приглашения забралась на заднее сиденье, свернулась клубочком и поняла, как устала. Завелся двигатель. Его урчание убаюкивало, и всю дорогу я спала, только уже обычным сном, а не навязанным силой.
Проснулась от того, что меня куда-то несли. Открыла глаза – и уткнулась носом в рубашку Эда. «Комета». Счастье-то какое! Мы миновали коридор, кабинет и, наконец, добрались до спальни. Меня осторожно опустили на кровать. Видимо, убийство отложили на потом. Поэтому я закрыла глаза и постаралась дышать ровно, чтобы Эд не догадался о моем пробуждении.
– Не притворяйся. – пришлось отставить хитрости и взглянуть Эду в лицо. Он выглядел усталым. Наверное, впервые за все время, что его знала.
– Ладно. – Села и протянула руку – прикоснуться, успокоить. Эд отшатнулся, как от прокаженной. – Послушай…
– Нет, это ты послушай, Александрина. Прости, что навлек на тебя опасность. Больше такого не случится. Отдыхай, потом Ян отвезет тебя домой, и ты забудешь обо мне, продолжишь привычную жизнь. Прощай.
– Ты с ума сошел? – Возможность разлуки выбила дыхание из легких. – Я, конечно, все понимаю! Ты злишься, думаешь неизвестно о чем. Только есть одна мелочь. Ты забыл, что я – живой человек. У меня есть свое мнение и отношение ко всему происходящему. Если бы хотела уйти, я бы это сделала. Не смей решать за меня!
Эд замер, вглядываясь в мое лицо, словно впервые видел. А я так злилась, что готова была кусаться и царапаться, но ни шагу не сделать из спальни.
– Ты странная, – заметил он.
– Кто бы говорил! – гаркнула, откидываясь на подушку. – Надоели. Один похищает, чтобы поговорить. Другой спасает, а потом выгоняет. Вы там все такие чокнутые, в вашей… Как хоть называется то место, где живете? Не Олимп, надеюсь?
– Нет, не Олимп. – Эд тихо засмеялся. – Дилария. Наша страна. И – нет, мы не все такие. Хотя есть, как видишь, исключения.
– И много у тебя братьев?
Поняла, что убивать или выгонять меня не будут, поэтому приподнялась и постаралась придвинуться к Эду.
Эд снова помрачнел.
– Много. Сестер тоже.
– Выдал бы список, чтобы я знала, с кем имею дело.
Все-таки удалось устроиться рядом с ним. Я опустила голову на теплое плечо. Представляю, что за мысли бродят в этой глупой голове. Решила внести ясность.
– Послушай… Ты ни в чем не виноват. Да и со мной все в порядке. Но то, что ты видел…
Эд сжал кулаки. Похоже, даже не осознавая, что делает. Я опустила ладонь на его руку.
– Не злись. Ты же понимаешь, что между мной и твоим братом ничего не было?
Молчание.
– Эд? Не уходи от ответа. Он хотел тебя позлить, ему это удалось. И все.
– По-твоему, то, что он тебя лапал, это «и все»?
В стальных глазах сверкнула молния ярости. Невыносимый! Похоже, Эд меня слушал – но не слышал. Я потянулась к нему, коснулась губами губ. Ожидала, что он отстранится и сбежит. Не тут-то было!
Эд сгреб меня в охапку и откинул на кровать. Целовал так, словно не видел целый век. Страстно, обжигающе. Казалось, дай ему волю – и этот поцелуй поглотит мою душу. Но вместо того чтобы отстраниться, я крепче обняла Эда, прижимая к себе.
Его руки забрались под кофту. Это казалось настолько правильным, насколько чуждым было касание Гипноса. Я хотела быть с этим парнем. Всегда. До конца своих дней. И плевать на его родственников, силу, странные занятия.
Губы спустились ниже, на шею. Я рискнула и стащила с него рубашку. Прикосновения к его коже словно били током. Безумие, от которого невозможно и не хочется излечиться. Притяжение, пламя. Мои джинсы полетели на пол. Тело горело от ласки. В висках стучало. Я зарылась пальцами в его волосы. Казалось, остановись он сейчас – и умру.
Никогда в жизни не желала никого так, как его. Никогда в жизни не испытывала подобного. Комната вокруг нас исчезла, а мне было плевать. Существовали только мы двое. Я цеплялась за Эда, как за последний шанс на спасение. Не целовала его, а впивалась в губы, плечи, грудь. Словно завтра никогда не наступит. А почувствовав его внутри себя, полностью отдалась ощущению счастья. Желанного, недоступного – и вдруг оказавшегося близким.
Мир рассыпался разноцветными звездами. Когда пришла в себя, мы снова находились в спальне «Кометы». Эд лежал рядом – растрепанный, такой родной и… живой. Не было больше властелина времени. Был парень, которого люблю, с которым хочется разделить не миг, а вечность.
– Люблю тебя, – прижалась к нему, вдохнула запах кожи.
Эд молчал. Похоже, мне никогда не дождаться признания в любви. Ну и не надо. Хватит того, что мы вместе. Он не отталкивает меня, не сбегает.
– Ты переезжаешь сюда, – сказал Эонард, поднялся с кровати и скрылся за дверью ванной.
Ну и как это называть? Переезжаю? Сюда? А меня спросить? Скользнула в ванную за ним. Эд включил душ. Вода струилась по его телу, пробуждая во мне желание прикоснуться. Я забралась к нему. Единоличник.
Эд улыбнулся и ничего не сказал. Зато у меня в голове вертелось так много слов, что не могла собрать их вместе. Большая часть была не совсем приличной. Остальные сводились к тому, что я не собираюсь менять место жительства и не позволю решать за себя. Но я приберегла их до возвращения в спальню.
Закуталась в пушистый халат и забралась в постель. А вот Эд потянулся к скомканной рубашке. Еще чего!
– И куда ты собрался? – поинтересовалась самым невинным тоном.
– В кабинет, – не ожидая подвоха, ответил он.
– Я к тебе не перееду.
– Переедешь.
Эд придирчиво рассмотрел рубашку и полез в шкаф за другой.
– Кто тебе сказал?
– Я.
Нет, он невыносим! Ладно, я тоже не лыком шита. Сняла халат и начала одеваться.
– И куда ты собралась? – повторил Эд мой вопрос.
– Домой, – пожала плечами. – Скучно у тебя, знаешь ли. Ты весь в работе. Еще и слушаешь только себя. А у меня экзамен на носу. Готовиться нужно. Кир… Эд, а где Кир?
Вот я свинья! Думала только о себе. Но Кир ведь не мог умереть, он и так почти…
– В своем теле, – ответил Эонард. – И – нет, я пока не буду возвращать его. Сам о тебе позабочусь. А ему стоит отдохнуть.
Не стала перечить. Возможно, Эд и прав. Кир пострадал из-за меня. Он жив. Надо съездить в больницу и узнать, в каком он состоянии. Пусть пока отдохнет. Вряд ли это приятно – существовать почти как призрак.
– Позови Яна, пусть меня отвезет. Сумочка у Дарьи осталась, – пожаловалась я.
– Твоя сумка ждет в кабинете. Но ты ее не получишь, потому что сейчас переоденешься обратно и ляжешь спать. А вечером Ян отвезет тебя собрать вещи.
С одной стороны, я безумно хотела жить с Эдом. Засыпать и просыпаться рядом с ним. С другой – во мне говорила гордость. И упрямство. Никому не позволю решать за меня! Даже тому, кого люблю. Но сил на сопротивление не осталось. Ничего, вечером Ян все равно отвезет меня домой. Буду действовать по обстоятельствам.
Поэтому я послушно разделась и легла в кровать. Надо отдохнуть. Чтобы оказать достойное сопротивление.
Глава 19
Родной дом казался чужим. Словно это не я вышла отсюда накануне вечером, чтобы убедить некую Дарью не принимать опрометчивых решений. И не я попала в плен к Лессу. И не я теперь могу жить в таких пустых и безликих комнатах клуба «Комета». Нет, не хочу. Не хочу, чтобы мной управляли. Если бы Эд осторожно спросил, соглашусь ли переехать, конечно, я бы согласилась не раздумывая. Потому что каждую минуту вдали от него так или иначе о нем думала. И хотела быть рядом, наблюдать за ним, чувствовать постоянное присутствие. Особенно после сегодняшней ночи.
Но Эд не спрашивал, а приказывал. При таких условиях я не собиралась становиться его пешкой. Я – живой человек. У меня есть чувства, эмоции, планы. И в эти планы не входит подчинение властелину времени.
Бродила из комнаты в комнату, бездумно складывая вещи в сумку. Ян ждал внизу. Как бы выбраться из дома так, чтобы он не заметил? У него, в отличие от Эда, сверхспособностей нет, кроме удлинившейся жизни. А дом-то мой. Я знаю его как пять пальцев.
Черной двери в подъезде не было. Зато вспомнила, что не так давно поднималась на крышу, впускала рабочих. И там есть узкая дощечка между домами. Если пройти по ней, попаду на крышу соседнего дома и смогу спуститься в подъезд. Если, конечно, он будет открыт.
Закинула сумку на плечо. Если побег удастся, то и думать нечего сюда вернуться. Спрячусь у родителей. Скажу, затеяла ремонт. Или просто соскучилась и хочу провести каникулы с ними. Это правда. Не помню, когда в последний раз виделась с папой и мамой.
Конечно, Эд найдет меня и там, но не рискнет уводить из-под носа близких.
«А если рискнет? – подумалось мне. – Остановил же он время в ресторане, где ужинали с Тимкой».
Тогда буду сопротивляться. И объясню одному наглому самовлюбленному типу, что не позволю управлять моей жизнью вместо меня.