Другой адресок был и вовсе известен только Максу. По нему проживал мнемотехник, сбежавший из Ковчега, умелец – золотые руки. Во время одного из патрульных рейдов в декабре, когда Максим еще не был командиром пятерки, он наткнулся на этого мастера, пробил его личность и обнаружил фамилию гражданина в базе экологов. Беглец взмолился, чтобы Макс его не выдавал (а продать Хистеру голову этого парня можно было за очень даже кругленькую сумму), и пообещал чистильщику пожизненное «техобслуживание». Максим поразмыслил и согласился. Все равно, если раскручивать тему, пришлось бы разделить вознаграждение на пятерых, да к тому же командиру досталась бы половина. Осьмушка от суммы представлялась не таким уж кушем. Поэтому Максим согласился на второй вариант. Он повесил напротив фамилии мнемотехника вполне понятную пометку «200» и отправил информацию в Сеть. За полгода история подзабылась, но теперь вспомнилась во всех деталях. Максим мог найти бункер бывшего эколога с закрытыми глазами.
Оставалось добраться до поселка.
Максим поискал взглядом Леру и Хасана. Они ушли метров на сто вперед, свернули вправо и скрылись за небольшим холмиком.
Скорей бы уж вернулись! Головная боль, тошнота и спазмы становились просто невыносимыми.
Макс опустил стекло и высунулся из машины. Не столько чтобы подышать свежим воздухом, сколько чтобы не заблевать салон. Тошнота накатывала волнами по нарастающей, и «прорвать» Максима могло в любую секунду.
– Что слышно? – вдруг спросил Леший.
– А? – Максим обернулся и с трудом сфокусировал взгляд на товарище. – Я не слушаю… дышу…
Он вдруг уловил обрывки фраз из какого-то разговора и умолк, прислушиваясь. А ведь он, действительно, неплохо слышал все, что говорили люди за холмиком. Это было странно, учитывая расстояние, но факт.
– Это наемники, – прокомментировал Максим. – Говорят, что им поступил заказ на… тебя.
– На меня? – Леший искренне удивился. – Что за ерунда? От кого?
– Может, еще сумму хочешь узнать? – Максим качнул головой. – Лера пытается договориться, только… наемники ее сильно уважают, но заказ отменить не могут. Лера торгуется.
– Я понимаю, что ты занята, – процедил вдруг сквозь зубы Леший. – Ладно, свяжусь позже. Что ты говорил, Максимка?
– Лера торгуется, говорю, – Макс с подозрением взглянул на приятеля. – А ты что говорил?
– Да так, мысли вслух, – Леший побарабанил пальцами по прикладу «Шторма». – Торгуется? Бесполезно. Наемников не перекупишь. Репутация для них дороже денег.
– Лера предлагает деньги не за отмену заказа, – пояснил Максим. – Она просит дать нам фору.
– И что наемники?
– Пока не соглашаются… Черт!
Максим услышал несколько хлопков. Это явно палили «Страйки». Услышал подозрительные звуки и Леший. Он пулей вылетел из машины и помчался в сторону холмика.
Максим из машины буквально вывалился, но взял себя в руки и тоже побежал на выручку товарищам. Не так быстро, как Леший, запинаясь и пошатываясь, но все-таки побежал. Правда, прибыл чистильщик к шапочному разбору.
Впрочем, как и Леший.
За холмиком им открылась довольно мрачная картина. На небольшом пятачке валялись шесть трупов, над которыми будто ворон кружил Хасан, торопливо собирающий оружие и прочие трофеи. Лера стояла ближе к дороге, положив «Страйки» на плечи и скрестив их стволы позади затылка. Максу почему-то подумалось, что будь на месте Лешего и чистильщика враги, Лера могла бы легко их уничтожить даже не оборачиваясь, так удачно смотрели назад стволы импульсников.
– Возьмите у Хасана оружие и отнесите в машину, – приказала она бойцам, действительно не оборачиваясь.
Уловка не могла скрыть бледность лица, да и голос у Леры немного дрожал. Видимо, стычка с наемниками была для девушки чем-то особенно трудным, на пределе ее мастерства. А быть может, тут примешивались личные мотивы. Ведь наемники поначалу разговаривали с Лерой вполне дружески, даже доверительно, и объясняли свое упрямство вполне убедительно. А Лера взяла и убила всех. Коварно, неожиданно, а главное – непонятно, ради кого. Ради какого-то Лешего!
Максим взглянул на приятеля. Интересно, он-то понимает, что сейчас произошло? Понимает, что Лера вот только что загубила всю свою карьеру и вообще – жизнь, чтобы спасти его тощую задницу? Понимает, что теперь и вышеупомянутое место и все прочие детали его организма, а заодно душа всецело принадлежат Лере как человеку, спасшему Лешего от неминуемой гибели?
«Хотя, тут вопрос, от неминуемой ли? – Максим вспомнил, какие трюки выполнял Леший, сражаясь против наци. – Но Лера-то не в курсе, каким серьезным бойцом может быть Леший, когда захочет. Как глупо получилось!»
– Лера! – позвал Леший.
– Уйди! – девушка бросила на сталкера гневный взгляд. – Забери оружие и уйди!
– Я понимаю, – Леший поднял руки и склонил голову. – Прости.
– Нет, стой! – вдруг сказала Лера. – Ты прости. Ты не виноват. Это было мое решение. Просто… вот этого парня я знала с пеленок. А с отцом этого дружил мой отец.
– Лера, они были наемниками, – сказал Хасан. – Смертельный риск часть их работы. Не ты, так кто-то другой…
– А если бы вы ушли или Хасан не остановил машину? – поддержал жженого Максим. – В первом случае они убили бы Лешего, и меня за компанию, а во втором… нас всех.
– Глазом не моргнули бы, – поддакнул Хасан. – Потом, конечно, попросили бы прощения… у твоего трупа. Но горевали бы недолго, лично я уверен.
– Ладно, проехали, – Лера спрятала «Страйки». – Дальше придется прорываться с боем.
– Надо же, новость! – проронил Леший.
– Ты не понял, Леший, – девушка строго посмотрела на сталкера. – Теперь это будет настоящий бой. В Зоне у нас не осталось никаких союзников, кроме личных друзей. Но встретиться с ними сейчас не более реально, чем найти метеорит. Теперь любой человек, в любой униформе или гражданской экипировке становится для нас потенциальным врагом.
– И биомехи никуда не делись, – добавил Хасан, качая головой. – Вах, встряли.
– Мы прорвемся, – уверенно проронила Лера.
– А куда, позвольте узнать? – морщась от колик в животе, спросил Максим. – Мне бы в поселке по одному адресочку заглянуть…
– Для начала надо очутиться на том берегу Брагинки. Как только начнется «тяжелая» зона, от нас временно отстанут.
– Ключевое слово «временно», – выдавив из себя улыбку, сказал Макс. – И что дальше?
– Скажу сразу за Барьером, – пообещала Лера. – К машине!
Поселок Гдень сохранился довольно неплохо. В прежние времена он находился на границе Чернобыльской зоны отчуждения, а потому считался жилым, хотя в последние годы перед Катастрофой и не страдал от перенаселенности. Практически все дома и постройки стояли на своих местах, разрушения коснулись только нескольких, да и то в этом были виноваты не подвижки земной коры, а неумолимое время. Дома превратились в руины исключительно от собственной ветхости, так сказать, в силу естественных причин.
Теперь поселок попал целиком в Барьер. Западная окраина, четко очерченная берегом Брагинки, располагалась в условной «зоне единицы». То есть на бетонном мостике через речку и в пределах трех сотен метров на север сила тяжести была в пределах нормы. Ближе к центру поселка гравитация постепенно усиливалась и примерно на уровне перекрестка шоссе, пронзающего поселок, с улочкой, ведущей к МТФ, сила тяжести достигала пика, то есть трех «g». Дальше на северо-восток гравитация так же постепенно слабела. На берегу канала Тарасица – практически близнеца Брагинки, даже с таким же бетонным мостиком, сила тяжести снова приходила в норму.
Понятно, что и перед мостиком через Брагинку, и сразу за мостом через Тарасицу располагались блокпосты военных, оборудованные по всем правилам фортификации. Кроме того, вояки имели в своем распоряжении предостаточное количество мощного оружия, и даже такие адские пушки, как широкоугольные ЭМИ-излучатели, способные вывести из строя любую технику на довольно протяженном по фронту участке. Но главная проблема заключалась все же не в пушках. Проблема была в том, что на обоих воротах поселка Гдень висели идентификационные сканеры, которые могли установить личность почти любого, кто приближался к Барьеру.
То есть, на первый взгляд, решение Леры спрятаться от военных в Гдене выглядело абсурдным. Но тут решающее значение имел фактор личных и товарно-денежных отношений. Поселок и его обитатели во многом зависели от перевалочных складов, расположенных в километре от юго-восточной окраины. Из-за Барьера на склады поступали приличные объемы продовольствия, а в обратном направлении шли поставки хабара. Военные закрывали на это глаза и получали свой бонус. И теперь внимание! Кому принадлежат эти продовольственные склады, тщательно упрятанные в развалинах Золотнеева хутора? Правильно, Лере. Так что весь небольшой гденьский гарнизон был у «северной хозяйки» на прикорме.
Максим не знал всего этого точно – знал только, что склады принадлежат Лере, – но он служил в Зоне уже достаточно давно, чтобы делать верные выводы даже из обрывочной информации.
Когда перед машиной распахнулись бронированные ворота и «Скат» преспокойно миновал все рогатки и досмотровые площадки блокпоста, Максим в очередной раз поздравил себя с правильным выбором попутчиков.
Правда, тут же получил ковшик ледяной воды за шиворот. Образно, конечно. В виде необходимости снова покинуть машину и дальше двигаться пешим порядком.
– Гидроботы днище все-таки пробили, правый движок кончается, – пояснил Хасан. – Трехкратную перегрузку боливар не выдержит, сядет посреди Барьера на брюхо, потом никаким краном не вытянешь.
Беглецов встретил лощеный и расслабленный от непыльной службы лейтенант. Он явно красовался перед Лерой, маскируя свой шкурный интерес к «северной хозяйке» под деловитость и якобы чисто официальную обходительность.
– В бокс загоняй, – офицер указал Хасану на приземистый гараж. – Могу механиков прислать.
– Нет! – Хасан поспешно вскинул руку. – Никаких народных умельцев, уважаемый! Вернусь, сам починю.