Для пущей конспирации улицу Мичурина одолели на своих двоих, даже не воспользовались трамваем. Головами не вертели, особого любопытства к снующим вокруг прохожим не проявляли. Лишь один раз, взглянув на часы, Шматов приостановился возле ларька и купил сигареты.
— И когда ты бросишь смолить эту гадость! — пробурчал Сергей.
— Вот, может, сегодня и брошу. — Многозначительно хмыкнул Шматов. — Кто знает, может, последние курю.
— Типун тебе на язык.
— А что… Сам видишь, какая бодяга кругом творится. Все неладно в нашем детском королевстве.
— Хочешь сказать — датском?
— Если хотел бы сказать «датском», так бы и сказал. Только никакое оно не датское наше королевство, — самое настоящее детское. Поскольку ни фига мы не взрослеем. В войнушку играемся, на одни и те же грабли по сорок раз наступаем. — Капитан сунул в зубы сигарету, клацнул зажигалкой. — В самом деле — гадость. А вот курю, как идиот распоследний, легкие гроблю. Медики говорят — оральный феномен. Мол, любит человечество что-нибудь этакое пососать, не соску, так папиросину с трубкой. А ты говоришь — взрослые…
— Ничего я не говорю. Я про последние события думаю. Броневик этот еханый, взрыв в банке, тот лохматый шар в подвале. Еще и Денис Трофимович нагрузил.
— Учти, он ведь слышит, о чем мы балакаем.
— Это пожалуйста, я не стыдливый. Кстати, хочешь анекдот? Звонит, значит, мальчуган в службу спасения и плачет: «У нас авария, лифт в шахте застрял. Там тетя и дядя. Судя по стонам, тетя серьезно ранена…»
— Несмешно. — Капитан, прицелившись, метнул недокуренную сигарету в урну. — Вот ведь черт! Даже табак не успокаивает. Вон, кстати, и наш негласный вождь хаккерского движения.
Миронов пригляделся. Капитан не ошибся. Неподалеку от салона кривых зеркал спиной к приближающимся офицерам сидел на скамеечке Вадим. Он не мог их еще слышать, однако каким-то неведомым образом все же почувствовал. Обернувшись, помахал рукой, с легкостью юноши поднялся со скамьи.
Молча они обменялись рукопожатиями. При этом Миронов со стыдом ощутил, что краснеет. По крайней мере, открыто смотреть в глаза Дымову он не мог. Операция, в которую их вовлек Денис Трофимович, отдавала заговором.
— Ну? — пробурчал Шматов.
— Все в порядке, — спокойно произнес Вадим. — Я послал ему вызов и получил отклик. ОН уже там.
Сыщики, не сговариваясь, повернули головы. Простенькое одноэтажное здание, призванное развлекать посетителей парка, сразу показалось им зловещим и неуютным. Холодный ветерок омыл спины офицеров, Сергей Миронов на секунду даже зажмурился.
— Это точно, что он там?
— Я его чувствую. — Вадим сосредоточенно кивнул. — Он нас, кстати, тоже. Более того, ваше приближение он заметил еще десять-пятнадцать минут назад. Добавлю — задолго до того, как я сам что-либо ощутил.
— Ты хочешь сказать, что он сильнее тебя?
— Почти наверняка. — Вадим кивнул в сторону подходившего Захара. — Этот товарищ, кажется, с вами?
— Вроде того. — Шматов сдержанно кашлянул.
— Что ж, я не против. Сам Денис Трофимович, надо понимать, решил пока от личного контакта воздержаться?
— Он не смог… — Капитан смущенно отвел глаза. — Но если все пойдет нормально, думаю, он к нам присоединится. Попозже.
— Что ж, попозже так попозже, — Вадим задумчиво улыбнулся. — Так что, идем?
Миронов переглянулся со Шматовым. Оба ощущали странную нерешительность. Словно, студенты первокурсники, впервые отправляющиеся на экзамен.
— Там только ОН?
— В общем да.
— А служащие?
— В это время года в салоне уже никто не сидит. Холодно, да и клиентуры нет.
— Понятно…
Шумно посапывая, к ним приблизился Захар. Обернувшись, Дымов взглянул с любопытством. Колдун настороженно замер. Ни одного слова не было произнесено, однако Миронову показалось, что в глазах двух экстрасенсов проблеснуло нечто особенное. Эти два человека явно попытались попытать друг друга на прочность. Воздух заметно сгустился, и волосы на затылке Сергея явственно шевельнулись. Нет, это не походило на обмен вверительными грамотами, — скорее уж Захарушка сделал первый пробный выпад и получил в ответ небрежный удар. Атаку колдун выдержал, но по его посеревшему лицу было видно, что свой ранг и свое место в данном тандеме он уяснил совершенно отчетливо.
— Не будем распылять сил, — предложил Вадим, — вон в тех стенах, думаю, нас поджидает куда более интересная встреча.
Замороженным шагом они двинулись в направлении салона. Глядя в спину шагающему впереди Вадиму, Сергей подумал, что, пожалуй, без Дымова зайти в этот домик они попросту бы не решились. А еще подумалось, что история, поведанная им Денисом Трофимовичем не выдерживает никакой критики, и если в ближайшие минуты разговор с Палачом действительно состоится, все автоматически встанет на свои места.
Уже на подходе к салону Захар неожиданно стал отставать. Оглянувшись, Сергей разглядел его лоснящееся от пота лицо. Глаза колдуна были выпучены, он едва передвигал ноги.
— Не бойтесь, мы с вами. — Зачем-то сказал Миронов и, мысленно охнув, шагнул в здание следом за Вадимом.
— Никого!
От Миронова не укрылось, что в голосе Шматова прозвучало одновременно и облегчение и разочарование. Он и сам толком не мог бы сказать, желал ли он встречи с Палачом в действительности или нет. Сунув руки в карманы и привычно обняв пальцами пластмассовые щечки табельного «Макарова», Сергей осмотрелся.
Помещение было разделено на три аппендикса-полукомнатки. Что-то вроде звезды, в каждом луче которой располагалось по десятку потешных зеркал — уже несколько потемневших, тронутых по краям откровенной ржавчиной.
— В чем дело, Вадим? — Сергей взглянул на Дымова. — Он не пришел?
— Почему же, он здесь. — Тихо произнес Дымов.
— Но где?
— Если формулировать точно — вокруг нас. Вот и спутник ваш подтвердит то же самое. То-то он не хотел заходить сюда.
— Как это? — Миронов оглянулся на Захара. В каком-то полуобморочном состоянии, все такой же бледный, с дорожками пота на лице, тот стоял у самого порога, положив руку на дверную ручку. Чем-то он напоминал машиниста-кочегара, готового в любую секунду выскочить наружу.
Сам Дымов застыл посреди центральной залы, отсутствующим взором высматривая нечто невидимое сыщикам.
— Он знакомится с нами…
Боковым зрением Миронов отметил движение в одном из зеркал, стремительно повернулся. Словно насмешничая, смутная тень метнулась обратно. Чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, Сергей отступил назад, спиной ткнулся в плечо Потапа. Что-то явственно происходило с пространством, воздух клубился и песком пересыпался из незримых сфер. Их собственные кривящиеся изображения на секунду приобрели пугающую отчетливость, поплыли в чернильную, наплывающую неведомо откуда глубь. В голове у Миронова зашумело, и далеким резонирующим эхом донеслись слова Дымова.
— Он вбирает нас в себя…
Раздался хлопок. Совсем негромкий — словно кто поднес иглу к надутому детскому шарику. И все-таки от этого хлопка Сергея ощутимо подбросило. На миг показалось, что лопнул он сам, мелкими брызгами разметавшись по всему салону. Собственно, и салона уже не было, а было нечто иное. Был мир, который Сергей видел впервые…
Улица, предрассветная и серая, здания из красного кирпича, небо, вытесанное из александрита, почти касающееся городских крыш. Непрошенное, пришло на ум сравнение с гигантским, день ото дня сжимающим здешнюю атмосферу, прессом. Поежившись, сыщик покрутил головой. Он стоял тут один в окружении полуразрушенных домов, бродяжка, очнувшийся в чужом квартале, на чужой планете. Слева и справа асфальт бугрился уродливыми кратерами, и глубокие трещины чертили его на всем видимом протяжении. Складывалось впечатление, что еще совсем недавно здесь полыхали пожарища, и, превращенная в жидкую смолу, дорога кипела черным несъедобным бульоном. И повсюду, куда ни обращался его взор, немо и глухо стыли ветви обожженных деревьев — напрочь лишенные коры, навечно окостеневшие и оттого неуловимо напоминающих скелеты невиданных исполинов. В воздухе и теперь еще чувствовался запах устоявшейся гари. Возможно, кто-то в этом городе и обитал, но поверить в это было сложно.
— Эй! Есть здесь кто-нибудь?…
Собственный голос показался Миронову чудовищно искаженным, явственно чужим — словно и говорил не он, а кто-то дублирующий Сергея, равнодушно и казенно озвучивающий его мысли.
— Черт подери! Вадим, Потап! Где вы?…
Он шагнул вперед, и голову тотчас закружило. А точнее — закружило улицу, здания, весь этот проявившийся из зеркального небытия мир. Чем-то это напомнило детскую карусель. Стоило ему только раз двинуться, и вся это городская пестрота тотчас приходила в неуверенное движение. Казалось, этот мир пытался приноравливаться к нему — не слишком искусно и по-своему жутковато. Более всего это напоминало чудовищную имитацию. Имитацию движения, цвета и звука…
Неторопливо и осторожно Сергей перемещался вдоль улицы — мимо резных проржавевших оград, мимо колонн неведомого полуразрушенного дворца. Увы, видимое бодрости не прибавляло. Вместо оконных стекол дома пятнали заплаты фанерных щитов, тут и там на обшарпанных стенах красовались следы какой-то бурой плесени. А вскоре вдоль бетонных, отшлифованных до зеркального блеска бровок потянулись вереницы ржавых машин — от грузовых автофургонов и разномастных легковушек до громоздкой бронетехники. Город походил на свалку и кладбище одновременно. Следы пугающего запустения угадывались всюду, и всюду смерть медленно, но верно заключала эти кварталы в цепкие объятия.
Еще через несколько шагов Сергей остановился. Прямо перед ним высилось здание, покрытое склизкой, едва заметно шевелящейся массой. Нечто пористое, отвратительно пахнущее, отдаленно напоминающее морскую губку. С ужасом Сергей понял, что видит перед собой подобие хищника. Трепетно подрагивающая плесень продолжала наползать на здание, заглатывая его, как заглатывает огромное яйцо раздувающаяся змея. Жутковатое существо (если эту бесформенную губку вообще можно было именовать существом!) было невообразимо огромным. Какие уж там сравнения с мамонтами и динозаврами! Этих доисторических богатырей морщинистая медленно перемещающаяся масса могла бы заглотить не один десяток! Собственно, именно это она сейчас и проделывала.