Поначалу меры по песку и воде предприняла только челядь Братства Дарис, бегая с тазами и ведрами до западного канала, а потом назад к своим горящим конюшням. Но через считаные минуты к ним присоединились другие. Прислуга, одетая в цвета полудюжины семейств и братств, выстроилась в муравьиную тропку и передавала ведра вниз-вверх по улице. Подбежала молодежь с лопатами и бадьями с песком, с мокрыми тряпками на лицах.
В воротах показался извозчик, с блестящей от крови, а может, ожогов кожей. Шатаясь, он сел прямо посреди дороги – оглушенный или умирающий. Женщина шагнула в сторону открытых ворот. Никто ее не останавливал. Она достигла цепочки корыт, лоханей, тазов воды, приняла из чьих-то рук ведро и пошла в дом своего врага, как будто собиралась его спасать.
Конюшни, каретный сарай и сами кареты, кладовые с припасами – пламя покрыло все. Стена, куда она забросила фонарь, была сплошной чернотой. Обуглился немалый участок. Жар набрасывался, атаковал все вокруг. Едкий дым налетал вместе с ветром, забивался в ноздри и рот, перекрывая ей воздух.
Их замыслы и чаяния осуществились с лихвой. Все глаза были прикованы к пожарищу. Она подняла ведро с водой, выбрала клин пламени и, будто плевала в огонь, метнула туда яркие и бессильные брызги. Огню от этого хуже не стало.
Один из мужчин что-то прокричал, ей не удалось разобрать, но цепочка ведер сдвинулась, оставляя ее одну возле горящей кареты. На мгновение она растерялась. То, что все эти люди, сражавшиеся, чтобы обуздать пламя, одновременно уйдут, показалось ей невероятным, как сон. Но нет, они не уходили, а только перемещались к главному зданию. По-прежнему в недоумении, она подумала, что, может быть, в доме есть бассейн с водой, откуда проще черпать, чем из канала.
А потом она поглядела наверх сквозь дым и солнечные лучи. Высоко над ней ярким светом мерцали два окна. И тут же, этажом ниже, вспыхнуло третье.
Отсечь огонь они не смогли.
Сэммиш бежала, но это не имело значения. Бежали все. Составляя план, она воображала себя кораблем, следующим тихим курсом позади Трегарро, ведь тот до этого ее ни разу не видел. Мысленно она смешивалась со служанками, как в прошлый раз. А за спиной поддержку оказывал Адрик. Или Алис. В общем, кто-нибудь да был. В действительности Сэммиш, вытирая кровь рукавами, гналась в одиночку за тварью, что прежде уже смотрела на нее из глаз Тиму. И сколько бы она ни уговаривала себя, что ищет свою сковородку, пришла повидать родственницу или еще какой обманкой из тысячи, способных набросить покров невидимости, в голове умещалось только одно: «Я должна найти Андомаку».
Наиболее очевидным местом, куда отправилась бы хозяйка, был внутренний храм, и он стоял отсюда невдалеке. Невдалеке от подвала, куда забрали их с Алис. Она пересекла плиточный внутренний двор, где ветви были усыпаны зелеными яблоками – мелкими, с ее большой палец. Свет был неправильным, желтым и мутным. Солнечные лучи просеивал дым.
Девушка с худым лицом – прислуга, хоть и ханчийка, – бежала меж колоннады стволов справа от Сэммиш, и та ринулась за ней, окликивая на ходу. Девушка остановилсь и обернулась, тараща обезумевшие глаза.
– Леди Андомака, – начала Сэммиш.
– Что?
– Андомака. Которая бледная, самая главная. Ты видела, где она?
– Что?
– Ты ее видела?
Девушка отшатнулась, словно Сэммиш дала ей затрещину и помотала головой. И бросилась бежать. Сэммиш не стала ее останавливать. По сравнению с предыдущим проникновением переходы смотрелись заметно иначе. Одно из двух – или она неверно совместила с ними нарисованную в голове карту, или сама была не той девушкой, что прежде сюда пробралась. И то и другое казалось возможным. Внутренний храм должен находиться на западе. Она стала к утреннему солнцу спиной и, как могла, поспешила вперед.
Народ метался повсюду. Кто-то на руках выносил свертки ткани и расшитые кресла. Кто-то рыдал. Некоторые несли ведра с водой, расплескивая так, что, пока дойдут до огня, у них ничего не останется. Взгляд Сэммиш скользил по этому преддверию ада. Ей требовалось найти лишь одно.
Она наткнулась на проход, точно знакомый по прошлому разу. Да, отсюда вел путь к окну, из которого она тогда выпрыгнула. Прямо впереди – внутренний храм.
И коротко, как молния, в конце коридора мелькнули бледные волосы, скрываясь в дверном проеме. Сэммиш перевела дух. Даже неподвижно стоя на месте, ее тело мчалось без удержу, как река в половодье. Она осторожно двинулась туда, где увидела Андомаку, напоминая себе, что всего лишь разыскивает свою родственницу, и в то же время перебирала в уме все известное ей о деревянных ходах, что вели к каменному алтарю в сердце храма. Если она права, если память не дала сбой, то именно в этом направлении шла Андомака.
Заточку щипача Сэммиш прижимала к ладони. Сейчас это казалось неразумным, но лезвие было острым как бритва. Она рисовала перед собой картину, как вгоняет его бледной женщине промеж ребер. Или проводит поперек горла. Она-то сможет – почитай, наверняка. Сэммиш добралась до развилки, где показывалась Андомака, и повернула в нужный проход.
Андомака стояла спиною к Сэммиш не далее, чем в дюжине футов. С ней разговаривал охранник в мундире Братства. Сэммиш не стала ждать, что они скажут. Она отступила назад за угол и прижалась к стене. Расслышать что-нибудь помимо сердцебиения потребовало усилий, но звук таки пришел. Шорох шагов. Кто-то двигался. Она рискнула быстро высунуться из-за угла и успела увидеть, что Андомака исчезла. Тут же юркнула следом, но на пути оказался охранник и схватил ее за плечо.
– Уходи отсюда, – сказал он. – Убирайся немедленно.
– Сейчас. Только заберу кое-что.
– Ничего ты не поняла. Дом решено оставить. Его не спасти. Бригада с песком и водой всего лишь пытается не дать пожару распространиться. Мы срочно выводим всех.
– Ладно, – согласилась она, после чего стражник повернулся и отошел, поверив, что она тоже уходит. Сработало. Изначально она рассчитывала всего лишь слегка напугать капитана, но на деле вышло вдвойне замечательно. Если дом будет рушиться, им обязательно придется вытаскивать нож.
Но она не помчалась вперед. Не погналась за добычей и не понимала сама почему. Перед глазами у нее стояла лишь Алис. Алис, запертая в подвальной комнате на засов. Алис со словами «Верю в тебя» на губах.
– Времени хватит, – произнесла Сэммиш вслух, словно голосом доходчивей бы себя убедила. – Оба дела успеются. Но тебе пора шевелиться.
Стиснутая неподвластными ей порывами, Сэммиш не могла сдвинуться с места.
Внутренний храм опустел, когда нечто, называвшее себя Китамар, вступило под его кров в последний раз. Как всегда, со стен торжественно и степенно свисали гобелены. Стоял приземистый каменный алтарь, а сверху на доске располагалась неначатая игра. Свет ламп очерчивал сакральную геометрию пространства. И все это будет обречено огню. Остановить пожар уже невозможно.
Но в целом не так уж и важно. Главное – закончится все хорошо.
Ступая к алтарю, оно отгоняло память о том, как явилось сюда, будучи Осаем. Как хотело достать священный клинок и обнаружило, что тайник пуст. Что бы ни приключилось, сейчас был совсем другой случай. На этот раз клинок точно на месте. Опасности настоящего – отнюдь не опасности прошлого. Подойдя, оно смахнуло игру с алтаря. Резная доска треснулась об пол. Шурша, раскатились стеклянные бусины. Оно стало на колени и дрожащими руками отомкнуло задвижку. Здесь уже однажды побывала эта воровка. Возле самого алтаря – когда оно носило облик мальчишки с Медного Берега. С тех пор оно не страдало беспечностью. Карсен, друг врага, приходил, и нож оставался нетронут. Или же советник сперва только разведывал местность? Не он ли причина сегодняшнего переполоха? Но никому не под силу прокрасться сюда и унести нож.
Кроме тех, кто уже однажды это проделал.
Механизм провернулся, открывая неприкосновенную впадину под алтерем. Дрожащими руками оно потянулось, хватаясь за темноту. Нащупав кожаные ножны, вытащило их наружу. Нож был в них вложен, но нечто, называвшее себя Китамар, обнажило клинок. Для верности надо самому осмотреть насечки на лезвии. Почуять неуловимый напев силы кинжала. И когда все оказалось тем, чем и должно было быть, оно склонило голову, испустив негромкий стон облегчения.
Все прочее восстановимо. Алтарный камень потом придется долго вытаскивать, но огню не по силам его расколоть. Даже если Братство выгорит дотла, камень будет ждать под пеплом своего часа. Когда оно займет свое законное место князя, наберется довольно и рабочих, и веревок, и мулов, чтобы докопаться до корней земли, если понадобится.
Оно поднялось с колен, приходя в себя. Паника прошлых секунд теперь казалась постыдной. Оно закрепило клинок на поясе, затянув кожаные шнурки узлами, которые не расползутся.
Прежде оно сталкивалось с сотнями кризисных ситуаций. Иногда в ходе них погибало. Пока имелись посвященный, который знал, как призвать его обратно, и орудие для завершения обряда, оно ничего не боялось. Разум его уже прояснялся, сосредотачивался. Дальнейший путь лежал через дворец. Даже если пожар запалили Бирн а Саль с Халевом Карсеном, то у него остается Трегарро. Ранее оно извлекало себя из ничего вообще, теперь же при нем много большее.
Что-то на расстоянии загрохотало. Докатился вал испуганного человечьего ора. Наверно, обрушилась стена. Во внутреннем храме начинало меркнуть от дыма. Пора прощаться.
Решительной походкой оно устремилось вперед по коридорам, затем во дворик и дальше в город.
Постепенно, спустя долгие и страшные минуты, до Алис доперло, в какую беду она вляпалась.
Поначалу она мерила пол шагами в тусклом свете окна, горло першило от восторга и страха. Она воображала себе разные ситуации, что могли произойти с Сэммиш и Андомакой – Сэммиш схвачена, Андомака убита, пожар наскоро потушили, и стражники возвращаются, чтобы отпереть засов и с пристрастием выяснить, как пленница Алис сбежала.