Небольшая шкатулка подпрыгивала на алтаре, из трещин в металле потянулся черный дым, а изнутри донесся рев ярости и гнева. Заглушая его, к небесам устремились слова молитвы сотни монахов, стоявших на хорах. Они, усилив нажим, вкладывали без остатка свои силы в звуки песни, неся сон пленнику шкатулки – Саллаху Черный туман.
Встревоженный первосвященник смотрел, как просочившийся черный дым, прежде чем исчезнуть, коснулся нескольких несчастных, и к словам песни-молитвы, заглушая их, добавились крики боли. Зараженные монахи, упав на пол, начали корчиться от боли, но братья-экзекуторы успели до того, как началось преображение – взмахи благословленных богом молотов прервали муку и жизнь обреченных. Первосвященнику осталось лишь пересчитать тела погибших, чтобы знать, сколько прощальных молитв он прочитает Аллакару сегодня вечером на кладбище. Восемь. Сегодня он восемь раз прочитает ее, провожая в последний путь исполнивших свой долг до конца. Вчера было тринадцать. А сколько эта мерзость отнимет жизней завтра?
– Ваше святейшество, – один из служек осторожно тронул его за рукав. – Вас ждет странный посетитель, он хочет встретиться с вами, обещая помочь с этим, – и юноша опасливо кивнул на шкатулку, стоящую на алтаре с запертым демоном внутри.
Первосвященник вначале даже не понял, что тот произнес – смысл слов до него дошел не сразу, настолько невероятными они были. Но сейчас он, как утопающий, готов был ухватиться за любую соломинку: несмотря на все прилагаемые усилия, демон становился все сильней, и ни слова священных песен-молитв, ни ежедневно проводимые ритуалы не помогали. Поиски в церковных архивах и в частных библиотеках не приносили ответа, как усмирить демона – в их мире практически не было колдунов и магов, а Аллакар уже давно глух к молитвам верящих в него, отвергнув мир, как тот до этого отверг его. И – ожидаемо – сила священных печатей, веками сдерживавших демона, ослабла, грозя со временем исчезнуть совсем.
Войдя к себе, он с недоумением посмотрел на стоящего в его кабинете необычного мужчину. Тот, улыбнувшись, небрежно поклонился.
– Слышал, у вас есть определенные трудности, и я готов вам с ними помочь.
Первосвященник с недоверием рассматривал незнакомца, а тот продолжал говорить:
– Для начала позвольте представиться, Алансир бен Якуб, и я готов спасти ваш мир от того, что хранится там, – и он уверенно указал в сторону главного храма, где покоился заточенный демон. – Но для начала, давайте обсудим плату за мою помощь в решении вашей проблемы.
Жунан, такое имя на этот раз выбрал себе хозяин этого места, подозрительно смотрел на меня, явно ожидая подвоха. Для начала я молча выложил на стойку перед ним из сумки бочонок, где в рассоле плотно уложенные хранились хвосты мечехвостов, купленные мной заранее, еще до начала нашего провального похода, у парочки рыбаков на Центральных Островах: я предвидел, что потом, во время боев, на это может не быть ни времени, ни возможности.
Заглянув внутрь, Жунан, явно подобрев, довольно кивнул:
– А я думал, что вместо обещанного ты принес мне никому не нужные оправдания. Правда, мог бы подобрать хвосты и пожирнее, но, я так понимаю, особо выбирать не приходилось, а новых поставок после произошедшего ждать не стоит.
На это я лишь пожал плечами. После прошедших боев сомневаюсь, что мечехвосты вообще уцелеют как вид, а если кто-то и выживет, то Сборщик душ переделает их во что-то иное. Хотя, что там творилось на Тамарисе, никто себе не представлял. После вспышки на полнеба, последовавшего за ней грохота и того необъяснимого, когда я буквально душой почувствовал утрату чего-то невосполнимого, мы сбежали из этого мира сразу же, едва наг, удравший на пару с главой Работорговцев одним из первых, на прощанье бросил в нас заклятьем, снявшим со всех паралич и оглушение. И больше туда никто не возвращался, даже Водные за малыми вратами.
– Хорошо, – Жунан негромко хлопнул в ладоши, и контейнер пропал со стойки. – Учитывая все произошедшее, я принимаю оплату и считаю твой долг закрытым.
– Еще кое-что, – пока он в хорошем расположении духа и настроен на диалог, я быстро выложил перед ним цветную картинку с изображением небольшой броши. – Может, ты видел или знаешь, у кого может быть этот предмет?
Жунан, прежде чем взглянуть на картинку, внимательно посмотрел на меня.
– Надеюсь, ты реализуешь свое право на вопрос, а не просто пытаешься вытянуть у меня информацию?
– Разумеется, – кивнул я, подтверждая свои слова. – Право на обеды я тебе уступил, но свой вопрос раз в малый цикл все еще задать могу.
– Тогда ладно.
Трактирщик только после этого опустил взгляд на выложенный перед ним рисунок. Чуть подумав, он нехотя произнес:
– Видел я брошь, давно, правда, лет триста назад. Ее один молодчик показывал друзьям, хвастаясь добычей после рейда.
– И где она сейчас? – спросил я без особой надежды на ответ.
В принципе, шансы найти Брошь раздора после стольких лет и так были невелики, но уж больно награда хороша, так что я решил, что стоит попытаться выполнить еще одно задание Клуба Собирателей Сокровищ, найденное в скаченной Тайвари базе данных. Тем более, что след броши как раз и вел сюда, в Двойную Спираль, куда вернулись Игроки после рейда, во время которого она и была похищена.
Жунан, услышав мой вопрос, надолго задумался, явно что-то вспоминая. Наконец, покачал головой.
– Точно не знаю, но тот Игрок, что ее заполучил, собирался в бордель, Королевский клуб, отметить успех, и один из его дружков посоветовал подарить ее хозяйке этого места, дескать, она любит подобные безделушки, и в обмен на подарок может сделать хорошую скидку или организовать что-нибудь экзотическое, о чем он не забудет никогда.
– Королевский клуб, значит, – я удивленно хмыкнул.
Что ж, я получил гораздо больше, чем рассчитывал. Пусть минимальный, но все-таки шанс есть.
– Спасибо, – попрощавшись, я направился к Меджу, заждавшемуся возле стола, уставленного закусками и едой. Мой друг явно решил потратить весь наш гонорар за последний бой на угощения.
Гао-го, король шаманов, Голос джунглей, Танцующий с тенями, тоскливо смотрел на деревянную статую, обмотанную железными цепями. В ней был заточен истинный владыка джунглей – великий Дамбалла. Тысячи лет назад, когда их предки попали в этот мир, первые среди шаманов смогли заключить договор с великим духом, уговорив дать приют несчастным беглецам, спасающимся из-под гнета людей со змеиными лицами.
Дамбалла принял их, разрешил жить под сенью лесов, взращенных им, разрешил брать необходимое для пропитания, но взамен запретил вспахивать землю, строить дома из камня и железа, создавать орудия труда из металла – лишь дерево и кости были им доступны.
Договор действовал много лет, горстка несчастных беглецов ширилась и росла, но чем больше становилось людей, тем тяжелее давили узы запретов. На совете шаманов мудрейшие поняли, что у их народа есть лишь два пути: или продолжать влачить жизнь полуживотных, или вспомнить знания предков, записанных на страницах тростниковых свитков, и начать вспахивать землю и строить города из камня.
Сделав свой выбор, они вынуждены были убрать того, кто стоял на их пути. Им удалось, использовав силу, украденную когда-то у своих бывших хозяев, заточить Дамбаллу: тот принял от шаманов жертвенные дары, цветы и фрукты, пропитанные особым отваром, усыпили земную ипостась духа, а выкованные из змеиного железа цепи связали его силу. Десятиметровое тело гориллы было разделено, и его кости, кровь, плоть и даже шкура стали добычей тех, кто его убил, и сейчас Гао-го держал скипетр – символ своей власти, выточенный из костей Дамбаллы. А душа, суть и естество духа, была заточена в деревянной статуе, обмотанной удерживающими ее цепями.
– Он все равно вырвется на свободу, – голос за спиной отвлек короля шаманов от размышлений.
– Не сейчас, – Гао-го не стал отрицать очевидного: его гость, как и он, мог видеть суть вещей.
– И даже не завтра, – согласился тот. – Но твои дети, а, скорее всего, внуки, познают полной мерой гнев великого духа, который он обрушит на предавших его. И когда это произойдет, послушные вам духи не смогут защитить вас, ибо вы первыми нарушили договор.
Гао-го надолго замолчал, продолжая смотреть на статую, стоящую перед ним. Наконец, он заговорил:
– Чего ты хочешь, Алансир? В Городе-в-Пустоте не смогли нам помочь. Никто не захотел или не смог обуздать Дамбаллу, хотя мы предложили немало.
– Великий дух – это огромная сила, – пожал плечами джун. – Вашим предкам повезло суметь его заточить, но теперь пришло его время: звезды заняли нужные места, и красная звезда все ярче светит на небе. Ни одно заточение не может быть вечным. И если вы не хотите для своего народа печальной участи – искать новый дом среди звезд или стать перегноем под корнями деревьев, – придется платить.
– Сколько? – прошептал шаман, душа в сердце вспыхнувший огонек надежды.
– Много, – невозмутимо ответил джун. – Но ведь выбора у вас все равно нет.
Он протянул небольшой свиток, и король, быстро развернув его, пробежался глазами по написанному там.
– Шахты с черными изумрудами и рудники с небесным серебром в вечное владение?!!! – от возмущения он даже задохнулся. – Да ты спятил!
– Лучше потерять часть, чем все, – равнодушно пожал плечами торговец. – Или уже через полвека твой внук будет носить титул не короля шаманов, а короля беглецов – нищих, бездомных бродяг, ищущих себе приюта. Мое предложение ограничено по времени, его у меня мало и много дел. Решай сейчас и помни, что стоит на кону.
Гао-го замер, не зная, на что решиться: то, что требовал в качестве платы джун, приносило едва ли не треть всего дохода Союза племен, но отдать часть и решить проблему с грядущей бедой сейчас, не оставляя ее потомкам – это было мудро, ведь второго такого шанса может не быть. А потом, когда проблема решится, любой договор можно будет и пересмотреть в лучшую сторону. Дамбалла этому хороший пример. Король хищно улыбнулся, подумав об этом.