Призрак пропал, сделав свое дело, а я с раздражением потер запястье, на котором расплывалось серое пятно, оставленное Немероном. Я знал, что не будет все так просто, ну хоть не оказался дураком, вытащившим для нага Скрижали за спасибо. Может, стоило развеять призрака? Хотя нет, это глупо. Нельзя изгнать бога из его собственного храма. А значит, и этой гадости избежать не удалось бы. Ладно, я жив, хотя, отправляясь сюда, не слишком надеялся вернуться обратно.
Отринув бесполезные сожаления, делаю шаг вперед и переступаю порог храма. Вижу удивленное лицо джуна, возле активированного рунного круга – чем-то потрясенного нага, уважительно склонившего при виде меня голову… А следом на меня обрушивается поток эмбиента. Невероятно огромный, словно могучий океан, он сметает жалкие плотины моего разума. Тщетно пытаюсь устоять на ногах, но ступени храма подаются мне навстречу, и я падаю куда-то вниз, в благословенную темноту забытья.
Эпилог
Склонив голову и не поднимая глаз, я жду, остро ощущая, как нечто массивное топчется вокруг, недовольно пофыркивая. Что-то влажное скользит по шее – меня то ли обнюхивают, то ли пробуют на вкус. Терпение и выдержка. Неожиданно чувствую прикосновение к подбородку, и мою голову задирают вверх, явно разрешая увидеть того, встречи с кем я так отчаянно добивался, проведя в ожидании почти малый цикл. Со мной захотели пообщаться. Раз разрешили поднять голову, то, думаю, можно и открыть глаза.
Первое, что увидел перед собой – массивный хобот белого цвета, а за ним – колоннообразные ноги в пару обхватов толщиной каждая. Мне пришлось запрокинуть голову до упора, чтобы найти глаза Хозяина этого мира – Великого О, представшего передо мной в облике белого слона. Огромные, синие и глубокие, словно истина глаза, внимательно разглядывали меня и то, ради чего я искал этой встречи – небольшое семечко, что лежало в моих сложенных лодочкой ладонях.
Моего разума коснулись мысли стоящего передо мной существа. Череда сложных для восприятия видений, словно лес пытается разговаривать с муравьем. Это похоже на то, как общается со мной Кот – зрительные, звуковые и ментальные образы, вместо плавной смены наслаивающиеся друг на друга и сливающиеся в трудноразличимый калейдоскоп. Но главное я сумел понять: меня спрашивали, как ко мне это попало. Как же мне передать свой ответ? Кот помог. Мохнатый друг, сидевший возле ноги, вскинул голову, что-то замурчал и внимательно уставился в глаза слону, посылая тому мысленный рассказ о Склепах в глубинах Беренхеля, о битве духов, демонов и полубога, о схватке, где была смертельно ранена Дамбалла, о ее истории и последней просьбе, которую я поклялся выполнить, прежде чем она умерла.
Бог перетаптывался на месте, внимательно слушая моего спутника, хоботом срывая листву с деревьев. Потом, неожиданно подхватив семечко, начал внимательно разглядывать его, поочередно поднося то к глазам, то к огромным ушам, и крохотное наследие Дамбаллы от его манипуляций ярко засветилось. Огромный слон, аккуратно держа его в хоботе, замер, и я понял: он уже ведет диалог с частичкой Великого духа, оставшейся в этом семени. И по мере развития этого разговора ярко-синие глаза наливались кровью, а кожа меняла цвет, становясь черной. Из добродушного здоровяка, любителя вкусных листьев, способного покатать детей на спине, О становился кем-то могучим, грозным и крайне разгневанным. Его фигура разрасталась вверх и вширь, макушки деревьев едва касались его колен, а бивнями он мог корчевать горы. Под конец, подняв хобот, он грозно затрубил, вызвав небольшую бурю, повалившую меня с ног и заставившую заткнуть уши. Кот забрался ко мне за пазуху, забившись куда-то подмышку, решив, что это самое надежное убежище окрест. А разъяренный бог, еще раз грозно оглядев подвластный ему мир, медленно растворился, покинув материальный план.
До меня как сквозь вату донеслись мысли Кота:
«Он крайне разгневан тем, как поступили с той, чей осколок души ты принес. Он не может принять и простить подобного. Он обрушит свой гнев на лживых смертных, и не будет им пощады. Другие великие духи, подобные погибшей, будут предупреждены: они услышат о произошедшем, и тем, кто поступил так с их сестрой, не будет пристанища в их мирах. Им некуда бежать от неизбежной кары».
Пусть так. Я безразлично пожал плечами – мне было все равно, какая бы судьба их ни ждала, жалеть неблагодарных, предавших Дамбаллу, я не собирался.
«Он принял семя?» – уточнил я у своего спутника-эйтэри.
«Да». И новая череда образов в голове: «Он найдет ей место, которое станет для нее домом, и будет ее оберегать и охранять, пока она не окрепнет».
«Ну и хорошо».
С трудом встав с земли, отряхнул одежду. Ну вот и все: с главным делом покончено и еще один долг закрыт до конца. В деревню возвращаться не стал: с кем хотел, я уже попрощался, вчера детворе были розданы последние подарки, а с охотниками было выпито немало браги. Так что теперь мне осталось попрощаться с самим миром, ставшим для меня вторым домом, давшим убежище и приют и подарившим немало хороших воспоминаний. Прощай, я буду еще долго помнить тебя, твои деревья, людей-обезьян, живущих на их вершинах, животных и цветы. Жаль, что я уже вряд ли увижу тебя снова. А, может, это и к лучшему – Игра Хаоса не приносит счастья мирам, где она проходит.
Компас возник передо мной, и среди всех возможных точек пути я выбрал Двойную Спираль. Последнее смещение сделало этот мир узловым, крайней точкой перед возвращением домой.
Сияние перехода, и знакомый гул площади Прибытия ударил по ушам: толчея Игроков, крики зазывал, вездесущие мальчишки, снующие между Игроками и предлагающие свои услуги – сильный контраст после Мира деревьев. К этому сложно привыкнуть, а после неожиданного объявления об изменении даты проведения ближайшего Фестиваля суета на нижней площадке, да и во всем Городе возросла многократно.
Привычно преодолев сенситивный шок, делаю шаг вперед, обеспокоенно глянув на огромные пурпурные часы, возникшие над Двойной Спиралью одновременно с нарушившей все наши планы новостью. Успел, хотя скорее подозреваю, шаман пошел мне навстречу. Эти часы отсчитывают время до Парада Миров, и огромная стрелка все ближе к полуночи. Я говорил, что в Игре давно не было крупных изменений, и опасался, что Фестиваль наступит раньше срока, но по-настоящему в это не верил. Тем неприятнее оказалось угадать.
Ноги привычно, хотя и с трудом, несут меня наверх, а Тайвари подсвечивает маршрут, указывая дорогу домой.
Саймира, насупившись, сидела в беседке, вчитываясь во что-то, написанное в свитке, и увиденное там ей явно сильно не нравилось. Под конец, она в раздражении отшвырнула свиток и сквозь зубы выдохнула:
– Ублюдки.
Увидев меня, девушка вскинулась и подошла ближе. Привстав на цыпочки, поцеловала меня в губы и с тревогой заглянула в глаза:
– Ну как все прошло? Тебе удалось встретиться с О или?..
– Все получилось. Этот вопрос теперь закрыт.
– Прекрасно!
Шагнув назад, не выдержав, анир возмущенно произнесла:
– Представляешь, эти твари ввели пошлины! Больше двухсот процентов, если мы хоть что-то хотим вывезти за пределы мира через их портальные врата. А цены, по которым они готовы выкупать изумруды – это просто смех. Они в десять раз ниже рыночных!
Когда я пришел в себя и вручил Скрижали Шепчущему, наг в счет моей доли передал мне права на владение шахтами с черными изумрудами и рудниками с небесным серебром в мире Невмбела, а также почти что личный дом – четыреста тридцать тысяч дайнов. Змей, возможно, рассчитывал, что я никак не смогу извлечь пользу из полученного имущества и отдам ему все назад за бесценок, но он недооценил Саймиру, сумевшую через знакомого джуна в Городе-в-Пустоте найти тех, кто способен работать и в далеких мирах, главное, чтобы прибыль была. Да только местные хозяева показали свой гнилой характер, начав вставлять всевозможные палки в колеса.
А тут еще наложилось мое откровенно плохое состояние: раны, нанесенные кислотой демона, проходили крайне неохотно. Обычные зелья лечения и регенерации эффекта почти не давали, как и карта Большого исцеления. Бедняга ассирэй, которому досталось намного сильнее меня, все свои силы тратил на собственное восстановление, и мне от его артефактов и феноменальной способности к регенерации ничего не перепадало. Мантикора-подросток скулил глубоко внутри и жаловался, а я никак не мог ему помочь – он даже проявляться в этом плане пока не мог… Поэтому все возможное время я старался проводить в Мире деревьев – действующие там мощные потоки обновления обладали особой аурой и вместе с силой Хаоса смогли преодолеть демоническое воздействие.
Но раны все равно заживали недостаточно быстро – являться на переговоры с неуступчивыми шаманами в таком плачевном состоянии было бы откровенной глупостью: собственную слабость нельзя показывать не только в мире Игры. К счастью, у меня есть друзья. Мы превратили столь неудобное имущество в совместное дело, решающее слово и основная часть дохода осталась за мной, но и помощь друзей была неоценима: Саймира сняла вопросы с рабочей силой, охраной и сбытом редкой продукции, а Медж взял на себя всю «силовую» часть организационных встреч. Его мрачная, излучающая опасную ауру крупного хищника фигура на проводимых анир переговорах была очень кстати. Вдвоем, хоть и с запозданием, они смогли вступить в наши права на шахты и рудники к огромному неудовольствию местной верхушки.
– Думаю, этот вопрос с королем шаманов мы тоже так или иначе решим, – обняв за плечи, я попытался успокоить расстроенную девушку. – В крайнем случае, через пару лет проблемы с пошлинами отпадут сами.
А может и раньше – уж слишком сильно был разгневан О. Боюсь, плату за проход через портальные врата скоро просто некому будет требовать. Но этого говорить в тот момент я не стал.
Саймира задумчиво кивнула, соглашаясь, а потом встрепенулась и с предвкушением спросила:
– А когда ты пойдешь туда? – и провела пальцем по моему Медальону, на котором сверкали двадцать две заполненные ступени, но так и не появился символ полководца.