Содержание «Оборонительного плана на 1957 г.» отражало осознание британскими элитами того факта, что в условиях биполярного мира все внешнеполитические действия Лондона должны быть скоординированы с Вашингтоном[676].
После прихода к власти Макмиллана Великобритания берет курс на стремительное возрождение принципа «особых отношений» с Вашингтоном[677]. Поворотным в этом отношении стала Бермудская встреча лидеров США и Великобритании (21 марта 1957 г.), на которой Г. Макмиллан заверил Д. Эйзенхауэра в полной лояльности к американской внешнеполитической линии[678].
Как писала лондонская The Times, «переговоры двух лидеров оставляют четкое ощущение, что Эйзенхауэр и Макмиллан смогут найти базу для совместных действий на Ближнем Востоке». «Британская цель, – подчеркивалось в издании, – понять, насколько «доктрина Эйзенхауэра» действительно подходит для Ближнего Востока. Ведь подозрения в том, что у Вашингтона просто нет четкой позиции в отношении проблем региона, остаются, в то время как американцы продолжают говорить, что у нас с ними нет различий в позициях», – заключало издание[679].
Документы кабинета Макмиллана и личные бумаги премьер-министра свидетельствуют, что Ближний Восток (в широком контексте), действительно, находился в центре дискуссии двух лидеров. В частности, «стороны обсудили возможные механизмы совместных действия на Ближнем Востоке в случае возникновения кризисов»[680]. Вашингтон в свою очередь признавал в качестве британской сферы влияния именно страны Персидского залива – Кувейт и княжества Аравийского полуострова. В соглашениях Бермудской встречи отдельно оговаривался вопрос о возможностях Великобритании контролировать ситуацию там, где этого требовали государственные интересы страны[681].
После провала англо-франко-израильской агрессии руководство Великобритании решило сконцентрировать усилия на достижении наиболее значимых для страны целей: обеспечении безопасности поставок нефти из района Персидского залива, а следовательно, на укреплении своих позиций в Кувейте, Ираке и княжествах Аравийского полуострова. Возможности британской дипломатии после Суэцкого кризиса были значительно осложнены тем, что в арабском мире ее не только стали ассоциировать с колониализмом классического вида, но и рассматривали как проводника интересов Израиля. Как подчеркивал в специальном докладе британский министр иностранных дел С. Ллойд, в перспективе Англии будет крайне сложно осуществлять военные действия, если в этом возникнет необходимость, без поддержки или по крайней мере без благожелательного нейтралитета США[682].
Но на другой стороне Атлантики на эти же проблемы смотрели иначе. Ослабление позиций Великобритании и возможное возникновение в регионе «вакуума силы» не могли не волновать США, и постепенно в поле зрения Вашингтона попадает некогда исключительно британская зона влияния – государства Персидского залива.
31 марта 1958 г. уполномоченный по вопросам Аравийского полуострова и Ирака Дэвид Ньюсом направил на имя директора департамента Ближнего Востока Роквелла меморандум, в котором дается оценка состояния отношений США и британских протекторатов в зоне Персидского залива, Маскатом и Оманом, а также приводится анализ положения Великобритании в этом регионе. Главная мысль документа – усилить западные позиции в этом секторе Ближнего Востока можно за счет проведения внутренних реформ в каждом из малых княжеств. «Что касается внутренних реформ, – писал американский дипломат, – то малые княжества Договорного побережья (Trucial Coast) – Кувейт, Бахрейн и Катар – это стремительно развивающиеся модернизирующиеся государства, благополучие которых основано на гигантских запасах нефти»[683]. «Действия Великобритании и ее представителей на местах сводятся к консультативным функциям, так как ограничены: малым участием англичан во внутригосударственных делах каждого княжества, а также уязвимостью позиции Великобритании в регионе в целом после событий Суэцкого кризиса»[684].
17 июля 1958 г. в Вашингтоне проошла двусторонняя встреча ведущих представителей США и Великобритании по вопросам внешней политики. С американской стороны присутствовали – госсекретарь Дж. Ф. Даллес, глава ЦРУ А. Даллес, зам. госсекретаря Гертер; с английской стороны – глава Форин-офиса Селвин Ллойд, командующий группой войск НАТО адмирал Дэнни, маршал ВВС Ее Величества Диксон, посол Великобритании в США лорд Худ. Основные пункты повестки – ситуация в Кувейте и возможные осложнения на границе Кувейта и Ирака (14 июля в Багдаде к власти пришла группа радикалов); стороны «сверили часы» и по широкому спектру вопросов англо-американских отношений в зоне Персидского залива. «Конечно, – подчеркивали участники переговоров, – сценарий развития событий в Ираке был слишком стремительным. Ликвидация всей правящей верхушки не оставила возможности для маневра». Но, как подчеркнула английская сторона, англо-кувейтские договоренности о безопасности станут гарантией неприкосновенности Кувейта. «Нет сомнения, – продолжал С. Ллойд, – что события в Ираке окажут воздействие на умы элиты Кувейта и шейха ас-Сабата в частности. Но для Великобритании самым важным в данном случае является неприкосновенность счетов правящего кувейтского дома в банках Великобритании. Обратный сценарий подорвет финансовую ситуация в Англии»[685].
На момент проведения этого совещания, как подчеркивали его участники, необходимости вторжения войск США, Англии или их коалиции в Кувейт не было. Дж. Ф. Даллес произнес любопытную фразу: «Было бы странно со стороны Лондона и Вашингтона вводить войска в Иорданию и Ливан и игнорировать при этом планирование в отношении гораздо более ценных зон этого региона. Ведь ни в Иордании, ни в Ливане, – продолжал госсекретарь США, – нет ничего такого, что представляло бы первостепенный интерес ни для США, ни для Великобритании. Ливанский кризис был призван продемонстрировать странам Азии и Африки, что Соединенные Штаты готовы откликнуться на любую просьбу о помощи. Это акция поддержания имиджа Америки»[686]. Безусловно, на фоне официальных заявлений президента Д. Эйзенхауэра и публикаций в прессе о «коммунистической угрозе на Ближнем Востоке» слова Дж. Ф. Даллеса наполняют события Ливанского кризиса 1958 г. совершенно иным содержанием и дают большее понимание политики США и Великобритании на Ближнем Востоке в этот период. Как подчеркнул в завершении переговоров глава Госдепа США, «основной целью для США и Великобритании в данный период является удержание Кувейта и военно-воздушной базы в Дахране (Саудовская Аравия) и впредь координирование всех англо-американских действий в этом регионе»[687].
28 октября 1958 г. ЦРУ составляет секретный доклад с емким названием «Британское положение в зоне Персидского залива и Аравийского полуострова». Как писали авторы: «главная цель этого документа – оценить прочность британских позиций в этом регионе»[688]. В последнее время прочность позиций Великобритании в зоне Персидского залива ставит под сомнение силы арабского национализма. Великобритания пытается сохранить за собой доминирование в этом секторе Ближнего Востока путем разного рода тактических маневров и компромиссов. В грядущем году силы арабского национализма предпримут попытку радикального пересмотра британского влияния в этой зоне, что подорвет позиции Лондона, и англичане будут вынуждены поступиться частью своих прерогатив в регионе, а как следствие и контролем над ним. В то же время, отмечали аналитики ЦРУ, любые осложнения в нефтяном вопросе и доступность нефти Персидского залива, как для Великобритании, так и для Западной Европы в целом, – это повод озаботиться и Соединенным Штатам. Проблемы в диалоге Англии с арабскими националистами предоставляют хорошую возможность для проникновения в регион Советского союза. «Деликатность ситуации, – говорилось в документе, – заключалась в том, что любое содействие Англии со стороны США – это практически стопроцентная вероятность осложнения отношения с СССР. В случае если англичане утратят свои военные позиции в районе Персидского залива, это неминуемо окажет влияние на общую конфигурацию сил в этом регионе и, в частности, сделает уязвимой базу ВВС США в Дахране (Саудовская Аравия)»[689].
30 июня 1959 г. заместитель госсекретаря по вопросам Ближнего Востока и Южной Азии Роунтри, а также помощник госсекретаря по вопросам политического планирования Смит направили на имя исполняющего обязанности главы Госдепартамента Диллона меморандум. «США должны быть готовы применить военную силу как последнюю возможность, в случае если того будет требовать поддержка Великобритании или обеспечение бесперебойного потока нефти»[690]. Американские дипломаты также настоятельно рекомендовали рассматривать обоснованность начала прямого военного участия войск США в региональных конфликтах в зоне Персидского залива исходя из конкретных обстоятельств. В центре стояла оценка баланса интересов США и Великобритании[691]. Такой подход к проблемам региона свидетельствовал, что в Вашингтоне не собирались включаться в любые военные инициативы Великобритании.