В Москве с особым интересом наблюдали за предвыборной гонкой в Великобритании, ведь лейбористы являлись формально «рабочей» партией Англии, что теоретически делало их приход к власти предпосылкой для определенного потепления советско-британских отношений, что отмечалось в этот период в ведомственных документах МИД СССР[967]. Ожидания сторон ознаменовались беспрецедентным шагом со стороны лейбористов. Так, с 8 по 15 июня 1963 г. Москву посетил лидер партии Гарольд Вильсон.
Конкуренты лейбористов – консервативная партия, готовясь к выборам, также предприняла ряд реформ. В 1963 г. новым главой партии стал Алек-Дуглас Хьюм. Как писал о Хьюме лидер лейбористов Гарольд Вильсон, «в нем была эдвардианская величественность и причастность к истории»[968]. Примерно теми же словами – «миллионер», «последний ленд-лорд», «человек итонской крови» – называли Хьюма и в американской прессе[969].
Сэр Алек принял важное решение по демократизации процедуры избрания лидера тори и предпринял попытки по обновлению программно-целевых установок партии тори[970]. В 1964 г. консервативная партия опубликовала свой предвыборный манифест «Процветание как цель» («Prosperity with a Purpose»), значительная часть которого посвящена проблемам внешней политики. Лидер консерваторов сэр А. Д. Хьюм уверял избирателей, что «консервативное правительство будет твердо отстаивать интересы Англии во всем мире. В последние месяцы мы были призваны защищать их в Малайзии, Южной Аравии, Восточной Африке и на Кипре. Эти события продемонстрировали эффективность нашей организации обороны». Безусловно, авторы документа явно преувеличивали успехи консерваторов и намеренно закрывали глаза на реальное положение вещей и проблемы, существовавшие во внешней политике Великобритании, в том числе и в зоне Персидского залива и стран Аравийского полуострова.
Но главное, призывая голосовать за тори, Хьюм утверждал, что нации необходимы еще «пять лет стабильности», которые ей могут обеспечить именно консерваторы. О своих конкурентах из лейбористской партии Хьюм отзывался так: «Партия труда» может предложить Вам лишь возврат к мрачным доктринам, которые уже доказали свою несостоятельность, когда они в последний раз были у власти»[971].
Проблемы внешней политики находились в поле зрения лидеров английского партийного тандема и активно обсуждались на предвыборных конференциях обеих партий.
Так, консерваторы, непосредственные «творцы» курса к «востоку от Суэца», на партконференции в Блэкпуле (9–12 октября 1963 г.) вновь заявляли об «уникальной позиции» Англии в англоязычном мире и странах Содружества[972].
На фоне попыток консерваторов предложить избирателю «обновленную» версию своих партийных установок часть британской прессы была настроена откровенно против тори. 18 октября 1964 г. газета «Гардиан» писала: «Желание консерваторов в четвертый раз получить власть основывается на обещаниях управлять лучше, чем они это делали в прошлом. <…> Этому трудно поверить. Мы уже слышали от них подобное и оказывались обмануты»[973].
Именно в течение второй половины 1950-х – начала 1960-х гг., т. е. в годы правления консерваторов, Великобритания потеряла в Ближневосточном регионе, Персидском заливе и странах Аравийского полуострова такие позиции, как организацию Багдадского пакта, базы Хабания и Шуйба в Ираке; сильно ослабли позиции в Кувейте, Саудовской Аравии, Йемене. Таким образом, политика консервативных кабинетов Черчилля, Идена, а затем и Макмиллана и Хьюма выразилась в утрате позиций Англии в регионе Персидского залива и Аравийского полуострова.
Лейбористы, которые в ходе предвыборной гонки 1964 г. были силой атакующей, партийным большинством утвердили на съезде в Скарбороу (30 сентября— 4 октября 1963 г.) курс на усиление внимания к проблемам «третьего мира» и развивающихся стран. Тем не менее, явно намекая на сугубо экономический акцент курса «умеренной достаточности» в зоне малых княжеств Персидского залива, лейбористы говорили об отказе от ситуации, когда «интересы Великобритании сосредоточены исключительно в добывающих странах»[974].
Английская пресса в своих комментариях предвыборной гонки скорее склонялась в пользу лейбористов. 11 октября 1964 г. Sunday Telegraph выходит с громким заголовком «Человек с огоньком». Так издание называло лидера лейбористов Вильсона и продолжало: «Если к власти придут лейбористы, с США они войдут в конфликт по основным политическим вопросам, они выведут из себя западных германцев и умиротворят русских. И все это произойдет за первую неделю в офисе»[975].
На фоне не особенно глубоких, но весьма эмоциональных публикаций в прессе реальное положение вещей не давало весомых поводов для рассуждений об активизации внешней политики Лондона в случае прихода лейбористов к власти. Ни установки партии, ни реальные возможности Великобритании в тот момент времени просто не давали шансов для любого другого сценария, кроме как дальнейшего ухода «к Востоку от Суэца».
15 октября 1964 г. в Великобритании на парламентских выборах победу одерживает лейбористская партия во главе с Гарольдом Вильсоном (44,1 % голосов и 317 мест в парламенте против 43,4 % голосов и 304 места соответственно)[976]. Результаты выборов подвели черту под долгим веком консерваторов у власти, начавшимся еще в 1951 г.
Как писала на следующий день после выборов The Times, проигрыш тори – это настоящий шок для партии. «Гарольд Вильсон предложил стране самостоятельный проект, воплощение которого требует как минимум четырех лет работы, но никто не сомневается в том, что в наследство ему достался серьезный груз – крайне несбалансированная экономика»[977]. «Важно подчеркнуть, – продолжал автор статьи, – приход новой партии к власти – это и звонок для США. Отныне, в отличие от 13 лет правления консерваторов, Англия перестает быть страной, которая может играть роль верного союзника в тот момент, когда нужна помощь»[978].
Как писала в тот же день The New York Times, «начиная с 1945 года еще ни одно британское правительство не стояло на пороге столь судьбоносных решений, которые предстоит принять кабинету Вильсона»[979].
Незначительное большинство в палате общин, которое получали лейбористы над консерваторами, в условиях, когда в Парламент вошла также и третья партия – либералы с девятью местами, делало любой маневр нового правительства, в том числе и на внешнеполитическом фронте, поводом для широкой парламентской дискуссии.
16 октября британская газета The Evening Standard вышла со следующей оценкой: «Незначительное большинство не рассматривается в качестве мандата для больших перемен, как во внутренней, так и во внешней политике. Либералы могут сыграть роль тормоза в отношении нового лейбористского правительства»[980].
В правительственных кругах Вашингтона также внимательно следили за исходом выборов. Уже на следующий день, когда стало понятно, что победили лейбористы, посол США в Великобритании Дэвид Брюс направляет в Вашингтон телеграмму – справку о новом премьер-министре Г. Вильсоне и возможном влиянии его прихода к власти на англо-американские отношения.
Брюс писал, что «Вильсон по праву занял место лидера партии», и на ключевые посты в кабинете (главы Форин-офиса, министра обороны и канцлера казначейства) им «будут поставлены свои люди»[981]. (Пост главы Форин-офиса занял Гордон Уокер, министром обороны стал Денис Хили, канцлером Казначейства назначен Джеймс Каллахан.)
«Вместе с тем, – продолжал американский дипломат, – нас ждут более неуступчивые переговорщики, чем те, с кем мы сотрудничали в последние годы». Но одновременно с этим Брюс заявлял: «Будучи умным политиком, Вильсон адаптирует партийные внешнеполитические установки к тем реалиям, с которыми имели дело его предшественники из консервативных кабинетов. <…> Реалист и прагматик Вильсон продолжит политику ухода Англии “к Востоку от Суэца”»[982].
Уже в первые дни после оглашения списка министров кабинета Вильсона определены общие черты военно-политических установок лейбористов. 19 октября 1964 г. The Times обсуждала первые заявления нового министра обороны Великобритании Д. Хили: «Хили намерен взвесить цену каждого фунта, который тратится страной на оборону. Коснется это не только вопросов закупок, но и уровня формулирования стратегических линий высшего порядка»[983]. В статье речь шла о форме, размере и масштабе военного присутствия войск Ее Величества за рубежом[984].
Через 11 дней, 27 октября 1964 г., в Вашингтоне прошла первая личная встреча представителей администрации Джонсона и внешнеполитического блока нового британского кабинета. С американской стороны присутствовали президент Л. Джонсон, госсекретарь Д. Раск, советник по национальной безопасности МакДж. Банди и помощник госсекретаря по вопросам Европы У. Тайлер. Британскую сторону представлял новый глава Форин-офиса Городон Уокер и британский посол в США Дэвид Ормсби-Гор. Стороны обсудили широкий спектр международных проблем, хотя в ходе дискуссии проблемы региона Персидского залива и стран Аравийского полуострова не затрагивались. Было выражено лишь общее намерение на продолжение многолетнего сотрудничества