[80].
Реакция региональных лидеров на новые инициативы Даллеса не была однозначной. 13 мая 1953 г., т. е. за сутки до прибытия делегации США в Каир, Арабская лига выпустила коммюнике, где объявляла, что «Арабский пакт рассматривается как адекватная гарантия защиты арабских стран»[81]. Несомненно, что содержание и выбранное время заявления были сделаны с намерением продемонстрировать, что арабский мир не противостоит западной интервенции и что сотрудничество возможно через Арабский коллективный пакт безопасности, где была бы обеспечена египетская гегемония. В ходе переговоров с Даллесом Нагиб и Насер отметили, что египетский народ обеспокоен и напуган, когда он слышит о ближневосточных пактах обороны с участием западных держав. К тому же Насер заявил, что Египту будет также трудно участвовать в проектах региональной защиты даже после английской эвакуации, так как общественное мнение встретит это как «замаскированную форму новой совместной обороны»[82].
Аналогичная реакция последовала и от других арабских стран. Адиб Шишакли, лидер Сирии, хотя и показывал обеспокоенность возможной советской угрозой, но тем не менее подчеркнул, что «народы Ближнего Востока будут лучшими защитниками своей собственной территории»[83]. Иракские лидеры также принимали во внимание фактор «советской угрозы», но утверждали, что их руки связаны общественным мнением. Даже Нури Саид колебался в принятии решения, пока оставалась неразрешенной Суэцкая проблема.
По окончании своего турне Дж. Ф. Даллес высказал мысль о построении нового регионального блока, названного им Северным Ярусом Обороны. Даллес озвучил поистине инвентивную формулу безопасности на Ближнем Востоке, гарантами которой должны были выступить Турция и Пакистан при участии США. Именно Пакистан и Турция являлись в тот момент главными субъектами военно-финансовой помощи США в регионе. Согласно данным сенатского комитета по международным делам, помощь для Пакистана составляла 26 млн долл. в год (20 млн долл. – на модернизацию вооружений, 6,7 млн долл. – на техническое обслуживание), Турции (финансовая поддержка поступала по каналам НАТО) – 70 млн долл.[84]
Оговаривалось также условие дальнейшего расширения блока за счет Сирии и Ирака[85]. Новый блок должен быть основан на союзническом пакистано-турецком договоре (подписан в апреле 1954 г.) и должен охватить гораздо более широкий, чем Ближний Восток, регион, а именно часть Южной и Центральной Азии[86].
Идея создания Северного Яруса обороны затрагивала сразу несколько пластов международных отношений в Азии.
На военно-стратегическом уровне инициатива Даллеса вписывалась в концепцию так называемого нового взгляда Пентагона. На практике это означало, что американские базы должны создаваться в непосредственной близости к границам СССР, а их охрана должна возлагаться на вооруженные силы стран региона[87].
На региональном уровне план Даллеса касался прежде всего проблемы выделения регионального лидера, на которого западные державы могли бы ориентироваться для дальнейшего выстраивания более сложной модели безопасности.
Турция, традиционно испытывавшая патерналистские чувства по отношению к территориям, некогда входившим в Османскую империю, после вступления в НАТО стала рассматривать себя как «уполномоченного Западом» в решении принципиальных вопросов региона. Именно этим объясняется ее активное участие во всех внешнеполитических инициативах Лондона и Вашингтона в регионе.
Участие Пакистана в создаваемом Северном Ярусе Обороны было вполне логично. Будучи крупной исламской страной на территории Южной Азии, Пакистан также испытывал патерналистские чувства по отношению к своим мусульманским соседям по Центральной Азии и Ближнему Востоку. Так, Пакистан активно поддерживал режим Моссадыка в Иране, что вызывало озабоченность в рядах членов Арабской Лиги, многие из которых были представителями ближневосточных государств. Стремление к «мусульманской унификации» по сценарию Карачи невольно вызывало ревность у Египта. Неудачная попытка Пакистана организовать в 1952 г. съезд представителей арабских государств Ближнего Востока, Афганистана, Индонезии, Ирана, Ливии и Турции закончился провалом[88]. Но вместе с тем этот шаг стал знаковым для Пакистана, обозначив его притязания на роль лидера в мусульманском мире.
В отличие от Турции Пакистан испытывал трудности экономического характера, которые в итоге привели к попаданию Пакистана в внешнеполитическую орбиту Вашингтона. Продовольственный кризис 1952–1953 гг. был смягчен американской экономической помощью. Политической базой для американского влияния на Пакистан стали предварительные американо-пакистанские переговоры о заключении военного договора, подписанного в итоге 25 февраля 1954 г.[89]
В военном отношении Турция и Пакистан были не так слабы по меркам Ближнего Востока. Согласно условиям подписанного в 1947 г. договора о переподготовке турецких войск, к 1954 г. в составе армии Турции было 375 тыс. хорошо обученных солдат и офицеров. На вооружении – американские средние танки «Паттон М-47», бомбардировщики F-84. Армия Пакистана представляла собой гораздо более эклектичное образование, сухопутные войска созданы на базе английских корпусов. Военная техника, стоявшая на вооружении, была смесью британских, чешских, швейцарских и шведских образцов вооружения. ВВС Пакистана состояли из нескольких тяжелых американских бомбардировщиков типа «Галифакс», ВМС – из 4 крейсеров и нескольких миноносцев времен Второй мировой войны. Однако в тот момент армиям Турции и Пакистана в военном отношении в составе Северного Яруса Обороны никто не мог составить конкуренции.
Для сравнения: армия Ирака едва составляла 40 тыс. чел., ударные силы Иордании, так называемый Арабский Легион, – 20 тыс., Сирии – 10 тыс. Иран же, будущий член Багдадского пакта, имел армию в 150 тыс. чел. И именно Иран рассматривался Даллесом как необходимое недостающее звено в будущем оборонном блоке[90].
Выбор Турции и Пакистана в качестве стран-учредительниц Северного Яруса Обороны породил неоднозначную реакцию среди всех стран региона. По сути, план Даллеса пересматривал существовавшую иерархию стран в регионе, ставя перед каждым государством сложный вопрос нового самоопределения.
Крайне негативно о плане отозвался премьер-министр Индии Д. Неру, заявивший, что план Даллеса превращает Азию в «зону войны»[91]. Афганская сторона также негативно отозвалась о плане Даллеса, заявив, что усиление Пакистана приведет к силовому решению «пуштунского вопроса» в пользу Карачи.
На закрытых заседаниях комитета Сената по международным отношениям американские сенаторы не раз отмечали, что после обретения независимости Пакистан начал проводить потенциально агрессивную политику в отношении ближайших соседей, прежде всего Индии, что, по мнению членов комитета, требовало обязательной нейтрализации. Так, на прошедшем 21 июля 1954 г. заседании комитета по проблемам Ближнего Востока приглашенный в качестве эксперта глава департамента Южной Азии в Государственном департаменте Дональд Кеннеди высказал мнение о том, что «хотя с 1949 г. в зоне индо-пакистанского конфликта не было замечено вспышек насилия, ситуация в Кашмире настолько нестабильна, что может перейти в активную фазу в любой момент, особенно если мы будем иметь в виду сильные юнионистские настроения в правящих кругах Карачи»[92].
Напротив, положительно к плану создания Северного Яруса Обороны отнеслись в Тегеране. Установившийся диалог в отношениях США и Ирана после свержения Моссадыка 19 августа 1953 г. делал Иран «кандидатом № 1» в дальнейшем расширении блока. Традиционно настроенный прозападно Ирак также положительно отнесся к инициативе Вашингтона.
Премьер-министр Иордании Аль-Джамали оказался в весьма сложном положении. Подписав контракт с Вашингтоном о военных поставках, он вместе с тем не желал полного разрушения внутриарабского Коллективного пакта, подписанного на базе Арабской Лиги. Ярко выраженная поддержка плана Северного Яруса Обороны могла создать предпосылку для выхода и без того сильно тяготевшего к Англии и США Ирака из пакта с дальнейшей перспективой вхождения в союз с Турцией и Пакистаном. Подтверждением этих опасений стал подписанный 22 апреля 1954 г. американо-иракский договор о поставках вооружений из США[93].
Однако самым важным вопросом в данном случае была реакция Египта. Проект Даллеса по созданию Северного Яруса Обороны объективно пересматривал существовавший на протяжении второй половины 1940-х – начала 1950-х гг. английский план радиальной обороны вокруг баз в районе Суэцкого канала (так называемое Большое кольцо), замещая его новой северной зоной стратегической обороны. Появившись как альтернатива Суэцкой системе обороны в регионе, план Даллеса ориентировался на региональные государства и тем самым проводил черту размежевания на два лагеря: формально прозападный и египетский (проникнутый духом арабского национализма). Будучи усиленным по воле американской стороны, это размежевание в дальнейшем станет почвой для роста нестабильности в регионе во второй половине 1950-х гг. В подтверждение этому министр иностранных дел Египта Мухаммед Фавзи заявил, что «все эти меры направлены против Египта»[94]