. Но точка зрения министра иностранных дел Египта не была выражением коллективного мнения правящей верхушки Египта. В марте того же года Г. А. Насер сделал заявление, в котором подчеркнул, что он «склонен рассматривать новый турецко-пакистанский договор как положительный шаг на пути пресечения коммунистической угрозы в регионе»; вместе с тем Насер считал для Египта неактуальным вхождение в блок до тех пор, пока не будет решен вопрос о пребывании англичан на территории военных баз в районе Суэца[95].
Новый план Даллеса, еще не ставший политической реальностью, уже тогда обнажил все старые проблемы региона, к которым постепенно добавились и новые, главной из которой были растущие амбиции Египта на гегемонию.
План создания Северного Яруса Обороны нес новые элементы и для политики Великобритании в регионе. Во-первых, план Даллеса распространялся на «святая святых» внешнеполитической системы Англии, а именно на Британское Содружество. Испытывая и без того массу сложностей в послевоенных отношениях с бывшими доминионами и колониями, Англия столкнулась с неожиданным сюрпризом со стороны своего союзника по «англоязычному союзу» – США[96].
И действительно, США, преследуя цель обороны и успокоения ближневосточного региона, выбрали такое решение, которое грозило Великобритании невольным умножением проблем и противоречий в рамках Британского Содружества, а также замораживанием англо-египетских противоречий по вопросу баз в районе Суэца. Забегая вперед, оговоримся, что именно это противоречие так и не было решено, и именно оно стало одной из причин Суэцкого кризиса 1956 г.
В терминах стратегического планирования план Северного Яруса Обороны противоречил английскому видению модели региональной безопасности на Ближнем Востоке. Исходя из соображений о принципиальной важности Суэцкого канала британские стратеги упорно старались выстроить линию обороны так, чтобы район Суэца был в зоне ее непосредственного покрытия. Именно в это время министерство обороны Великобритании публикует доклад «Оборона Ближнего Востока»[97], где основой стал принцип кругообразной обороны, эпицентром которой является именно зона английских баз в районе Суэца. План Даллеса предлагал принцип альтернативных оборонных колец, не предусматривающих включение в них зоны Суэцкого канала.
Сравним тысячекилометровый радиус зоны охвата оборонного кольца с центром в районе Суэца, – это зона Хартума (Судан), Стамбула (Турция), Басры (Ирак), Бенгази (Ливия), всего Восточного Средиземноморья и части Красного моря, т. е. Ближний Восток в его максимально широкой трактовке. Оборонные кольца, образованные Турцией и Пакистаном в качестве их эпицентров, суммарно покрывают территорию Будапешта, Днепропетровска, Харькова, Волгограда (Сталинграда), Баку, Ташкента, Алма-Аты, бассейна рек Дон, Донец, Днепр, а также территорию Дели и Бомбея, т. е. большая часть территории покрытия – это стратегически важные нефтеносные и газоносные провинции СССР; эти же территории рассматривались Объединенным командованием начальников штабов как зона начала советского проникновения на Ближний Восток[98].
Фактическое самоустранение от посредничества в решении англо-египетского спора путем его увязки с идеей построения коллективной оборонной организации, вариант решения проблемы, характерный для периода пребывания в Белом доме Г. Трумэна, оставлял Великобритании лишь неоколониальные, «силовые» аргументы в борьбе с неуступчивым Насером.
План Даллеса стал отображением усиливавшейся биполярной логики, которую раньше всех смогли уловить сверхдержавы – США и СССР. Основная идея, которой руководствовались США, заключалась в том, что принципиально главной целью на данный момент была гарантированная защита региона от возможного коммунистического проникновения. Самым верным и одновременно простым для США (но никак не для Великобритании) решением было образование блока на основе партнерских отношений с абсолютно лояльными и одновременно антикоммунистическими государствами Ближнего Востока и смежных с ним регионов. Эту точку зрения поддерживали члены комитета по международным делам в сенате Л. Смит (штат Висконсин) и В. Проути (Вермонт)[99].
Дж. Ф. Даллес посчитал для США невозможным продолжать распутывать «арабский клубок», в то время когда может состояться советское проникновение в регион, которое в итоге повлияет на мировой баланс сил в противостоянии капиталистической и социалистической систем.
Вопреки тому, что инициатива визуально перешла в руки американской стороны, Лондон не собирался терять свои позиции в регионе. 6 января 1954 г. Форин-офис направил в Вашингтон телеграмму, содержащую ряд вопросов по поводу американского видения развития региона в целом и проблемы создания Северного Яруса Обороны в частности. В ответном письме помощник главы департамента Ближнего Востока, Южной Азии и Африки Джирниган высказал мысль о том, что пакистано-турецкий договор апреля 1954 г., по мнению Госдепартамента, – хорошая база для создания более широкой оборонной организации при включении в последнюю Ирана и Ирака. По его мнению, существовали серьезные предпосылки для положительного результата таких размышлений. Проблема участия стран Запада в организации также находилась в поле зрения Госдепартамента, однако вопрос непосредственного членства США рассматривался в Вашингтоне в качестве дальней перспективы – «надо было дать возможность странам региона дебютировать в органиазции самостоятельно»[100].
Заинтересованность Великобритании в новой инициативе Даллеса прямо говорила о том, что Лондон не исключает возможных вариантов военно-политического присутствия в регионе, официально оставаясь приверженным принципу Суэцкой модели безопасности. К рассмотрению нового плана Лондон подталкивали неудачно складывающиеся англо-египетские переговоры о военных базах в районе Суэца. Этот вопрос давно стал головной болью для кабинета У. Черчилля, о чем премьер-министр не раз писал в частной переписке с Д. Эйзенхауэром, называя эту проблему «ближневосточным патом»[101]. Надо сказать, что в кабинете Черчилля наметилось размежевание по вопросу о линии поведения относительно переговоров с Египтом. Сторонниками жесткой линии в отношениях с Египтом были сам У. Черчилль и заместитель министра иностранных дел С. Ллойд; более мягкую линию в отношении пересмотра англо-египетского договора проводили глава Форин-офис Э. Иден и его помощник И. Шакберг.
Начав с проведения консультаций на дипломатическом уровне, Лондон приступил к зондированию вопроса о своем участии в создаваемой организации. Первый запрос был направлен в Анкару в январе 1954 г. Турецкая сторона дала достаточно сдержанный ответ, заявив, что Великобритания, безусловно, может принимать участие в консультативных совещаниях в процессе создания блока[102].
Предвосхищая эту линию Великобритании, США также выступили с аналогичной инициативой, заявив 23 января того же года, что «цель создания modus vivendi в отношениях с Великобританией, Францией и США по вопросу создания Северного Яруса Обороны является главным мотивом для Вашингтона»[103]. В качестве вероятного негативного эффекта, вызванного игнорированием желаний Лондона участвовать в блоке, Госдепартамент усматривал возникновение проблемы трений между странами внутри НАТО.
Таким образом, уже на предварительной стадии создания Северного Яруса Обороны, трансформировавшегося впоследствии в организацию Багдадского пакта, Вашингтон избрал для себя тактику лавирования между интересами всех заинтересованных сторон с тем, чтобы в итоге решить свои проблемы стратегического характера.
Вторая половина 1953 г. прошла под знаком налаживания связей между участниками будущего блока – Турцией, Пакистаном, Ираком и Ираном.
Инициатива исходила от самих будущих участников. Так, в докладе посла США в Турции Уоренна говорилось о том, что в сентябре 1953 г. генерал-майор Айюб Хан, командующий сухопутными войсками Пакистана, и министр обороны Пакистана Искандер Мирза сделали заявление, в котором сообщили, что видят будущий Северный Ярус Обороны как союз Турции, Пакистана, Ирака и Ирана. Однако, по их мнению, окончательное решение о создании блока не может быть принято без санкции Вашингтона[104]. Пакистанские генералы говорили также о том, что, по их мнению, Великобритания слишком долго пыталась примирить арабские страны Ближнего Востока, что шло в ущерб безопасности региона[105].
В центре внимания Вашингтона оказалась проблема притягивания Ирака к новой оборонной схеме. Еще в апреле 1953 г. на Лондонской встрече премьер-министр Турции Мендерес провел переговоры с принцем Нури Саидом о перспективах возможного присоединения Ирака к Северному Ярусу Обороны[106].
Лидеры четырех держав были убеждены в том, что гарантией и базой для Северного Яруса Обороны должна была стать экономическая и военная помощь со стороны США. Эта перспектива вписывалась в видение Вашингтона, считавшего, что именно финансовые дотации смогут крепко привязать страны-участницы Северного Яруса Обороны к выполнению американских стратегических планов[107].
После завершения фазы концептуализации нового блока предварительный текст пакистано-турецкого соглашения появился в документации Госдепартамента уже в феврале 1954 г.[108]