— Сижу я на дереве, а зверюга вниз не пускает. Полдня, небось, просидел — холодать стало к вечеру. Всё, думаю, замёрзну тут и свалюсь, а этот клыками подерёт, да в землю втопчет.
— Он заснул, а ты его ножом, да?
— Неееет… Куда там? Охотник меня спас. По следам меня нашёл, и по ним же понял, что за зверь. Рогатину с собой захватил и кабана того проткнул. Меня отпустило — всё, думаю, сейчас обратно в деревню пойду, да не тут то было! Кабан с дырой в боку бегать начал пуще здорового, чуть не разорвал мужика того! Но не робкого десятка был охотник — второй раз насадил свинтуса на рогатину. Думаю я, с кабаном биться — совсем не то, что с человеком, конечно. Но смелости надо не меньше, а то и поболее… Смотрите, кто тут у нас! Это древний, дети. Все говорят, что древние знают много такого, чего обычный человек не разумеет. Что скажешь, гость? Правда это? Может, поделишься историей какой?
Взоры обратились на него. Александр уселся напротив громилы и оглядел детей:
— Знали вы, что далеко, за Бирюзовым морем, есть страна, где люди говорят на другом языке?
— Это как? — растерянно посмотрел на него Марк.
— Вот так, — древний вдруг понял, что горцы и не понимают, что значит другой язык, — Меч у них вовсе не меч, а шворд… Щит — не щит, а шылд.
— И какой он из себя, этот меч-не-меч? — перебил Рурк.
— А такой же, как и наш меч, только называется по-другому.
— Ерунда какая-то, — недоумевал Марк, — Зачем же они всё перевернули с ног на голову?
— Они ничего не переворачивали, просто придумали все слова по-своему, а нас рядом не было, чтобы договориться.
— Хм… — Марк уставился на собственные сапоги и задумался. Дети молчали.
Древний плеснул масла в огонь:
— И ещё у некоторых из них чёрная кожа!
— Чёрная? — глаза у Рурка были как два блюдца.
— Сказочник ты, древний, на выдумки горазд. И как же у них кожа-то чёрная? Неужто всех так подпалили, что аж обуглили, а они живут? — с недоверием перебил Марк. Но, чуть подумав, спросил, — Или магия какая?
— Да нет, никакой магии… — древний понял, что будет сложно объяснить, — Вот ты за лето загораешь, смуглее становишься, так?
— Ну, так…
— А у них там всё время лето, вот они и загорели до черноты!
На лице у воина отразилось понимание:
— Вот оно как. Слыхали, дети? — громила улыбнулся.
— Как же там всё время лето?
— И снега не выпадает?
— Дома топить не нужно? Зачем тогда дрова?
— А кто у них там вожди?
— Туда далеко идти?
Вопросы сыпались со всех сторон. Александр улыбнулся и кивнул Марку:
— Извини, сотник, мне пора. Но ты меня удивил. Молодец, что к детям приходишь, они пример с тебя берут.
В дверь вошёл крепыш Ялло:
— Марк, вождь сказал взять воинов и перетащить золото к нам в барак…
— Добро. Скажи, соберу ребят и сразу к нему.
Александр вышел наружу. Ялло окликнул его:
— В карьер к вождю?
— Да.
— Я дорогу короткую знаю. Пойдём, провожу.
Древний шёл за десятником по проулкам меж каменных домов. Кажется, так действительно можно было срезать путь.
— Марк часто навещает детей?
— Да, каждый раз, когда приходим в город. Он детей любит, это все знают. Лишней оплеухи малому никто не даст, если Марк рядом. Боятся.
— Что, заступается?
— Было пару раз. С тех пор никто проверять не хочет.
Древний попрощался с десятником и вернулся в очередь. Им оставалось немного — они уже видели, как идёт торговля внизу, возле шахт. Тром-бородач восседал на массивном деревянном кресле и свысока, надменно разговаривал с торговцем. Хоть слов отсюда было не разобрать, осанка и жесты выдавали пренебрежение вождя.
В громадные весы насыпали руды, записывали и ссыпали в телеги.
Приближался их черёд. Очередной караван из четырёх телег двинулся обратно, гружёный рудой. Торговцы подталкивали телеги в гору, чтобы облегчить работу лошадям.
«Хоть бы дорогу серпантином проложили: лошади в такую крутую гору могут и не потянуть. Конь оступится, телега вниз покатится, тогда что?»
Один из торговцев окликнул тех, кто толкал телегу:
— Как вождь сегодня, сильно лютует?
— Дерёт как липку… Этот, небось, и из камня пару капель выжмет, коли нужда будет.
Вождь поставил аж триста медяков за тонну, но никто без руды не уходил.
«Ой, бедные вы бедные. Продавать будете, три конца возьмёте с этой руды, а то и больше, а причитают тут…»
Ещё пол часа, и настала их очередь. Тром весело приветствовал его криком:
— Ха, да вот же он! Ну подходи давай! Среди трусов да слабаков хоть один крепкий муж — и то хорошо!
— Спасибо, вождь, за доброе слово.
— Рёбра-то не болят после утренней забавы?
— Вовсе нет. Здорово размялись, но в следующий раз я подготовлюсь, и тебе несдобровать, вождь! — древний картинно выпятил грудь колесом, выставил правую ногу вперёд и задрал подбородок вверх.
Люди вокруг — и горцы, и торговцы — уставились на него: кто это так дерзок с лучшим поединщиком?
Александр смотрел на Трома и улыбался. Оба понимали, как нелепо это звучит.
Бородач расхохотался раскатистым медвежьим басом. Он чуть ли не подпрыгивал на стуле, сотрясаясь от смеха.
— Тебе придётся поторопиться, не то я помру от скуки с этими торгашами! Напомни, сколько ты хочешь забрать?
— Семь телег. По две кучи с весов в каждую должно влезть.
— Холуи, грузите! Да чтоб точно всё!
Люди принялись спешно забрасывать весы из кучи рядом, пока чаша не перевесила груз с другой стороны. Тогда один из холуёв подал знак вознице, чтобы тот подогнал телегу.
— Триста медяков за кучу, древний. Как тебя, кстати, звать? Забыл…
— Александр.
— Марк, Александр, Изергиль… Меня окружают красивые имена, а, Реко? — обратился вождь к крепышу рядом.
Тот крякнул что-то непонятное, но явно подтверждающее.
— Стой, — Тром дёрнулся в кресле, будто внезапно что-то вспомнил, — Тебе по сто пятьдесят тонну отдадим, — улыбка озарила его лицо, — А этим, — он указал на очередь, — Буду по триста пятьдесят продавать!
Торговец, что был за ними, раскрыл рот, как рыба, выброшенная на берег, но так ничего и не сказал. Лишь сгорбил плечи, разочарованно выдохнув.
— Ты видел его рожу, древний? Клянусь, ради этого стоит подымать цену на каждом следующем сквалыге! Кстати, не хочешь распить с нами тот бочонок сегодня вечером?
— Я благодарен за приглашение, вождь. И рад был бы погостить, но меня ждёт отряд внизу. И припасы у них не бесконечные. А ты сам знаешь — плох тот командир, что не думает о своих бойцах.
— Твоя правда. Раз так, поспешай. Но через год жду в гости.
Холуи почти закончили грузить, осталась одна телега. Александр отсчитал двадцать один золотой и подошёл к вождю, протягивая деньги:
— Через год непременно. Скажу своим больше еды взять.
Он пожал руки Трому и Реко, дождался, пока холуи закончат, и дал знак каравану. Он уже прилично отошел, когда услышал, как Тром спрашивает следующего:
— Сколько ты хочешь увести, бедолага?
…
«Цвик… цвик… цвик» — мерно скрипело колесо фургона.
«Раз пять уже смазывали, всё без толку. Нужно показать мастеру, как доберёмся до города».
Его караван покинул Горную страну несколько дней назад и сейчас неспешно пылил по равнине. То не была пустыня или степь — благодатный, цветущий край с плодородной землёй, реками и лесами.
Пение птиц, синее небо и чистый воздух вокруг будто говорили: «Отвлекись, расслабься, забудь о делах хоть на миг, пока ты в дороге. Мы стараемся для тебя». И Александр выкинул дела из головы на несколько дней, отдавшись окружающей идиллии.
Но всему хорошему рано или поздно приходит конец.
Древний открыл походный дневник и прочитал одну из записей: «Государство Кантания, имение Прияр, Симон де Прияр, дворянин, учёный. Возможна угроза государственной безопасности. Необходимо ликвидировать. Важно: инсценировка несчастного случая. Уничтожить все результаты исследований свойств пороха. Проконтролировать возможные утечки информации. Рецепт пороха не должен попасть в руки остального мира».
Он думал оставить отряд на постой в каком-нибудь селе, а в Прияр ехать одному. Таскать за собой караван, когда нужна незаметность и мобильность — не лучшая идея. К тому же, даже если дело придётся решать грубой силой, Пурпурный отряд тут не поможет. Они наёмные солдаты, не наёмные убийцы.
Как раз с убийцей были проблемы. Прияр… Из крупных поселений рядом только Печальный гарнизон. Если не найдётся других способов, придётся ехать в Лемэс и искать исполнителя там. Однако, Александр надеялся обойтись без этого.
Исполнять волю совета и ликвидировать потенциальные угрозы Государству древних — государственный долг посла. Он давно смирился с этой необходимостью — убивать людей, которые зачастую даже не сознают, в чём их преступление. Были среди древних послы, кого забавляли подобные задачи. Они находили их нетривиальными, свежими, разбавляющими повседневную рутину. Но Александр видел в этом лишь необходимость. Тяжёлую и неприятную.
Он посмотрел на зелёную траву, на синее небо, на канарейку среди берёзовых веток. Равнодушно, уныло, отвлечённо. Сознание уже охвачено заботами, и синего неба слишком мало, чтобы прогнать уныние от ненавистной мысли: ему снова предстоит убивать.
Глава 7. Ошибки
Люк смотрел на разбросанные вдалеке домики имения Прияр. Внешнюю стену замка давно сломали, понастроив вместо неё кучу самых разных зданий. Знатные господа часто ломали старые стены ради удобства, повинуясь новой моде. Теперь все полагались на гарнизоны, во множестве разбросанные по стране, когда речь заходила о защите земли. И верно — зачем тратиться на оборону, если рядом полно солдат? Но капитану де Куберте всякий раз становилось не по себе, когда очередной молодой граф ломал стены и открывал свой дом всем ветрам — так наивно, доверчиво.
Пять дней дороги пошли на пользу — в голове прояснилось, мысли из беспорядочной кучи образовали ровный строй. Он уже и забыл, каково это — не бегать целыми днями по городу от шпионов к дуэлянтам, а спокойно идти к цели. Одной цели, а не нескольким, среди которых всё время надо выбирать.