Закончив есть, я достал свой нож и принялся за чистку картошки.
— Ну как тебе у нас, Элиза? — спросил молча работавшую девушку.
— Не так плохо, как говорили, — тихо и как-то пренебрежительно ответила она. — Но все равно, элементарной мебели нет, столовых приборов нет, посуды хорошей тоже нет. Еда плохая какая-то, крупы низких сортов. Кроватей у вас нет…
— Чего?! — возмутилась Саша. — Ты что такое говоришь?!
— А что?! — не поняла девушка, повернулась лицом к Саше и снисходительно сказала: — Ты, малышка, просто нормальной жизни не видела.
— Да ты офигела, коза?! — сорвалась Саша. — Ты что думаешь, пришла к нам вся такая красивая и будешь всех поучать?! Ты же пришла на все готовенькое! Ты живешь в большом теплом доме, ты живешь в безопасности, ты ешь за СТОЛОМ! Да и вообще, ты что-то ешь! Нормальную еду!!! А КРЫС ты когда-нибудь ЕЛА?! А?! А СЫРУЮ КРЫСУ?!
— Ты ела крысу?! — пролепетала позеленевшая Элиза. — Зачем?!
— А потому что больше жрать НЕЧЕГО было? ПОНЯТНО?! А ей еще не так плохо, как говорили! — издевательским тоном произнесла Саша, повернувшись в мою сторону. — Да ты в трущобах побыла пару минут, и тебя чуть не изнасиловали! Если бы не Нел и дед Димитрий, тебе бы вообще конец был!
— Ничего не конец! — попыталась защититься Элиза. — И вообще, меня дед Димитрий спас, а не твой Нел! Он такой же, как…
Девушка не успела договорить, я перебил ее:
— Вали нафиг отсюда!
— Что?! — не поняла она.
— Я сказал, забрала брата и свалила из моего дома!
— Никуда я не пойду! — возмутилась девчонка. — Тут Адам старший, а не ты! А он не выгонит беззащитную девушку ночью на улицу.
— Хочешь проверить? — спросил, подходя к печи и беря огромную железную кочергу в руки. Секунда — и на глазах изумленной Элизы я согнул кочергу пополам.
— Н-но… — пролепетала девушка, — куда я пойду?!
— Туда, где холодно, мокро и темно! — сказала Саша. — Будешь всю ночь дрожать у какого-нибудь здания, сидя не на подстилке, а на холодной земле. Твой брат, скорее всего, умрет в тот же день от переохлаждения. Жрать к этому моменту тебе захочется немилосердно. Затем тебя увидят несколько лихих ребят и оприходуют в какой-нибудь подворотне по несколько раз, потом продадут в бордель, и будешь ты до самой смерти ублажать голодных мужиков.
— Саша, что… — растерянно спросил я, посмотрев на злое лицо девочки.
— Да задолбала она меня за день! — сказала девочка. — И то ей не это, и это ей не так. И дом маленький, не такой, как у ее хозяина, и на кухне ничего нет, и кроватей нет, и мебель отсутствует, и ребята в рванье ходят, и вообще, она вся такая благородная и на нас смотрит свысока. А на меня так и подавно! Жизни учит!
— Э-э-э… — попыталась что-то сказать Элиза.
— Но больше всего меня напрягает то, — перебила ее Саша, — что это не ей повезло, что ты с дедом Димитрием спас ее от насильников, а нам, ведь она, вся такая распрекрасная, оказалась в нашем доме!
— Элиза! — жестко сказал я. — Проваливай из моего дома.
— Н-но… не прогоняйте! Я больше не буду!
— Девочка, — объяснил я. — Ты до этого момента жила в совершенно другом мире. Мире, где есть мать, подружки, друзья, добрые хозяева. Сейчас трущобы — твой дом, для того, чтобы выжить и стать одной из нас, ты должна забыть о том, кем ты была раньше! Ты уже совершила одну ошибку, ты поставила себя выше нас! А это совершенно неверно! Мы хищники! Пусть маленькие, но хищники, а ты большая кроткая овечка, которая по ошибке попала в стаю волков! Ты не ценишь наш дом и нас самих, ты считаешь, что мы плохо живем! Да ты не знаешь, как живут остальные! Поэтому я говорю тебе: проваливай из моего дома. Когда поймешь, от чего отказалась, вернешься.
— Не выгоняй, пожалуйста, я боюсь.
— Нет, — покачал я головой. — Ты испугаешься, когда узнаешь, почему у Саши такие короткие волосы.
— Они у меня такие для того, чтобы все считали меня мальчишкой и не пытались пристать и украсть в бордель.
Эгоистичные и жесткие слова из уст маленькой девочки потрясли Элизу еще больше, чем возможность оказаться выкинутой на улицу.
— Как же вы здесь живете?! — с ужасом в голосе спросила она.
— А мы только последнее время более-менее живем, до этого мы выживали, — сказала Саша и начала всхлипывать.
— Саш, ты чего? — не понял я.
— Потому что у кого-то было все! А у нас, у нас — ничего! А она еще меня учит. И ей еще не нравится ничего! — еще громче зарыдала Саша.
Неожиданно за спиной послышался еще один женский плач.
— Да что ж такое! — ругнулся я, повернувшись к Элизе. — Ты-то чего ревешь как белуга?! Не выгоню я тебя, не плачь! «Тем более что дед Димитрий попросил о тебе позаботиться», — подумал я.
— Я же такая плохая, — не услышала меня девушка. — Выгоняйте! Выгоняйте! Только братика оставьте! Только его! А у вас же ни папок, ни мамок, и маленькие, и тяжело, а я все не то говорю, принцесса! Сашенька, прости-и-и-и!!!
Отпустив Сашу, я оставил девчонок порыдать в объятиях друг друга и выяснить отношения, а сам, чтобы не слышать всего этого женского нытья (которого, кстати, на дух не переношу), вообще обрубил слух и принялся за чистку картошки. Когда набрался целый казан, отложил нож в сторону и восстановил слух.
Девчонки все так же продолжали всхлипывать, но уже приступили к работе. Саша одновременно с этим рассказывала, как оказалась на улице, как познакомилась с остальными ребятами, как они нашли «нору». Истории, подобные этой, я слышал не раз, поэтому, не сомневаясь, пошел спать.
«Вот это денек», — подумал, мотая головой из стороны в сторону и продвигаясь в общую комнату. Улегшись на свой топчан, накрылся свежеприобретенным плащом и подумал, что правильно Элиза говорит, у нас даже кроватей нет.
— Вот это, отрок, — сказал мне дед Димитрий, указывая рукой на лежащий на столе развязанный мешочек, — семена ловчего плюща. Растение подходит по всем запрашиваемым тобой требованиям, да к тому же еще и выглядит очень красиво.
— Тогда давайте начинать! — улыбнувшись во все тридцать два, или сколько там их у меня, зуба, я встал со стула и произнес: — Пойдемте, дед Димитрий, покажу место, где мы будем сажать этот плющ.
— Нет! — усмехнувшись себе в бороду, отрицательно мотнул дед головой. — Не все так просто, отрок. Если я посажу растения, то и слушаться они будут только меня, а так как хозяин тут ты, то и сажать их тоже должен ты.
— Да?! — недоуменно посмотрел я на деда. — А что нужно делать? Я же даже элементарных знаний по вашему друидству не имею! — Тут я, конечно, чуточку покривил душой, еще на Земле я довольно много времени помогал родным на огороде и сажал все, от картошки до перца, правда, вот до этого времени магические растения как-то не выращивал и очень сомневаюсь, что сейчас у меня получится что-то путное.
— Имеешь ты опыт, не имеешь, — ответил дед Димитрий, — какая разница?! Когда-то все равно нужно начинать учиться. Так почему бы не начать сегодня?
«А старикан дело говорит! Он же мне бесплатно знания предлагает, а я тут еще и недоумение выражаю, а должен наоборот — сам просить, чтобы научил чему-нибудь!» — мелькнула мысль.
— Согласен! — кивнул я. — Почему бы не начать прямо сейчас? Давайте сюда семена, будем их сажать!
— Не все так просто, — охладил мой энтузиазм дед. — Для того чтобы растения признали тебя, ты должен совершить магическую активацию и привязку к себе, в ином случае ничего не выйдет.
— И как же тогда их активировать и привязать к себе? Каковы мои действия?
— Есть один ритуал, — сказал дед Димитрий и на мгновение задумался. — Он очень древний и, что самое главное, очень простой. Им можно одновременно и активировать семена, и привязать их к себе. Когда я только вступал на путь лесного хозяина, мой учитель научил меня ему. Что мне нравится в этом ритуале больше всего, так это то, что он подходит для всех растений, вне зависимости от их видовой магической классификации.
— Ого! Это круто. А почему вы считаете, что у меня получится? У меня есть предрасположенность к стихии земли?
— Можно и так сказать, — согласился старик, — особенно если я окажусь прав насчет твоей расы.
— Вы знаете, кто я?! — тут же обрадовался я. — Круто!
— Пока не уверен, — покачал головой дед Димитрий. — Но это мы сможем выяснить после того, как проведем ритуал.
«Так вот почему ты со мной так носишься, — грустно подумал я. — А мне казалось, что я встретил по-настоящему доброго и хорошего человека, а оно вот как. Хочет проверить мою принадлежность к какой-то там расе».
— А как раса называется, вы скажете?!
— Только после ритуала! — непреклонно отрезал дед.
— Ну ладно! — хмыкнул я и почесал затылок, — а что для ритуала нужно?
— Нужна бочка или еще какая-нибудь большая емкость.
— Есть такая! — сказал я и помчался за ребятами. Через полчаса деревянная бочка, стоявшая в подвале, перекочевала в одну из пустых комнат на первом этаже.
— То, что нужно. — Дед Димитрий обошел бочку со всех сторон. — Теперь ее надо почти до самого верха залить водой.
Когда все необходимое было сделано, старик всех выгнал и, повернувшись ко мне, спросил: — Ну что? Ты готов?
— Всегда готов! — бодро ответил я.
— Тогда раздевайся, — ответил дед, — полезешь внутрь.
— Внутрь?! — сделал я большие глаза и улыбнулся. — Мы так не договаривались!
— Не ерничай, — усмехнулся друид, — а раздевайся.
Быстро раздевшись, я забрался в бочку.
— Уф! — поднял голову из воды. — Холодная!
— Хе-хе-хе, — засмеялся дед. — Ну а я же не говорил, что все будет легко!
Затем он, не медля, высыпал семена в бочку.
— А вы не могли бы комментировать свои действия? А то я совсем не понимаю, что мы делаем и для чего.
— По ходу дела буду объяснять, а теперь помолчи, мне нужно кое-что сделать.
Дед Димитрий начал ходить вокруг бочки и что-то на ней выжигать. Сделав несколько кругов и потратив на это действие около двадцати минут, старик удовлетворенно кивнул и достал из-за пояса нож.