Разогнав по сонному телу кровь, я опустилась на колени, потом села на пятки, и, сложив руки перед грудью, напевно произнесла:
- Et luxiti perteti luxet, soles interi semperit. (Пусть свет непрестанный светит, а солнце восходит всегда.)
Мгновенно на меня снизошел покой, внутренняя уверенность и радость, что все хорошо. Перед глазами встала картина утра на храмовой площади: сотни молящихся опускаются на колени, затем садятся и, хором пропев те же слова, вскидывают руки вверх, как бы приветствуя дневное светило. Я точно таким же жестом, как и люди в моем видении подняла руки, а потом скороговоркой зашептала. Слова лились бурным потоком, толкались между собой, спеша вырваться на волю.
Когда все неожиданно закончилось, я опустила руки, чувствуя, что внутренняя энергия переполняет меня до краев. Когда поднесла ладони к лицу, то даже не сразу поняла, что в полной темноте вижу их светящийся контур. И тут же мне захотелось поблагодарить богиню, запалив пару ароматных палочек. Но поскольку я не могла этого сделать, вновь сложила руки перед грудью и зашептала извинительную молитву.
Когда весь ритуал был закончен, наваждение как будто бы схлынуло, оставив лишь легкий звон в голове.
О-хо-хо! Ничего себе! Сегодня проявление способностей было гораздо больше и сильнее, чем вчера. Что же дальше?! Стало страшно, а вдруг под новыми способностями, я потеряю себя? Но ведь и без возможностей нового тела здесь долго не прожить. Что там сказал мастер? Лучше повеситься на собственных кишках? Что-то такая перспектива меня не вдохновляет... Ладно, долой страхи. Пусть новые знания приходят, и будь что будет. Это все лучше, чем новое место жительства 'метр - на два - на два'.
Вдалеке послышались шаги, а на стене коридора заиграли слабые отблески факела, и вот у камеры появился Норри на пару с каким-то угрюмым гномом. Тот катил перед собой тачку с непонятным свертком, от которого шибало вонью городской свалки. Мастер покопался в стене, и решетка поползла вверх.
- Выходи, - махнул он, и, видя, что я тронулась с пустыми руками, добавил: - Вещи не забудь, и одеяла тоже.
Собрав все, я поспешила к выходу. Стараясь не задеть стоявшую поперек прохода тачку, боком прошла вдоль стены и остановилась возле мастера. А гном с угрюмым видом недовольно глянул на меня, закатил свой груз вовнутрь и, перевернув, скинул на пол. Сверток, напоминающий по форме человеческое тело, упал, глухо звякнув. Угрюмец рывком сдернул с него полотнище, и моим глазам предстало жутко изможденное, грязное тело в ржавом местами жестоко изрубленном доспехе, который явно не подходил по размеру.
- Никого лучше найти не могли? - Норри недовольно скривился. - Кто поверит, что это клиричка?
- Где я вам лучше возьму, - фыркнул угрюмец в ответ. - У мастера Строви все человеки под счет и их трупы тоже. Вдобавок у вас баба, а их, сами знаете, на рудниках мало. Так что, как говорится - чем богаты, тем и довольствуйтесь. Через пять - шесть дней уже никто не опознает. Тело раздует так, что и одежка подойдет, и непонятно будет, что приключилось.
Я вздрогнула и отшатнулась подальше. Так вот что меня ждало?! От увиденного мне стало не по себе. А гном продолжал:
- Только убирать нас не зовите. Хорошо?
Мастер нехотя кивнул, достал из поясного кошеля три золотые монеты и подал их гному, который успел выкатить свою. Тот сгреб их в ладонь и потопал прочь. Норри же искоса посмотрев на меня, мол, пойдем, и двинулся в другую сторону. Я направилась следом.
Плутали мы недолго. Гном остановился перед дверью, закрытой на висячий замок. Достав из кошеля ключ, он открыл ее, и мы оказались на пороге кузни.
- Из-за твоего появления, все двери приходится на замке держать. А то вдруг еще кто нам на головы свалится, - недовольно проворчал он, проходя внутрь.
Я осторожно зашла следом.
- Ты хоть видела, кто тебя сюда смагичил? - гном воткнул факел в держатель у дальней стены.
- Нет, - я отрицательно качнула головой и, глубоко вздохнув, решила выдать подкорректированную версию своего попадания, а то ведь не поверит. - Была у себя в монастыре, собиралась в дорогу. Как раз шлем примеряла и тут раз, полная темнота и я уже у вас. Понятия не имею, где оказалась. А название вашего города мне ничего не говорит, - гном недоверчиво оглянулся, перестав перебирать инструмент лежащий на полке.
Заметив, что зацепила его внимание, я рискнула попросить:
- Мастер, вы можете рассказать: где мы, какие рядом города и даже страны находятся?
Норри смотрел на меня с минуту точно, видимо прикидывая, вру я и таким способом пытаюсь ввести его в заблуждение, или на самом деле ничего не знаю. Ни слова не говоря, взял в руки клин с молотком и подошел ко мне. Я положила сумку и утвердила руки на наковальне. Мастер за три ловких удара снял с меня кандалы. Я стала потихоньку дуть на уже стертые в кровь запястья.
- Вот что, клиричка, - начал гном вкрадчиво, убрав инструмент в сторону. - Если ты не врешь и не знаешь, где находишься, ничего страшного, побудешь пока в неведении. Не самый плохой способ удержать тебя здесь. Выполнишь, что требуется, все расскажу, выведу наверх и отпущу на все четыре стороны. А если нет, то учти, тебя как бы нет, ты мертва, а твое тело валяется в камере. Искать никто не будет, и допытываться, что с тобой стало - никому не интересно. Надеюсь, ты меня поняла?
- Не пугайте, пуганая уже по самое небалуйся, - тон в тон вторила я ему. - Не дурнее кирки, и все прекрасно понимаю. Я не могу давать гарантии, что получится, однако очень надеюсь на это. А сбежать, тоже никуда не сбегу, ваш город мне незнаком. Давайте договоримся: вы перестаете давить, а я в свою очередь буду очень стараться.
Гном отступил на пару шагов назад, в задумчивости поглаживая бороду.
- Клятву дашь? - наконец произнес он.
- Я что, больная или раненая?! - возмущенно переспросила я. - Надавалась уже. До сих пор аукается.
Мастер фыркнул в кулак:
- Странно ты говоришь клиричка, не по-здешнему. Слова все понятные, но так их никто не произносит, - и уже серьезно продолжил: - Хорошо, я не буду настаивать на клятве, но ты хоть слово дай.
- Я уже пообещала, - напомнила я. - Могу лишь добавить, что постараюсь от всего сердца. Идет?
- Идет, - кивнул гном и протянул мне руку, и мы скрепили договор рукопожатием.
Мастер Норри вел меня дальними коридорами битый час, стараясь идти так, чтобы на пути не встретился ни один гном. А если возникало подозрение, что сейчас кто-то появится, то мастер заворачивал в один из ближайших коридоров, чтобы переждать, пока этот кто-то пройдет.
Как пояснил Норри: для него, да и для меня гораздо лучше, если никто не будет знать, что я жива и здравствую. Что ж не спорю, с одной стороны это не плохо, но с другой - нет тела и нет дела. Замурует где-нибудь по-тихому... Я вздохнула. Что за день такой? Все мысли о смерти, да о смерти. Надо думать о хорошем, например, о солнце, ясном погожем дне, богине Лемираен... Поймав себя на этом имени, пару раз повторила его, а потом меня будто бы озарило. Я клирик - служительница светоносной богини Лемираен, матери всех живых и защитницы сущего. Служу во славу Ей, отринув привязанности мира. По мере своих сил и по Ее примеру стараюсь защитить нуждающихся. Правда, не бескорыстно - я беру с них плату, чтобы потом передать на нужды храмов, чьи служители мудро распорядятся. А жизнь у меня непростая: вечная дорога в поиске зла, в истреблении нечисти и восставших словом и мечом... Непрекращающиеся сражения в пограничных территориях, когда плечом к плечу встаешь с солдатами, а потом их же исцеляешь в лекарской палатке... Картины проносились перед моими глазами одна за другой. От этого я, покачнувшись, остановилась и оперлась о стенку коридора, чтобы переждать внезапное головокружение. Гном обернулся.
- Что случилось? - с досадой спросил он. - Нужно поторапливаться, а то скоро в коридоре будет не протолкнуться.
- С работы, что ли пойдут? - вяло поинтересовалась я.
- Нет, на работу, - резко отрезал тот. - Пошли уже!
Мастер, ухватив меня за локоть, поволок дальше. Шагов через пять головокружение так же прошло, как и нахлынуло. Выровнявшись, я пошла самостоятельно, без принуждения.
Окружным путем мы наконец-то добрались до улицы, где располагался дом мастера. Не знаю, как все описать, но что-то наподобие спального района пещерно-квартирного типа. Бесконечные извилистые коридоры со множеством дверей, ведущих в дома. Резные лавочки между ними, тоже каменные.
Когда мы подошли к этому коридору-району, мастер бросил: 'Теперь бегом', - и припустил с места.
Я быстро нагнала его и, пристроившись рядом, с легкостью удержала заданный темп. На два шага - вдох, на три - выдох, скорость хорошая, ровная. Но где-то минут через пять гном запыхтел, засопел как паровоз, а я удивлено поглядывая на него бежала рядом, не испытывая ни малейшего неудобства от веса сумки и доспеха.
Через некоторое время сипя, как удавленник, мастер остановился перед дверью, нажав в трех местах на резной орнамент, повернул ручку и открыл. Пихнув меня, мол, заходи, покрутил головой по сторонам и буквально ввалился следом.
Я стала оглядывать небольшой холл. Потолки были невысокие, при моем новом росте казалось, что чуть-чуть и я поцарапаю макушку. Стены каменные, украшенные, как всегда, резным орнаментом, слева пара скамей и полка справа. Освещалось все масляной лампой, подвешенной к потолку на трех цепочках.
Чуть отдышавшись, мастер позвал:
- Нора, иди сюда!
К нам стремительно вышла женщина с младенцем на руках. Она была невысокой, немного крупнокостной, но своеобразно красивой: чуть скуластое лицо, большие глаза, курносый нос, густой с рыжиной волос, заплетенный в длинную до пояса косу. Все сочеталось в ней весьма гармонично, и заставляло любоваться статью, пышностью форм, одновременно сочетавшейся с невероятно узкой талией - не фигура, а песочные часы. Ее облегало простое длинное платье с круглым вырезом под горло, со шнуровкой по бокам.