– Не знаю. И обижать вас не хочу, но и брать что-то от вас не стану.
– Зря ты так.
– А у вас есть семья? – вдруг спросила Кира. Получилось это как-то грубо.
– Нет, у меня семьи нет. Я не замужем, детей у меня нет. Родители мои умерли. У меня есть друг, но мы живем порознь. Так давно решили. Он мне помогает, но я, как и ты, предпочитаю самостоятельность. – Голос Мезенцевой прозвучал спокойно.
– Извините, я не хотела. Я просто такая…
– Я уже поняла. Но все же попробуй вот это надеть. И только потом иди к этому вашему Григорьеву, – Мезенцева достала из шкафа пару пакетов, – это джинсы. Модные, узкие, белая блузка.
– Спасибо, подойдут ли?!
– Примерь дома спокойно, – Мезенцева полезла в стол и достала пакетик с украшениями, – вот это клипсы. Сейчас такие модно носить. Это бижутерия, копеечная. Но смотрится она отлично.
– Откуда у вас это все?
– Купила, подарили. А мы с тобой одной комплекции.
– И при этом вам больше лет, чем мне.
Мезенцева рассмеялась:
– Ты неисправима!
– Да, не обижайтесь. Я как будто нарочно!
– Да ладно. Как там Беглова?
– Нормально. Сегодня не ходите, я была у нее и суп даже сварила.
– Хорошо, завтра зайду.
– Вот и отлично, – Кира улыбнулась, – спасибо. Я вам все принесу назад. Постираю и принесу. Вот только к Григорьеву схожу.
– Приносить ничего не надо. Это тебе.
– Господи, да вы просто фея! – воскликнула Кира и тут же опять испугалась. – Я это без издевки!
– Верю, верю. Иди примерь! – Мезенцева закрыла за ней дверь.
Кира вернулась к себе. «Вот это да! Нежданно-негаданно приобрела соседок. Беглова, кстати, очень интересная старуха. И очень разумная. Мозги у нее молодые, хоть и страдает она провалами в памяти. А вот Мезенцева… Она… Она…» – Кира распаковывала пакеты и пыталась найти определение Мезенцевой.
– Она человек с загадкой, – вслух сказала Заболоцкая, когда надела на себя джинсы и белую блузку, – она человек с загадкой, но вещи на мне сидят просто супер! Так и пойду. И напишу все для Григорьева. Она права, люди к нам приходят по старинке – за необходимым, каким всегда ходили в хозяйственный – мыло, порошок, веревка для белья… А должны приходить за комфортом. Ведь наш товар должен облегчать жизнь. И украшать ее. Григорьев этого не понимает!
Заболоцкая тщательно погладила блузку. Развесила все на плечики. Оглядев дом, она вспомнила комнаты Мезенцовой и устроила генеральную уборку. К полуночи все было вымыто, вытерто до блеска. Даже занавески Кира поменяла – достала те, которые ей дала мать в прошлый ее визит к родителям. Комната преобразилась. Теперь было не только уютно, но и нарядно. «А еще я куплю лампу. Красивую, под старину. И поставлю ее на письменный стол. И будет у меня кабинет. Зачем мне кабинет? Пусть будет. Я же с золотой медалью окончила школу!» – усмехнулась про себя Кира и почувствовала, как по щекам покатились слезы. Захотелось уткнуться в подушку. Но не в эту, не на этом диване и не в этой комнате. Захотелось оказаться в новой светлой квартире родителей. И чтобы все вдруг забегали, захлопотали вокруг нее, а отец бы ворчал, мол, истерика, что тут мудрить, а сам бы подавал стакан и говорил: «Выпей, дочка, выпей, хорошая. Все ерунда!»
Кира почти не спала ночь, наутро встала опухшая, но отступать от планов она не любила, а потому оделась во все новое и пошла на работу.
Кассирша отдела бытовой химии охнула и позвала кассиршу отдела посуды.
– Ты посмотри на Кирку! Модель. Почти Джулия Робертс! Какая блузка! Это тебе не коммерческий киоск. Это оттуда!
– Джинсы! Вот это стретч! Но плотные, фирменные. А не то вьетнамское барахло, которым сейчас торгуют. Кира, откуда все?
– Подарили. – Кира не любила врать.
– Понятно, мужик. Рано начинаешь, девонька. – «Отдел посуды» поджал губы.
– В смысле? А, нет, не мужик. Знакомая привезла. Джинсы подарила, а блузку продала, – чтобы было правдоподобно, сказала Мельникова.
«Отдел посуды» и «Отдел бытовой химии» покачали головой. Кира прошла в свой отдел, навела там порядок, на видное место поставила новые терки. Директор появился к двенадцати. Кира промочила горло остывшем чаем и пошла к его кабинету.
– Можно? – тихо спросила она.
– А, Заболоцкая… – проговорил директор и поднял на нее глаза, а когда поднял, то онемел.
– Простите, я не вовремя?
– А, да нет… да проходи ты, не узнать тебя. Красавица! – Григорьев опомнился.
– Спасибо, это все одежда другая, – ответила скромно Кира, но своим «конским» хвостом кокетливо махнула. Что не укрылось от директора.
– Волосы у тебя роскошные, – проговорил он.
– Еще раз спасибо, от мамы. У нее такие же, – голосом паиньки и маменькой дочки отвечала Кира. Директор пришел в себя.
– Что у тебя, только быстро говори…
– Ой, я тут написала. Но и сказать могу. Давайте немного иначе торговлю организуем. Ну, как в зарубежных магазинах. В кино же видели. И у нас уже есть такие. Кстати, хозяйственных еще нет. Вы первым будете!
– А может, просто терки новые хорошо продавать, а? – обманчиво ласково сказал Григорьев.
Кира не стала дожидаться продолжения, сыграла на опережение:
– Их никто у нас не купит. Кто у нас покупатели? Старики и старухи, которые еще не уехали из старого жилого фонда. А все те, кто купил квартиры, богатые, они к нам не пойдут. Они поедут в новые магазины. У нас бечевка, таз, веник. Только ушата не хватает!
– Ты договоришься! Нос суешь не в свое дело… – начал было Григорьев, а потом посмотрел на Киру, – чего глаза на мокром месте? Рыдала? Обидели?
– Нет, вчера расстроилась. Так, мама, отец…
– Ну, живы же?
– Да.
– Самое главное, остальное пройдет! – Директор замолчал, а потом спросил: – Ты это серьезно? Про торговлю? На фига тебе это, молодой и красивой, надо.
– Я не только молодая и красивая. Я еще с золотой медалью школу окончила.
Григорьев присвистнул:
– Вот это работничка мне Бог послал!
– Да, Олег Борисович, я не дура. И не ворую у вас. И не собираюсь уходить. Во всяком случае, пока. И к работе серьезно отношусь.
– Ясно… – Григорьев побарабанил пальцами по столу, – посчитать сможешь, во сколько обойдется? Все – ремонт, оборудование, ну там все эти модные штуки. И товар какой-нибудь. Не тазы и ушаты.
– Тазы и ушаты тоже должны быть, но не только.
– Хорошо. Через неделю жду цифры.
– Спасибо, что выслушали и доверили такое дело. – Кира позволила себе сделать вид, что ей поручили не только посчитать, но и заняться переустройством.
– Ох, хороша, ты… Где мои глаза были!
– На Зульфию смотрели, – дерзко ответила Кира и закрыла за собой дверь, пока директор собирался ответить.
Следующую неделю Кира работала в магазине и бегала по окрестностям. Потом она купила толстенный справочник «Желтые страницы», отметила все конторы, торгующие оборудованием для магазинов. К концу недели у нее был полный список необходимого и часть расчетов. Часть, потому что Кира не знала, на какие расходы может пойти Григорьев. Пугать его не хотелось, так можно было загубить всю идею. За это время она ни разу не встретилась ни со старухой Бегловой, ни с Мезенцевой. «Надо бы заскочить…» – каждый вечер думала Заболоцкая, но не заскакивала – боялась потерять кураж, с которым выполняла задание директора. Наконец, в понедельник, Кира зашла в кабинет к Олегу Борисовичу.
– Вот, полный список необходимого. И места, где можно это купить. Деньги я посчитала приблизительно…
– Деньги надо считать точно…
– Это когда свои, – парировала Кира по привычке.
– А чужие, значит…
– Чужие вообще неприлично считать. Поэтому я вам только прикинула. Вы же сами решите, в каком объеме будете расширяться.
– Вроде логично… Ух, ты даже напечатала.
– Да, на компьютере. У меня нет, но попросила у подруги.
– Ага, смотрю в списке есть компьютеры.
– Очень скоро без них никуда. Поэтому советую купить. И бухгалтерию тоже посадить за них.
Григорьев хохотнул в кулак:
– Представь нашу Инессу за компьютером.
Мельникова улыбнулась – Инесса Захариевна (именно так она произносила свое отчество) была дамой не только корпулентной, но и крайне резкой, новшеств не признавала, а главным врагом у нее был свежий воздух.
– Олег Борисович. Вам решать. Я готова помочь. Ну хорошо бы за эту помощь вы мне доплачивали. Я же в свободное время могу этим заниматься только.
– Ладно, поглядим. – Григорьев тут же поскучнел. Любые разговоры о премии или доплате ввергали его в депрессию.
В торговом зале на нее накинулись «Отдел посуды» и «Отдел бытовой химии».
– Ну что там у тебя с ним? Зульфие волноваться теперь надо?
– Господи, отстаньте, он просил узнать о компьютерах, – отвечала Кира и, заметив недоверие на лицах коллег, добавила: – И о кассах. Теперь же все будет компьютеризировано.
Коллеги встревожились и теперь уже не приставали к Кире.
– Я ни на какие курсы не пойду учиться. В моем-то возрасте?! – бурчала «Посуда».
«Бытовая химия» вторила ей.
Вечером этого дня Кира навестила старуху Беглову. Старуха сидела перед неработающим телевизором, была насуплена и недовольна.
– Что-то случилось? – поинтересовалась у нее Кира.
– Каждый день что-нибудь случается. Не успеваешь уследить, – отвечала та.
– Что же на этот раз? – Кира понимала, что ворчание – преамбула к длинному разговору.
– А вот скажи мне, что за новости такие – валюту продают везде, покупают везде, а рубли что, исчезнут? Если так дальше пойдет, рубль исчезнет.
– Никуда не исчезнет, национальная валюта, без нее никак. А доллары и марки в обменниках – это для того, чтобы люди могли иметь выбор. Рубль не стабилен пока.
– Вот и главный вопрос – почему не стабилен? У нас такая богатая страна.
– Страна богатая, если люди ее живут в довольстве, если есть тот самый средний класс. А вот мои родители ни тогда, при СССР, не были средним классом, ни тем более сейчас. Потому я считаю, что должна работать и зарабатывать деньги им на старость.