— Ну и дура же ты, Герти Дункан, — сказала она вслух и фыркнула, совсем уже не по-дамски.
— Герти!
Вздрогнув, Герти выпрямилась. Приподнявшись на локтях, доктор Телфорд смотрел на нее мутными глазами.
— Где мы? — спросил он слабым хриплым голосом.
— В моей хижине, — ответила Герти и обвела рукой тесную комнатенку. — Сюда я сбегаю, когда мне надоедают ковбои с ранчо Джеггд Р. Никто кроме меня о хижине не знает. Теперь знаешь еще и ты, — Герти вскочила и бестолково засуетилась. — Как ты себя чувствуешь, Рик?
Он застонал, откинулся на подушку и закрыл глаза.
— Не удивительно! — Герти подошла к кровати и села на краешек. — Ты ведь чуть не умер;
— Почему ты не дала мне умереть? — воскликнул Телфорд.
— Послушай, док. Я всем сердцем сочувствую тебе. Ты пережил смерть Джеймса и Нэнси, а еще раньше — смерть жены, но ведь наливаться виски — это не выход.
— Дай чего-нибудь выпить, — проворчал Телфорд.
— Конечно.
Герти подошла к столу и зачерпнула из ведра кружку свежей воды из горного ручья. Дрожащими руками Телфорд принял кружку, сделал глоток и, поперхнувшись, выплюнул воду себе на грудь.
— О Господи, женщина! Что ты мне подсунула? Ты хочешь меня отравить?
Он смотрел на нее с укоризной.
— Я дала тебе попить, как ты просил.
— Я просил выпить, а не попить!
— К счастью, здесь нет виски.
Телфорд сел на кровати, свесил ноги и оглядел себя. Ничего, кроме кальсон, на нем не было. Он обиженно заморгал глазами и обвел взглядом хижину.
— Где моя одежда?
— Сейчас не вспомню, куда я ее позавчера сунула.
Телфорд встал на ноги. Его пошатывало.
— Послушай, Герти Дункан! Ты не имеешь права меня задерживать. Где мои брюки?
От Рика несло перегаром и потом. В этот момент в нем было мало привлекательного, но тем не менее Герти любила его и в таком непотребном виде.
— Извини, док, — сказала она, — о брюках пока забудь.
— Ты меня без ножа режешь! В таком случае я ухожу в том, что есть! — Рик решительно направился к двери.
— До Дэд Хорс пять-шесть дней пути. Пока ты туда доберешься, стопчешь ноги по самые щиколотки. А еще здесь водятся медведи. Позавчера я набрела на следы гризли.
Телфорд бросил на нее хмурый взгляд.
— Где моя лошадь?
Герти пожала плечами, и ее лицо расплылось в лукавой улыбке. Чертыхнувшись, Телфорд распахнул дверь и вывалился наружу, Герти не стала его задерживать. Она прикинула, что далеко ему все равно не уйти. Больше недели, с того самого дня, когда Рик узнал о смерти сына, во рту у него не было ни крошки. Через пару сотен ярдов он выдохнется. Герти решила дать Рику немного прогуляться и выпустить пар, а потом она пойдет и его разыщет. А лошадей ему не найти ни за что на свете!
— Нравится это тебе или нет, док, но придется смириться с участью трезвенника, — сказала Герти и удовлетворенно хмыкнула. Она подошла к крохотной печке и принялась разводить огонь. К его приходу она приготовит что-нибудь вкусненькое. Рику теперь нужно набираться сил.
Стоя на коленях с тряпкой в одной руке и щеткой в другой, Фэй с остервенением терла пол на кухне, предварительно вылив на него ведро мыльной воды. Мысли о Дрейке Ратледже она гнала от себя прочь, но ничего не могла с собой поделать. Он прочно засел в ее сознании. Фэй не могла думать ни о чем другом с тех пор, как Дрейк сказал, что любит ее и хочет на ней жениться.
Что ей в самом деле нужно? Фэй просила у Бога позволения любить Дрейка, а когда ее просьба была услышана, шарахнулась в кусты. А что, если она ошибается? А вдруг то чувство, которое она испытывала к Дрейку Ратледжу, вовсе не любовь?
Когда-то Фэй любила Джорджа Батлера, но то было нечто другое. Дрейк разбудил в ней что-то доселе неведомое. А вдруг эта всепоглощающая страсть не что иное, как вожделение, обыкновенная похоть, которая исчезнет без следа, будучи удовлетворенной.
Фэй плеснула на пол мыльной воды и с еще большим усердием принялась тереть некрашенные доски.
А вдруг Дрейку просто кажется, что он ее любит? Однажды ее уже бросили. Наверное, в ней чего-то недостает. Она оказалась плохой женой и не смогла удержать мужа. Не произойдет ли то же и с Дрейком?
— Мне не нужен никакой муж, — прошептала Фэй, расплескивая по полу воду.
До сих пор ей было хорошо и без мужа. Хорошо ли? Фэй всхлипнула, из глаз ее хлынули слезы и закапали в грязную мыльную воду на полу.
— Мне страшно, — прошептала она. — Мне очень страшно.
Разведенная женщина, да к тому же еще и актриса… Хочет Дрейк это признать или нет но пойдут толки, грязные слухи. Даже в Дэд Хорс, где ее приняли с распростертыми объятиями, живут разные люди. Когда из-за нее они начнут сторониться Дрейка Ратледжа, ему это может очень не понравиться, и он тут же пожалеет о своей скоропалительной женитьбе.
Но, с другой стороны, Фэй никогда не обращала внимания на людские пересуды. Она была актрисой всю свою жизнь, как до нее ее родители, и знала, что молва приписывает их собратьям по цеху всевозможные пороки, которых за собой она до сих пор не замечала. Фэй гордилась своей профессией, любила ее. Актерское ремесло давало ей средства к существованию, а другого занятия она не знала. Детей Фэй воспитывала по христианским законам и учила их различать добро и зло.
Хватит об этом! Фэй отбросила тряпку и щетку и встала. Тыльной стороной ладони она смахнула со лба выбившиеся пряди волос. Дело вовсе не в том, что она разведенная актриса, дело не в толках, сплетнях и пересудах, она просто боится снова останься в одиночестве. Фэй знала, что на этот раз ей будет гораздо больнее.
А вдруг она упускает свое счастье, вдруг Дрейк Ратледж прав, и они действительно созданы друг для друга? Может ли Фэй довериться ему сама и доверить своих детей? Стоит ли верить в искренность его обещаний? Фэй опустилась на корточки и продолжила работу.
Будто специально для того, чтобы развеять ее сомнения, в дверях кухни появился Дрейк Ратледж. Таким Фэй его еще не видела. Он был неотразим в строгом черном костюме, белоснежной сорочке и с бабочкой на шее. Из брючного кармана свешивалась золотая цепочка карманных часов, а в руке Дрейк держал широкополую черную шляпу.
У Фэй перехватило дыхание. Дрейк являл собой воплощение элегантности, но вид у него был немного смущенный. Они не виделись со вчерашнего дня. Фэй догадывалась, что Дрейк намеренно избегал встречи, предоставив ей возможность разобраться со своими мыслями и преодолеть бесчисленные сомнения. И вот Дрейк перед ней, и единственное, чего бы сейчас хотелось Фэй, так это броситься ему на шею.
— Я уезжаю на несколько дней, — заявил Дрейк без всякого вступления.
— Уезжаешь? — переспросила Фэй.
— Нам с Паркером нужно встретиться с представителем Объединенной Тихоокеанской компании.
Фэй смотрела на него почти с обожанием. Ведь совсем недавно она задалась целью вернуть Дрейка к нормальной жизни, и вот это случилось. Теперь он намеревается в помощь жителям Дэд Хорс убедить компанию в целесообразности строительства железнодорожной ветки через городок. Итак, Фэй добилась своего. Может быть, и в остальном ее ждет удача? Может быть, пора стряхнуть с себя оцепенение; прошло уже больше двух лет с тех пор, как ушел Джордж. Неужели Дрейк прав, и сам Бог привел ее в Дэд Хорс?
Тихий голос Дрейка прервал ее нескончаемые размышления.
— Ты все усложняешь.
— Я знаю, но по-другому не могу.
Дрейк пересек комнату широкими шагами и присел рядом с Фэй на корточки.
— Я не позволю никому причинить вред Алексу и Бекке, — сказал он тихо. — Обещаю тебе, что бы не предпринял твой бывший муж, я не позволю ему отобрать у тебя детей.
— Но закон…
— Закон можно обойти. К Тому же времена меняются, ас ними и законы. Да и судьи тоже люди. Их можно убедить. Что еще тебя мучает, Фэй?
Неожиданно для самой себя Фэй ответила сразу же:
— Я боюсь, что твоя любовь может оказаться не настоящей, и ты когда-нибудь меня разлюбишь. Тогда мне будет очень больно. Ведь я здесь всего несколько месяцев, и ты меня совсем не знаешь.
— Я тебя знаю, Фэй! — воскликнул Дрейк. — Я знаю, как ты любишь своих детей. Я знаю, что ты ласковая, терпеливая и нежная мать. Ты добра и щедра, как с друзьями, так и с незнакомыми людьми. Ты талантлива и трудолюбива! — Дрейк протянул руку и коснулся пальцами щеки Фэй. — Я знаю, что ты красива и при этом не тщеславна…
Глаза Фэй застилали слезы, она почти не видела лица Дрейка.
— Когда я слышу твой голос, — продолжал он, — все во мне радуется, а когда ты поешь, во мне все поет тоже. Я знаю, что даже в трудные минуты ты не позволяешь себе раскисать.
Дрейк погладил ладонью ее мокрую от слез щеку. Фэй закрыла глаза и отдалась ласке, слушая его горячий шепот.
— А еще я знаю, что когда целую тебя, я не кажусь себе одноглазым калекой и чудовищем, от которого шарахаются дети.
Фэй подняла голову и взглянула на него с удивлением и болью. Одноглазый калека? Чудовище? Наверное, таким его видела Ларисса, а если так, то не Дрейк, а его невеста ослепла в результате того несчастья.
— В конце концов, я люблю тебя и хочу тебя. Я люблю твоих детей как своих. Мы должны быть вместе. Мы должны стать одной семьей. Решайся!
Решайся… Фэй еще никогда не доводилось принимать такого трудного решения. Если бы не эти вечные сомнения!
Дрейк поднялся на ноги. Он возвышался над Фэй, огромный, сильный и неотразимый.
— Пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал, пока меня не будет, — проговорил он и вышел из кухни.
Фэй рассмеялась. Подумать о том, что он сказал! Да ни о чем другом она уже не сможет думать. Как может быть иначе, если она без памяти любит Дрейка Ратледжа!
Дрейк и Паркер ехали в полном молчании уже больше часа.
— Я сделал Фэй предложение, — неожиданно сказал Дрейк.
Паркер Мак Колл натянул поводья.
— Что ты сказал?
Его брови взлетели вверх, он прочистил пальцами уши, думая, что ослышался, а когда уяснил себе смысл услышанного, громко хмыкнул.