А в 2011 году, когда слияние академий подходило в концу, Минобороны приказало передать подготовку обучающихся в Военный авиационный инженерный университет в Воронеже. После этого уже всем специалистам было понятно: на подготовке авиаинженеров и летчиков в России поставлен крест, обучать кого-либо в таких условиях невозможно. Кроме того, большинство преподавателей переезжать в Воронеж отказались, и было уволено более полутора тысяч человек. Только семнадцать педагогов согласились на переезд – в основном молодые люди, не имеющие своего жилья. А ведь им еще самим надо было расти как педагогам… Но каким образом? Как это сделать без должной базы? Непонятно.
С Центром подготовки космонавтов тоже – катастрофа. Его в ходе «реформы» из воинской части сделали гражданским заведением. Там практически не осталось уникальных тренажеров, которые обеспечивают подготовку будущих космонавтов.
Ситуация с кадрами в российской космонавтике также оставляет желать лучшего. Роскосмос объявил открытый набор космонавтов. Получил всего 304 заявления от желающих. Примерно в одно время с Роскосмосом такой же набор проводили в НАСА, куда заявки подали шесть тысяч человек. Выходит, в США профессия космонавта теперь более популярна, чем у нас.
На сегодня в Центре подготовки космонавтов в постоянной готовности находится 31 космонавт, из них шестеро – командиры экипажей с опытом космических полетов, Герои России. У всех по два-три ребенка, по десять-пятнадцать лет воинской службы за спиной, и у большинства нет собственного жилья. Случись что со здоровьем, необходимостью прервать работу – они что, потеряют служебные квартиры и останутся на улице?
Да и летчиков среди тех, кто сейчас пытается стать космонавтами, раз-два и обчелся. И их будет все меньше и меньше. Зато приходили гуманитарии, психологи, были даже бомжи…
При этом пилотируемая космонавтика будет востребована еще очень долго. Все-таки никакой робот не в состоянии заменить человеческий мозг. Вот, к примеру, пропала в морях сельдь иваси. Нам ставят задачу: найдите, вам же сверху видно все. Ни один спутник не даст этой информации, как и о том, есть нефть в заданном районе или нет. Космонавты передают первичную информацию о масштабах ее залегания геологам… И вообще – задач для пилотируемой космонавтики много. Зачем же было разрушать систему подготовки?
А наши власти еще и два высших училища, которые готовили летчиков транспортной авиации, расформировали. При этом теперь говорят о недостатке летчиков в авиации и требуют разрешить гастарбайтерам работать пилотами. Да у нас одному «Аэрофлоту» ежегодно требуется 200–250 пилотов. И что мы, словно в каком-нибудь африканском государстве, должны нанимать их в других странах?
В свое время я двадцать лет был заместителем начальника Центра подготовки космонавтов. И я первым поднял вопрос о том, что космонавты стали бездомные, что на космонавтику не выделяется денег. С тех пор ничего не сделано. Несколько лет назад забрали у ЦПК единственный в мире самолет-лабораторию, на котором продублировано оборудование космической станции. Тогдашний министр обороны Сердюков стал летать на нем в Сочи. Где он теперь, я не знаю. Куда делось уникальное оборудование, тоже неизвестно. Самолеты-истребители, на которых отрабатывались системы стыковки, тоже разобрали на части. Ничего нет.
В июле 2012 года письмо об этих вопиющих фактах, подписанное мною и другими ответственными лицами, было направлено президенту. Этим начала заниматься Генпрокуратура. Хочется надеяться, что будет проведено глубокое расследование. И каждый получит по заслугам…
Но почему все так? А очень просто… Раз вы стираете из памяти имена героев – получайте Табуреткина, который обворовал Родину, уничтожил понятие чести. Честь сегодня заслонили деньги. Хотя наш человек во всем мире всегда был образцом именно чести. Когда в 1812 году к нам пришел Наполеон, он сжег Москву, а в святом для каждого русского человека Успенском соборе Кремля устроил конюшню. Спустя два года уже русские входили в Париж. И ни один дом не был поврежден. Париж оказался под протекторатом России, там был оставлен наместник Михаил Семенович Воронцов. Тысячи русских офицеров заходили в кафе и рестораны. Но не воспользовались правом на пир победителей. Воронцов распорядился, чтобы все счета из французских кафе доставляли ему лично. И когда наша армия возвратилась в Россию, сумма, которая набежала за застолья, исчислялась миллионами. Казны, отпущенной на содержание войск, просто не хватило. И Воронцов заложил свое имение и расплатился личными средствами. Где еще можно встретить таких победителей, которые оплачивали все до последнего франка? А когда уже в XX веке мы входили в Берлин, наши солдаты отдавали хлеб немецким детям. Вот наша история. Вот масштабы личностей – не чета тем, кто скупил на наворованные деньги бриллианты и украшения…
Мы просто забыли, что в нашей истории были примеры истинного служения Отчизне. Это как в старом анекдоте: «Иван, что бы ты сделал, если бы стал царем?» – «Я бы взял сто рублей и сбег!» Вот они берут и бегут.
Тут во многом виновато наше телевидение. Ну что они показывают? События недели… Полчаса говорят о том, как какая-то «звезда» увеличила себе грудь, потом – полчаса про какого-то американского шпиона… Рядовой обычный случай… А в это время вернулся из космоса экипаж, который пролетал шесть месяцев! На другой день произошел старт экипажа на смену. Это не событие? Американское телевидение это освещает, Европа освещает. Понятно же, командир экипажа – русский, а в составе экипажа канадец и американец. Орбитальная станция весом в четыреста тонн, имеет солнечные батареи площадью полтора гектара, двенадцать модулей… Это же самый дорогой объект за всю историю человечества, и наши ребята им управляют. И это на виду у всего мира! И наш командир! А для нашего телевидения это не событие… Как можно не гордиться этим?
Вот Никита Сергеевич Хрущев это понимал, и он поднял это дело на очень большую высоту. Неординарный он был человек. Понял – вот оно то, что искали. Национальная идея! Старт социализма – стартовая площадка человека в космос. После спасения челюскинцев ничего подобного не было… Космос – это была победа нашей страны! А ведь это действительно так.
Топ-менеджер «Альфа-Банка»
В 1992–1993 гг. я работал одним из руководителей международной акционерной компании «Четек», был там директором космических программ. И вдруг звонок с приглашением возглавить организацию при «Альфа-Банке». Но я – не экономист, я – технарь. Однако мне указали, что я такими миллионными программами управлял, что обязательно справлюсь.
Главное, у тебя такие связи, ты общался с ВПК, был членом Госкомиссии, знаком со всей страной. Действительно, я общался со всеми. Может быть, было всего пять-десять секретарей обкомов, которых я не знал.
Меня пригласили для создания сети «Альфа-Банка» по стране. Мне пришлось общаться с первыми лицами, рассчитывать риски, разрабатывать программы в целом – могу рассказать о банках в любом городе. Пришлось много поездить, чтобы получилось так, как нужно. У нас первых появились кредитные карты… До 2008 года мы были на 22–23 месте, а потом вошли в тройку первых. Когда другие банки прятали деньги, мы ждали и приглашали вкладчиков.
Я долгое время был вице-президентом «Альфа-Банка». У нас семьдесят филиалов по стране и семь за рубежом. Их надо было создавать, и я этим занимался. Поскольку хорошо знаю регионы, экономическое состояние практически всех регионов, целесообразность расположения банка, прогноз денежных потоков. Вот этим всем я занимался раньше. Ну а сейчас возникают в процессе работы разные вещи, связанные, допустим, с анализом предприятий, в частности, когда вопрос касается кредитов. Когда с людьми пообщаешься, посмотришь состояние дел, руководство – получаешь представление, давать кредит или нет. Вообще у меня плотный график, часто летаю.
В настоящее время (а мне, между прочим, 82 года) я – советник первого заместителя председателя Совета директоров «Альфа-Банка». Действующий – каждый день хожу на работу.
Работа, работа, работа…
А еще я – вице-президент инвестиционной компании «Бэринг Восток Капитал». Это независимая фирма, занимающаяся прямыми инвестициями в Россию и другие страны бывшего СССР. Она была основана в 1994 году. Я – вице-президент с российской стороны, а с американской – мой друг и брат Томас Стаффорд.
Занимаюсь я и общественной работой. С момента гибели Юрия Гагарина я ежегодно провожу «Гагаринские чтения», которые проходят 9–10 марта в городе Гагарин Смоленской области. «Гагаринские чтения» собирают космонавтов, студентов и ученых. Все обычно начинается с торжественного митинга на главной площади города, идет возложение цветов к памятнику Юрия Алексеевича и к памятнику матери первого космонавта А. Т. Гагариной. Потом, уже на секциях, обсуждаются актуальные вопросы космонавтики, космической техники, а также некоторые философские вопросы.
Работаю я и в Ассоциации участников космических полетов (АУКП). Эта ассоциация активно функционирует и объединяет всех космонавтов, астронавтов и тайконавтов. Их сейчас в мире около пятисот. Это граждане нашей планеты, которые уже побывали на орбите. Долгие годы я был сопрезидентом этой ассоциации. Ежегодно мы проводим конференции, оказываем поддержку по продвижению космических исследований, предоставляем возможности для общения между космическими специалистами на международном уровне, стремимся вызвать интерес к науке, технологии, инженерии и математике. АУКП предоставляет своим членам возможность сообщить о своей уникальной точке зрения о Земле, чтобы способствовать развитию чувства ответственности за нашу планету.
А еще я являюсь основоположником ежегодного фестиваля «Starmus». Там у нас собралась, на первый взгляд, странная компания: рок-музыкант, ученый и космонавт. Гитарист легендарной группы «Queen», культовый физик Стивен Хокинг и я. Кстати, мало кто знает, но Брайан Мэй – ученый-астрофизик. Он окончил школу Хэмптон-скул и престижный факультет физики и математики лондонского Имперского колледжа. Он даже подготовил диссертацию на соискание степени доктора наук по астрономическим исследованиям в инфракрасном диапазоне и имел две научных публикации по астрономии… Лишь успех группы «Queen» заставил его прервать научную карьеру.