Конечно, прирост пенсий сжирает инфляция. У нас же монополизм, и цены растут не тогда, когда пенсионер, получив прибавку к пенсии, принес ее на рынок, и даже не тогда, когда он эту прибавку только получил в руки. Цены начинают расти тогда, когда еще только объявляется о намерении повысить пенсии. Посмотрите: даже по официальным данным, инфляция возобновилась как раз в середине ноября. Пенсионерам пообещали, — и цены сразу пошли наверх.
Е. ЧЕРНЫХ: — Была нулевая, как нам говорили.
М. ДЕЛЯГИН: — Официально она была нулевая. Подчеркиваю это слово: «официально». Но, когда официальная инфляция начинает расти, это свидетельствует о том, что и в реальной, в нашей с вами жизни, цены тоже ускоряют свой рост. Еще никто из пенсионеров ничего не получил, а процесс — уже пошел.
Да, в ускорении роста цен есть сезонный фактор, однако есть и фактор монополистический.
Но, когда говорится, что у нас бюджет социальной направленности, потому что повысили пенсии, давайте вспомним, что, при всем уважении к пенсионерам, они не исчерпывают собой социальную сферу.
Я очень уважаю пенсионеров, и повышение пенсий — это прекрасно. Более того, я надеюсь, что, если я доживу до пенсии, мне ее тоже кто-нибудь как-нибудь когда-нибудь повысит. Потому что на накопительную пенсию, благодаря либеральной пенсионной реформе, надеяться не приходится.
Но ведь социальная сфера не ограничена пенсионерами, а социальные расходы, кроме пенсий, урезаны. Даже с учетом заложенной в бюджет 2013 года и заведомо заниженной официальной инфляции в 5,5 % реальные расходы на образование урезаны в 2013 году на 3,8 %, на СМИ — на 9,0 %, а на жизненно необходимое всем здравоохранение — и вовсе на 22 %!
Е. ЧЕРНЫХ: — Это притом, что говорят о здоровом образе жизни.
М. ДЕЛЯГИН: — Структура урезания расходов — не главное, хотя урезание расходов на амбулаторную медицинскую помощь в номинальном выражении почти вдвое — на 44.7 % (а в реальном выражении, даже с учетом заниженной инфляции, — на 47,6 %!) производит шоковое впечатление.
Но перевод финансирования скорой помощи в систему обязательного медицинского страхования вызывает недоумение. То есть человек, у которого по какой-то причине при себе нет полиса этого страхования, в лучшем случае получит счет, а можно представить себе ситуации, когда и вовсе не получит никакой помощи.
А что будет, если в системе обязательного медицинского страхования возникнет дефицит средств?
Сотрудники «скорой» — это люди, которые, при всех описываемых нами недостатках, реально спасают жизни. Думаю, большинство наших слушателей знает не одного из таких спасенных, а может, им и самим жизнь спасали.
Теперь, боюсь, будут спасать меньше.
Далее: официально у нас не так давно прошла эпидемия гриппа. Да, заболеваемость свиным гриппом ниже, чем у обычного гриппа, смертность тоже ниже, так что, вероятно, эта эпидемия — явление скорее финансовое и пропагандистское, чем медицинское. Но это все равно не повод, чтобы сокращать расходы на санитарно-эпидемиологическое благополучие в реальном выражении на 8,5 %! Не будем забывать, что, кроме пиарщиков и «пильщиков» денег, а также многими уважаемых Путина и Медведева, в нашей стране живут еще микробы, в том числе болезнетворные. Если из-за смешного гриппа возник такой «раскардаш» и массовый бизнес с продажей марлевых повязок, которые стоили 50 копеек, по 30 рублей штучка, что должно быть объектом расследования…
Е. ЧЕРНЫХ: — Уголовного.
М. ДЕЛЯГИН: — Хотелось бы уголовного, потому что это соответствующим образом квалифицируется, но ведь чуть не вся наша правоохрана ушла «экстремистов» ловить, вешать на людей всех собак за недостаточно восторженный образ мыслей. Так что, если уголовного не выходит, — хотя бы административного.
Когда так резко срезаются расходы, возникает тревога, потому что микробы-то ведь никуда не делись.
Е. ЧЕРНЫХ: — Повышение качества санитарной обстановки способствует продолжительности жизни, это признано всеми.
М. ДЕЛЯГИН: — Конечно. Чем меньше вы болеете, чем меньше вы едите порченого мяса и рыбы — а хоть бы и осетрины «второй свежести», — тем более вы здоровый человек. Это понятно.
Таких нюансов много, поэтому я просто фиксирую, что социальные расходы сокращены. И даже расходы собственно на социальную политику снизились в реальном выражении на 6,4 %.
Все можно делать — и глобальный кризис принуждает нас к экономии, — но вот на здоровье нации экономить нельзя.
Может быть, слова о социальной направленности бюджета были услышаны только одной частью нашего руководства, а другая его часть тем временем действовала по-прежнему. Или наше руководство слышит эти слова, когда нужно говорить с населением, а когда нужно писать бюджет, оно их уже не слышит. Избирательная восприимчивость — это так же нормально, как и избирательное правосудие, которое было практически официально провозглашено по поводу дела «ЮКОСа» и действует в полную силу, самое позднее, с тех пор.
Но главное в социальной сфере — не расходы федерального бюджета. Не пенсионные социальные расходы в нашей стране — это в основном расходы регионов.
Межбюджетная политика в России устроена по замечательному принципу: я у вас все возьму, перемешаю, а потом раздам обратно. Она стихийна и хаотична, но с 2000 года, когда была проведена реформа межбюджетных отношений, масштабы финансовой помощи регионам росли неуклонно. Федеральный бюджет все больше у регионов забирает, но все больше им и отдает.
Так вот, объем межбюджетных трансфертов в ближайшие годы будет сокращаться. В номинальном выражении в 2013 году они должны уменьшиться на 4,5 % (в реальном — на 9,5 %), в 2014 — на 8,7 %, в 2015 — на 1,3 %. Общее сокращение за 3 года без учета инфляции должно составить 13,9 %.
А ведь эта помощь в основном идет на социальные нужды — следовательно, регионам придется сокращать социальные расходы.
Классический пример того, как это бывает, — Приморский край. Чтобы подготовиться к саммиту АТЭС, они уже в 2009 году на треть некоторые статьи, например на образование, урезали, уже произошла в ряде мест отмена бесплатных школьных завтраков. Это как — нормально? Не сбилась ли система приоритетов у некоторых кое-где все еще уважаемых граждан, которые такие решения принимают, а потом кричат на всех углах, что единственная проблема Приморья — это чрезмерное количество часовых поясов?
И не только у людей из Приморского края, вероятно, извратились приоритеты, но и у тех, кто их поставил в такое положение.
Е. ЧЕРНЫХ: — Губернаторы — тоже люди подневольные. Нет у них денег.
М. ДЕЛЯГИН: — Приморье — специфичный регион. Не Чечня, конечно, но… Приморье, одно слово. Может быть, деньги там у губернатора и есть. Но если они есть, а человек не хочет их показывать и предпочитает экономить на детях — разберитесь, кто тут с коррупцией уже долгие годы борется во весь голос?
Е. ЧЕРНЫХ: — Я больше про среднюю полосу России.
М. ДЕЛЯГИН: — Там улучшений не будет. Многое, конечно, зависит от губернатора, — скажем, калужский губернатор очень эффективен, белгородский тоже. Но согласитесь, если вам по стране урезают на 13,89 % в номинальном выражении финансовую помощь, — как ни крутись, как ни экономь, как ни демонстрируй чудеса эффективного менеджмента, — социальная сфера лучше не будет.
Будет хуже.
И в богатых регионах — в том числе.
Классический пример — Москва. Богаче, может быть, только Ханты-Мансийский АО.
Е. ЧЕРНЫХ: — Он маленький.
М. ДЕЛЯГИН: — Так вот, если мать-одиночка получает относительно приемлемые деньги, ей объясняют, что ты живешь слишком жирно. И отнимают у нее пособие на ребенка, которое после 3 лет составляет 500 рублей. Я знаю случай, когда это пособие отняли у женщины, которая имела неосторожность проболтаться, что она зарабатывает аж 20 тысяч рублей в месяц. При наших ценах вдвоем на эти деньги прожить очень тяжело, а у нее еще и 500 рублей отняли.
Для нее — это деньги. Но важно и другое: это символический жест. Она эти деньги не губернатору — она их никогда не забудет Медведеву и Путину.
А в Москве чудесна история с бесплатными завтраками. Московские власти выявили, что на территории Москвы действует 14 школ, которые им не подчиняются. Это очень хорошие школы, как правило. И с сентября 2009 года перестали финансировать бесплатные завтраки для детей младших классов этих школ. Всегда финансировали, и даже после закона, разделившего полномочия и вроде бы давшего им возможность не финансировать, прекрасно и спокойно финансировали полтора года. А затем финансировать прекратили. Признали, что это является проблемой, признали, что они наносят ущерб здоровью детей, но созданную ими проблему решать принципиально отказались.
Так вот, когда даже в богатом регионе начинают экономить копейки на детях, оскорбляя людей без всякой видимой экономической необходимости, — что же будет происходить в какой-нибудь Ивановской области?
Е. ЧЕРНЫХ: — Давайте поговорим о выходе из этой ситуации.
М. ДЕЛЯГИН: — Резервов масса. Главное увеличение расходов — это увеличение выплат по процентам. Государство зачем-то намерено брать в долг, имея более 520 млрд долларов международных резервов, и, соответственно, собирается выплачивать проценты. Деньги, сэкономленные на скорой помощи, на детях и на технических средствах для инвалидов, будут направлены на выплату процентов, то есть на финансирование финансовых спекулянтов. Эти расходы растут едва ли не быстрее всех — за три года почти на треть, на 124,7 млрд. руб.!
Не нужны эти займы. Не берите новые займы, а эти 124,7 млрд направьте хотя бы на помощь детям и на борьбу с эпидемиями.
Е. ЧЕРНЫХ: — И с преступностью.
М. ДЕЛЯГИН: — Не столько с преступностью, сколько с милицейской преступностью, это самое больное. В Санкт-Петербурге юрист торгового комплекса господин Соломенский попросил людей в штатском, которые назвались милиционерами и начали «прессовать» его клиентов, предъявить служебное удостоверение. Его всласть избили, под видеозапись, — до сотрясения мозга, потом уволокли в милицию. И по заявлению этой жертвы милицейского террора районный прокурор — тот самый, который ему объяснил, что тот должен у людей в штатском требовать удостоверения, — не принял заявление, не возбудил дело. Напротив, в отношении него возбудили уголовное дело по факту сопротивления милиции. Притом что есть видеозапись, как его зверски избивают.